— Вот еще! Мы им зададим такой урок, что они в другой раз не посмеют приблизиться к кораблю его Величества, английского короля. Но смотрите, что это там с нашими четырьмя кораблями?

— Великий Боже! Там что то неладно.

— Они, как видно, сорвались с якоря и плывут друг на друга.

— Теперь я насквозь вижу адскую хитрость виталийцев. Они знают опасные течения этого пролива. Если нашим кораблям не удастся так быстро натянуть паруса, они так сильно столкнутся, что пойдут ко дну.

Адмирал и его офицеры были совершенно правы. Капитаны всех четырех кораблей заметили опасность и пытались поднять паруса.

Но при таких условиях паруса сами представляли значительную опасность. Они были уже недалеко от берега, а сильный ветер толкал их все более по тому же направлению.

Все четыре корабли столкнулись и спутались в один клубок, нанося друг другу значительные повреждения.

Лорд Хурхиль рвал себе волосы при виде этой ужасной катастрофы. Но в следующее мгновение его внимание было обращено на «Clifford», самый большой корабль английского флота после «Saint George», который, как видно, приготовился выступить навстречу трем приближающимся кораблям виталийцев.

— Чорт возьми! — крикнул лорд Хурхиль, ударив кулаком по балюстраде. — Куда это «Clifford» направляется? Он натянул паруса и двигается, как пьяный. Он качается даже из бока на бок. Он чуть совсем не падает. Вы можете это понять, капитан Джонсон?

— Нет, ваше лордство, — ответил пораженный офицер. — Я действительно не понимаю, что там у них. Похоже, как будто «Clifford» совсем не может управляться. Великий Боже, он погиб. Его окружают виталийские корабли.

Капитан Джонсон закрыл лицо руками. Он не хотел видеть своими глазами неминуемую катастрофу.

— Нам остается только поспешить к ним и задать им перцу! — крикнул лорд Хурхиль. — Мы пустим виталийцев ко дну и спасем «Clifford».

— Натянуть все паруса! Вперед! Направление на юг!

Паруса были быстро подняты и надулись, корабль двинулся.

Но вместо того чтобы двинуться на юг, навстречу виталийцам, корабль повернулся носом на запад, как будто убегая от них.

— Дьяволы! — заревел адмирал. — Какой там осел у руля? Я скомандовал на юг, а не на север! Разбойники! Что вы, английского языка не понимаете?

Капитан Джонсон сам бросился к рулю и замер от ужаса. Там стояли восемь матросов, всеми силами тянули за ручки, но колесо не двигалось с места.

Офицер пришел в отчаяние. Он осмотрел весь рулевой механизм, цепи, блоки и пр., но все оказалось в полном порядке.

— Он должен двигаться, — крикнул капитан Джонсон. — Еще несколько человек к колесу! Приложите руки, оно должно повернуться, во что бы то ни стало!

Штурман долго не соглашался с этими насильственными мерами, но он не осмелился возражать адъютанту адмирала. Но то, чего он опасался, действительно случилось. Под громадной силой давления колесо совсем сломалось. О горе! Теперь наступает самое худшее. Корабль совсем лишился теперь руля и понесся по течению, преследуемый громким хохотом виталийцев.

— Погодите, вы у меня еще плакать будете! — крикнул лорд Хурхиль вне себя от гнева. — К орудиям! Заткните им рты хорошей бомбой!

Канониры стояли у орудий с горящими фитилями, но не могли стрелять. Им не в кого было целиться, ибо Штертебекер кружился со своими кораблями позади «Saint George», так как он мог управлять своими кораблями, как ему хотелось.

— Сдайтесь! — загремел теперь голос Штертебекера в рупор.

— Как вы смеете? — загремел лорд Хурхиль в ярости. — Я вас пущу ко дну с вашими ореховыми скорлупами.

— Наши скорлупы управляются, ваше лордство, — ответил Штертебекер с хохотом. — А ваш гигант «Saint George» не может повернуться. Сдайтесь, а то я вас расстреляю всех.

— Вы! сброд разбойников! Вы расстреляете сильнейший корабль его величества? Ха-ха-ха! приблизитесь-ка сюда, если посмеете! Чорт знает кто мне заварил эту кашу.

— Я вам могу сказать, ваше лордство. Это я сам сделал. Я сегодня ночью варил около вашего корабля похлебку, которую ваш желудок не может теперь переварить. Ваш караульный офицер разрешил мне это.

— Расстрелять его через пять минут! — дико крикнул лорд Хурхиль. — Этот осел погубил весь великобританский флот!

В это мгновение раздался первый выстрел из «Ястреба».

Под умным и опытным руководством Штертебекера началось меткое обстреливание «Saint George», который не мог даже уйти от убийственного огня.

Через полчаса гигант представил собою ужасную картину. Матросы расстреляны, сами орудия разбиты и приведены в негодность, пол палубы провалился вниз.

— Вы все еще не сдаетесь? — раздался львиный голос Штертебекера.

Лорд Хурхиль осмотрелся на свой грозный флот и увидел только жалкие остатки. Все они или сгорели, или расстреляны, и даже величайший корабль в свете «Saint George» скорее похож на кладбище, чем на военную силу. Ему пришлось волей, неволей подумать о сдаче.

— Каковы ваши условия? — спросил он; но ему очень трудно было выговорить это. Ведь это позор вести переговоры с людьми, которых только что называли морскими разбойниками и сбродом.

— На милость и немилость!

Лорд Хурхиль задыхался от безвыходности своего положения. Он осмотрелся кругом. Везде валялись раненные и убитые, и только на шканцах еще стояла небольшая кучка офицеров и матросов. С мрачными лицами они сжимали оружие окровавленными руками, готовые умереть за честь Англии.

Лорд колебался, какой дать ответ. Теперь к нему подошел капитан Джонсон и отдал ему честь. Кровь текла ему по его лицу из головной раны, и обнаженную шашку он держал в левой руке, ибо правая рука была оторвана гранатой. Он был бледен как смерть, и ему стоило громадных усилий не крикнуть от ужасной боли, но он все-таки говорил решительно и твердо:

— Ваше лордство, имею честь доложить вам, что я капитан Джонсон, старший офицер корабля его величества «Saint Geoge», и все остальные матросы не хотим сдаться пиратам. Мы по крайней мере просим вас дать нам умереть за честь Англии, и мы дорого продадим нашу жизнь. Мы уверены, что вы разрешите нам умереть, ибо о победе речи не может быть.

— Браво, дети! Умрем все за честь короля и Англии! Ура!

Лорд Хурхиль взялся за рупор и крикнул врагам:

— Мы не сдаемся! Борьба до последней минуты!

Не ответив ни слова, Штертебекер отдал приказание своим обоим кораблям подойти к «Saint George» с обеих сторон. Штертебекер первый выскочил на палубу корабля. Лорд Хурхиль сам пошел ему навстречу, он хотел умереть за своего короля.

Но Штертебекер пощадил старика. Он выбил саблю из его рук и передал его виталийцам как пленника.

— Сжальтесь, Штертебекер! — умолял адмирал, опускаясь на колени. — Убейте меня! Я не могу жить в таком неслыханном позоре!

— Нет! — холодно ответил Штертебекер. — Вы мне еще нужны. Следите за ним повнимательнее. А остальные вперед! Покажите Джон Буллю бронированный кулак!

Засверкали кинжалы и сабли, началась кровавая битва с отчаявшимися противниками, битва, где бойцы с обеих сторон молча падали, и их места мгновенно занимались другими.

Через четверть часа виталийцы стали хозяевами «Saint George». Этим завершилась блестящая победа.

Клаус Штертебекер имел полное право гордиться этой победой над сильнейшим флотом Великобритании. Виталийцы восторженно приветствовали своего предводителя несмолкаемыми криками «ура!», и Штертебекер на этот раз не мешал им праздновать свою победу.

В этом выпуске проходит пред читателем ряд геройских поступков, и читается с еще гораздо более захватывающим интересом, чем все прежние.