После обеда — короткая передышка, и вечером — встреча с прекрасным. То бишь с домашним козлом. Вечером — это в идеале. Это если он закрепится на работе, что при его характере вовсе не факт. А если ему вскорости дадут под зад коленкой, как бывало уже не раз, то он будет торчать дома с утра до ночи…

Лео передёрнуло от этой безрадостной перспективы. И куда деваться? На дворе не июль месяц, когда можно было сутками просиживать в беседке, распивая пиво и слушая бесхитростно-туповатые разговоры приятелей и подружек. Да и видеть никого из той летней компании ему не хотелось, как бы Лео ни был им всем благодарен за время, проведённое в эдаком лечебном коконе. Сейчас он был спокоен и здоров. А тоска, накатывающая периодически и вытягивающая все жилы из души… она ведь пройдёт, верно? Обязательно пройдёт.

Он перевернулся на живот, сопровождаемый скрипом и подвыванием дощатого каркаса кресла. Подгрёб под себя подушку. Да блин! Организм, в награду за безделье и заплутавший где-то сон, который всё никак не желал к нему наведаться, решил наградить его стояком. Хорошим таким, твердокаменным. Лео вздохнул и обречённо скользнул рукой вниз. Привычный ритуал за последний месяц превратился в настоящее испытание для мозгов. Вернее, испытанием он был недолго, всего несколько первых дней по приезде домой. Потом он просто плюнул на свихнувшийся организм и перестал сопротивляться, тем более, что это было бессмысленно. Себя же не обманешь, верно?

Как бы ты ни уговаривал себя, как бы ни вызывал в своём воображении красоток в кружевном белье, и таитянок под водопадом, но если вместо них неизменно возникает худая спина с валиками мышц и рельефными лопатками, если крепкая шея с темным стриженым затылком… мххх… если… если сухие пацанские губы и такой проворный, наглый и напористый язык… даааа… и если вот так, вспомнить это ощущение под ладонью жесткого живота, мгновенно, с готовностью напрягающегося, если его погладить… ахххх-хааа…

Вот. Он опять кончил на эту картинку, которая застряла в голове, словно сорняк, который, как ни выпалывай его железной тяпкой, всё равно найдет способ пробиться ростками сквозь землю. Даже если его не поливать. Даже если эти ростки окаянные дергать каждый день.

Да Лео уже давно махнул рукой на этот беспредел. В конце концов, может быть организму самому надоест, и он постепенно отвыкнет? Переключится? Найдет себе что-нибудь другое, не такое раздирающее душу. Потому что сколько можно? Это ведь не только приятно, но ещё и больно, каждый раз сдирать еле успевшую поджить болячку…

…он проснулся в той же позе, в которой его срубил сон. Лёжа на животе, подмяв под себя подушку. Ему снилось… впрочем, неважно. Сон — явление дурное и безответственное. Сниться может и всякий бред, к яви никакого отношения не имеющий.

Мама уже успела побывать на кухне, потому что чайник уютно шуршал, готовясь закипеть, и из ванной доносился шум льющейся воды. Лео быстро перевернулся, дотянулся до пульта и включил телевизор. Экран замельтешил суетой, звуки заполнили пространство кухни успокаивающим фоном.

— Ты проснулся уже? — мама выглянула из ванной, — ой, Лёнь, чайник же!

Пришлось подниматься и выключать. Потом в душ. Интересно, когда отчим появится? Сегодня или завтра? Насколько Лео знал свою маму, вряд ли она поедет за Алексеем. Тем более, что-то насчет хода конём еще обещала… Эта мысль его немного приободрила, однако, несмотря на это, настроение у Лео, и так незавидное с утра, падало всё ниже. Вспомнилась Артемьева. Вспомнилось, что до конца каникул осталось каких-то несколько дней. Отчим, бля…

— Идем, всё готово, — донеслось из кухни. Лео поплёлся на запах завтрака.

— Сделай погромче, — кинула мама, не поворачиваясь от плиты. И что за манера слушать этот бред, стоя спиной к телевизору? Он прибавил звук.

«Прошедшей ночью в автомобильной аварии погиб, пожалуй, один из самых дорогих автомобилей северной столицы. К счастью, водитель и пассажир отделались незначительными ушибами и царапинами, однако произведение искусства итальянского автопрома, новенький „бугатти-веерон“ восстановлению не подлежит. Машина перевернулась несколько раз и чудом не упала с набережной в Неву. Как нам сообщили сотрудники ГАИ…»

— Смотри-ка!

— Что? — Лео отвлёкся от еды и взглянул на экран. И чуть не поперхнулся.

«За рулём машины, принадлежащей самому завидному жениху Петербурга Альберту Свиридову находилась его невеста, супермодель Калерия Остолевская. По свидетельству очевидцев происшествия, девушка была сильно пьяна. Сам же владелец авто, судя по всему, заснул на пассажирском сиденье и даже не понял, что произошло. Беседовать с нашим корреспондентом он отказался в грубой форме…»

Парень в теплой куртке с микрофоном в руке пафосно простёр руку куда-то влево, камера выхватила из темноты удаляющуюся фигуру, освещённую фонарями. Тут же наплывом показали тачку, которую грузят на эвакуатор и карету скорой помощи.

«Золотая молодёжь продолжает шокировать обывателей…»

— Лёнь! Ты чего? Отомри, все живы и здоровы же. — мама помахала у него перед носом ладошкой. — Эй!

— Машину жалко, — еле выдавил из себя Лин, не переставая пялиться, словно во сне, на экран.

— Это да, — рассеянно согласилась мать, — красивая. Ой!

Звонок в дверь заставил её прерваться и исчезнуть. Сюжет на экране поменялся. Теперь другой ведущий рассказывал, какая погода ожидается в рождественскую ночь, красиво взмахивая рукой и обрисовывая на карте страны прекрасные перспективы.

Между тем у Лео в голове словно бы лопнула струна. И всё вдруг встало на свои места. Он чуть было не рассмеялся, настолько простой и прекрасной показалась ему мысль, которая будто осветила ровным светом всё вокруг. Будто в тёмной комнате зажгли лампочку. Светло и уютно. Вот и конец одному кошмару. Когда там свадьба-то у него? Надо будет посмотреть в гугле. Он, говорят, знает всё даже лучше самих героев новостей. Отлично. Скоро этот кусок своей жизни он будет только в кошмарных снах вспоминать. А может быть даже и снов не будет видеть. Но это всё будет вскорости. Потом. А вот сейчас, сейчас… Выход — он же просто на поверхности, как хорошо всё складывается!

Мама вошла на кухню с букетом нежно-розовых роз. Набрала воды в вазу. Принялась обрезать кончики стеблей, чтобы цветы дольше простояли.

— Ещё чаю налить? — Лео не видел её лица, однако понял по тону, что она улыбается.

— Нет, спасибо, — он подошёл к ней со спины и поставил чашку рядом с раковиной. Мельком заметил, что догадался верно. Она едва заметно улыбалась своим мыслям. В коридоре возился, раздеваясь, отчим. Повесил пуховик в шкаф. Переобулся и прошёл в ванную.

— Доброе утро, Лёнь. — поздоровался издалека.

Лео кивнул головой. Доброе. Заметил, что лицо матери при появлении Алексея тут же стало нейтральным, классическим покерфейсом.

— Идём в комнату, — мама кивнула ему, вручила тяжёлую вазу. — Поставь там.

И прошла сама, захватив с собой чашку с недопитым чаем.

— Кормить его не будешь? — спросил Лео, зайдя вслед за ней и поставив увесистую вазу-ведро с цветами на пол. Ему и правда было интересно.

— Сам поест, не маленький, — спокойно отреагировала мать, усаживаясь на сложенный книжкой диван и отпивая маленький глоток из чашки.

— Мам.

— М?

— Я уезжаю.

====== Глава 5. Ход конём ======

Пауза, возникшая вслед за этими словами, была такой физически ощутимой, что её, казалось, можно было потрогать рукой. Только тихий шелест, доносящийся из кухни, да покашливание отчима напоминало о том, что время не замерло в оцепенении, а продолжало вяло течь в одном ему понятном направлении.

— Это из-за него? — вполголоса, упавшим тоном наконец проговорила мама.

И не обманешь ведь человека, который тебя знает почти девятнадцать лет! Не соврёшь!

Лео пришлось прибегнуть к старому приёму, который, кстати, и не он изобрёл.

— Не только, — уклончиво ответил он.

Не хватало ещё, чтобы мать начала винить себя в его выборе! Да, кстати, это и на самом деле было правдой. Не только.