- Как это странно звучит.
- Привыкай. Мужчины вообще странные. И гораздо менее логичны, чем женщины. С нами все ясно - саднит в причинном месте - не надевай штанов. А у них - наоборот… О, я поняла - тебе нужна юбка, верно? И у тебя, как и у моей внучки в гардеробе сто тысяч миллионов джинсов, но ни одной удобной хламиды? И, матушка, надо уметь носить все. Нам повезло больше - мы росли в платьях, а потом небо - или всякие эмансипированные сумасшедшие одиночки - подарили, на счастье, возможность влезть в брюки. В собственные, я имею в виду. Но при этом платья мы носить не разучились, просто освободили место на чердаке, куда аккуратно сложили это умение. А вы возомнили себя мальчиками - но вы же девочки, пекло вас побери, зачем же отказываться от ресурсов, что сама природа вам дарит? Не надо бояться надевать юбку - наша сила в нашей слабости. Не так, как у мужчин…
- А если…
- Что, если - ты боишься надевать что-то не соединенное между ног, потому что опасаешься выглядеть провокационной? Я тебя поздравляю, милочка - похоть мужчины не зависит от джинсов или юбки. Она - в его голове, а не у тебя под подолом. Если ему приспичит - то будь ты хоть в водолазном костюме - он все равно попробует. Матерь всеблагая, да даже если ты - русалка, он все равно поищет, куда бы вставить. Так что единственное, что отличает юбку от штанов - ее легче снять. Надо пользоваться и другими ресурсами. Скоростью, правильным расчетом, силой, наконец. Даже в юбке можно заехать насильнику по яйцам… Держи это в голове, пока выбираешь свое выходное платье… А пока для тебя у меня найдется кое-что. Я вчера ездила в город - покупала подарки своим внукам, ну и попалось мне вот это - внучке брала. Она вроде тебя, только пофигуристее слегка. Но это не беда. Ей я могу потом купить еще одно - тебе сейчас нужнее. Да и ты заслужила подарок - вы с твоим влюбленным зверем так меня позабавили своей возней за этот отпуск, что я даже забыла про свои проблемы и болячки. А это случается крайне редко. Так что, держи.
Оленна вытащила из своего скрипучего гардероба белый чехол. Там оказалось прямое, довольно узкое, но не обтягивающее черное бархатное платье в восточном стиле с высоким воротником и рукавами три четверти.
- Ой, спасибо, я потом занесу обратно.
- И не вздумай. Сказала же - подарок. Носи на здоровье. И не перебарщивай - с этим делом. Зарасти обратно оно, конечно, не зарастет, но через сутки должно успокоиться. Я понимаю, вам сейчас неймется, но все же. Сегодня спите раздельно - если сможете…
Оленна зашлась своим диким смехом. Успокоившись, она прошла куда-то к тумбочке, вытащила оттуда жестяную коробочку.
- Вот еще, сода тебе в помощь. Разведи пару ложек в воде для подмывания. Можно еще ромашку для чая туда добавить, не повредит. На время снимет неприятные ощущения. Я ее себе взяла от изжоги, но что уж там… Потом куплю еще. У меня еще целый арсенал таблеток от желудка, авось, не помру за пару дней. Ну, иди. Ты пойдешь завтракать?
- Нет, я поем у тети. И еще я сегодня к ней съезжаю. К вечеру.
- Это еще зачем? Что за странная мысль - добровольно лезть в гадючье гнездо… Или это тетка так решила?
- И она, и мама.
- Ну, мама, видать, не знает, о чем речь. Вообще, дорогая, ты теперь взрослая женщина - пора начинать думать своей головой. Да и мама не всегда рядом может оказаться… Ну, дело ваше. Будет время - заглядывай. Хотя время по нынешним меркам - вещь драгоценная. Что наводит меня на мысль о завтраке. Прощай, милочка, удачи тебе. Она точно не повредит. Иногда только на удачу и надежда…
- Спасибо за все.
- Тебе спасибо - за красивую сказку.
Они вместе вышли из номера. Оленна отправилась в буфет, Санса - к лифту. Через десять минут она в новом наряде - он был ей слегка великоват в груди, но в целом сидел отлично, со вчерашним рюкзаком и в удобных ботинках - ее тапочки странным образом подошли по цвету к окантовке стоячего воротника платья - шагала по влажной дороге в сторону особняка.
========== III ==========
Когда летний туман пахнет вьюгой,
Когда с неба крошится труха,
Когда друга прирежет подруга,
И железная вздрогнет соха,
Я один не теряю спокойства,
Я один не пру против рожна.
Мне не нужно не пушек ни войска,
И родная страна не нужна.
Что мне ласковый шепот засады,
Что мне жалобный клекот врага?
Я не жду от тиранов награды,
И не прячу от них пирога.
У меня за малиновой далью,
На далекой лесной стороне,
Спит любимая в маленькой спальне
И во сне говорит обо мне…
Ей не нужны ни ведьмы, ни судьи,
Ей не нужно ни плакать, ни петь,
Между левой и правою грудью
На цепочке у ней моя смерть.
Пусть ехидны и дядьки с крюками
Вьются по небу, словно гроза -
Черный брахман с шестью мясниками
Охраняет родные глаза.
Прекращайся немедленно, вьюга,
Возвращайся на небо, труха.
Воскрешай свово друга, подруга,
Не грусти, дорогая соха.
У меня за малиновой далью,
Равнозначная вечной весне,
Спит любимая в маленькой спальне,
И во сне говорит обо мне,
Всегда говорит обо мне.
БГ. Черный Брахман
К тому времени, как он добрался до усадьбы, было без пяти восемь. Ненавистное место. Интересно, будет ли Серсея его допрашивать? За себя Сандор не беспокоился – но вот Пташка… Не очень-то она умеет врать. Язык говорит одно, глаза – совершенно другое. А сегодня с утра у нее вид вообще был совершенно шальной. Наверное, это нормально, учитывая обстоятельства. Сандор не стал ей сообщать о том, что для него это тоже в каком-то смысле первый опыт: с девственницами за всю свою карьеру он еще не сталкивался. Поэтому минимально не представлял, что должен обнаружить наутро. Ее смущение, милое зубоскальство и эта немыслимая нежность пугали его еще больше чем если бы, к примеру, она была бы холодна, отстранена, обиделась бы, разозлилась… Это все можно было бы понять. Ее реакции, как и всегда, впрочем, обескураживали Клигана, и он понятия не имел, что со всем этим теперь делать. Там видно будет. Только бы не выдала себя. В общем-то, по совести сказать, возможно, лучше было бы себя и обнаружить. Тогда брак, задуманный Серсеей, наверняка бы сорвался – сама как-то об этом сказала - его бы выгнали в шею, а Пташка… Вот тут-то и была проблема. Заставлять ее проходить еще один круг ада - из-за него – совершенно не стоило. Значит, остается только шифроваться. И молиться, что девочка сама себя не выдаст, с этой ее восторженностью и сияющими глазами. Сандору стало стыдно за свои мысли: седьмое пекло, в кои-то веки, первый раз в жизни выпало что-то настолько чистое и совершенное, что дух захватывает, ан нет – теперь, как тать, будет прятаться по углам. Словно он что-то стащил. «Но ты ведь и стащил», - подумалось ему.
У калитки торчали, как всегда, Джоффрины поклонницы. Что-то они сегодня ранехонько. Ах, ну да, концерт же. Небось, получат свой автограф – и рванут туда на рейсовом трясущемся автобусе смотреть на этого кичливого паршивца. Сандор молча прошел мимо них, отстраняя от калитки наиболее назойливых. Девицы сбились в кучу и зашептались. Он услышал: «А вы знаете… А это тот телохранитель, мне о нем говорили… Он вообще…» Треклятое седьмое пекло! Похоже, и его настигла слава. Хотелось бы надеяться, что она никак не связана с Джоффриными развлечениями в городе: ракетками, изрезанными девочками… С оврагами… Почему-то чем больше Пес об этом думал, тем меньше в это верил.
