Уж в эту игру Люк умел играть просто великолепно, к сокрытию в Силе у него был талант, самый настоящий. Он запросто мог скрывать свое присутствие так долго, как ему было необходимо, причем практически без усилий, и при этом мог открыть себя избранному адресату. Насколько знал магистр, повторить такое не мог никто.
Этот трюк он проделывал со своим сыном, давая ему ощутить свою поддержку, когда их окружали враги, да и просто в качестве тренировки. Бен… Люк отогнал неуместные воспоминания и сосредоточился. С Дартом Сидиусом, Темным Лордом Ситхов, ухо надо держать востро.
***
Ресторан при опере был пафосным заведением с отличной кухней. Пока они дошли до него, беседуя, Сидиус как следует рассмотрел своего спутника.
Среднего роста, такого же, как и сам Палпатин. Широкие плечи, тонкая талия — гибкая фигура настоящего воина, явно выкованная в многочисленных боях, причем реальных, не на жизнь, а на смерть, а не учебных в тишине тренировочных залов.
Одежда, сидящая четко по фигуре не скрывала того, что тело человека отлично натренировано, да и движения… Плавные, мягкие, незнакомец бесшумно двигался с таким смертоносным изяществом, которое не ожидаешь встретить у столь молодого человека. Скорее, так двигался бы гораздо более взрослый, с огромным жизненным опытом, воин.
С каждым отмеченным фактом Сидиус заинтересовывался все сильнее и сильнее. Предчувствие кричало, что вот он, тот таинственный некто, пришедший в видениях несколько лет назад. Ситх был практически уверен в этом, но убедиться не мешало, хотя что-то не давало Сидиусу причислить мужчину к числу джедаев, входящих в Орден.
Незнакомец был другим. Да, он был похож на джедая, но разницу Палпатин чуял всем своим нутром матерого политика и настоящего ситха.
Теперь осталось понять, в чем именно эта разница состояла.
***
Люк напряг все свои чувства и способности, анализируя идущего рядом сенатора.
Кос Палпатин, сенатор сектора Чоммель. Одного роста с Люком; роскошная грива вьющихся рыжих волос, слегка тронутых сединой, обрамляет лицо. Карие глаза с золотой искрой, лукавые, холодные, коварные, сейчас выражающие только доброжелательный интерес. Тихий приятный голос, точеные черты лица. Худощавое тело, скрытое широкими многослойными одеждами — по цене сравнимыми с хорошим шаттлом, — бархат, вышивка золотом и шелком. Драгоценные камни в перстнях.
Плавные движения матерого убийцы.
Как могли джедаи этого не заметить? Как?
Грация хищника, изящество воина. Палпатин не шел, а скользил по мраморным полам, эмоционально жестикулируя, показывая безоружные холеные руки в широких рукавах.
Они что, совсем ослепли? Ведь с Палпатином общались магистры. Не обычные джедаи, которые только и умели, что мечом махать, а настоящие, достаточно опытные, политики!
Сам Люк слишком давно отучился судить по внешности, еще с того врезавшегося в память момента, когда едва достигающий метра в высоту Йода поднял Силой его крестокрыл. Потом убеждение, что не стоит обращать внимание на обертку, закрепил Император, с легкостью раскатавший его в блин, хотя казалось, на него дунь — рассыплется песком, старая развалина, опирающаяся на клюку. Интересно, он с Йоды пример взял, проявляя чувство юмора? Тот тоже, помнится, с палочкой демонстративно ковылял…
Поэтому сейчас Люк анализировал Палпатина так же, как и любого встреченного им разумного, отмечая, что, невзирая на всю гениальную актерскую игру, тот все-же допустил прокол, оставив походку без изменений. Или это не прокол? Осознанно? Вроде как, он просто хороший танцор, например, да и от политика с насквозь мирной планеты не ждут, что он окажется воином? Конечно, широкие одежды, к которым Палпатин питал явную слабость, могли замаскировать многое, но не все же!
Если магистры отмахнулись от такого, тогда джедаи этого, старого, Ордена еще большие самоуверенные глупцы, чем он думал и видел.
Вообще, наведя справки и сделав несколько натурных, так сказать, наблюдений, Люк от Ордена старого образца был не в восторге. Опытным глазом руководителя, политика и воина он видел трещины, раскалывающие когда-то монолитное образование, и нутром чуял сладковатый аромат давно начавшегося разложения.
Как бы это ни было печально, несмотря на то, что именно в этот момент, именно сейчас в Совете Магистров собрались поистине выдающиеся разумные, Орден Джедаев медленно загнивал. Руусанская реформа сильно его подкосила, но окончательно его добили внутренние противоречия.
Люк столкнулся с этой же проблемой еще при возрождении Ордена, так что отлично осознавал глубину проблем, пропасть, в которую свалились джедаи, но все равно это их не оправдывало.
Хоть кто-то должен был заметить, хоть кто-то должен был поделиться сомнениями…
Но этого не случилось.
И, насколько знал Скайуокер, даже когда Энакин сообщил Совету, что Палпатин — это Дарт Сидиус, магистры не просто поперлись его убивать — как ситха, пролезшего на вершину власти, — нет, они решили сами захватить освободившееся место и взять власть в свои руки!
Они решились на военный переворот, убийство законно избранного главы государства, если сказать откровенно, забыв о том, что сами превратили Орден в послушных мальчиков и девочек на побегушках при Сенате. Орден потерял все свое политическое влияние, за что и поплатился.
Их просто вырезали. Магистров, Мастеров, Рыцарей…
Самых сильных, самых умелых, самых знающих. Только гораздо позднее Люк осознал, как изящно обошли этот вопрос что Йода, что Кеноби. В живых осталось огромное количество джедаев: юнлингов и падаванов, мастеров. Часть из них стала Инквизиторами и просто перешла под крыло Сидиуса, но остальные… Они залезли в щели и под коряги, не делая ничего, за редкими исключениями, взвалив миссию по спасению и возрождению Ордена на плечи недоучки.
Никто не предпринял попыток собрать выживших и дать организованный отпор, в лучшем случае была просто частная инициатива и партизанские вылазки.
Только Кеноби оказался в достаточной мере патриотом, чтобы постараться что-то изменить. Но с ним вообще было очень много непонятного. Оби-Ван выживал там, где гибли все остальные, шел через препятствия, невзирая ни на что и ни на кого, он полностью положился на Силу, отчего его действия невозможно было предугадать.
Страшный противник.
Вейдер отлично прочувствовал это на себе. Впрочем, его сын тоже.
***
Сидиус отмечал каждое движение, каждую деталь, откладывая их в памяти для дальнейшего анализа, ведя светскую беседу. Его собеседник был необычен. Явно прекрасно знающий, что значит вращаться в высших кругах: его не испугал накрытый по всем правилам стол с уймой столовых приборов, он не затруднялся, выбирая ту или иную вилочку или лопаточку, не раздумывал над тем, как и чем едят то или иное блюдо. Движения были небрежными, привычными, мужчина ел аккуратно, но не с ленцой пресыщенного жизнью богача.
Сенатор отметил иронию, мелькнувшую во взгляде Люка Скайуокера — как представился незнакомец, — брошенном на сверкающий серебром, хрусталем и фарфором стол, и равнодушие ко всей этой вычурной пафосности. Сидиус еще раз окинул взглядом одежду своего собеседника: хороший индивидуальный крой, дорогая ткань… Полное отсутствие украшений, если не считать за таковые тонкую цепочку, соединяющую края плаща, сейчас небрежно откинутого на специальную вешалку, стоящую у столика, и чеканную пряжку пояса. Все только одного цвета — черного.
От этого волосы казались светлей, а глаза сияли неимоверно ярко. Но больше всего ситха интересовал меч, который Люк и не думал прятать.
Обсудив оперу, некоторые столичные новости и вскользь пройдясь по Сенату, Палпатин подобрал удобный момент и пригласил собеседника продолжить столь приятно начавшееся знакомство. Люк кивнул, посмеиваясь про себя. Ситха просто распирало от желания расспросить про меч, отсутствие Силы и прочие несоответствия, но опытный политик не допускал проколов в переговорах, оставив решение загадки на ближайшее будущее.
