Бриенна встряхнула рубашку и, выключив утюг, пошла в ванную. Из залы раздавались отрывистые вопросы Сансы — она-таки дозвонилась сестре. Бриенна закрыла дверь, не желая подслушивать чужой разговор. Тут ей вспомнилась фраза Сандора из последней их беседы:
— Я почти бросил пить, знаешь? Теперь надираюсь только по полнолуниям.
— Почему по полнолуниям?
— Потому что это хреново всевидящее око не сотрёшь с неба. Не запихнешь между книг, не сунешь в ящик стола. Оно смотрит — и я вспоминаю, даже если не хочу. А я не хочу. Все, что я теперь желаю — перевернуть эту страницу. А пальцы безнадёжно прилипли к этой книжице. Никогда не любил читать. Особенно про любовь. Всегда заканчивается либо глупо, либо пошло, либо неправдоподобно. Хочется правдивости — но куда мне теперь! Сам же от нее и прячусь…
— Зачем?
— Потому что я банкрот. Эта долбаная истина мне не по карману… Слишком большой кусок я себе отхватил. Ну вот, теперь приходится отступать. А глаза все равно пялятся туда — к несбыточному. Наверное, надо просто переждать. Если я отучился смотреть в колодец — отучусь и на небо таращиться. Время все стирает — все кретинские привычки… Надо только подождать…
Бриенна понадеялась, что времени прошло слишком мало, для того, чтобы стерлась эта самая «кретинская» его привычка. Единственная, которая еще как-то оставляла ему право на надежду на будущее. Так же, как и рыжей девчонке в ее гостиной, что так безнадёжно рвалась в бой «за правду». В чем Бриенна не сомневалась — так это в том, что, попроси Сандор взаймы у своей выстраданной половины ну хоть чуть-чуть веры в будущее — та охотно поделится. Иногда то, что никак не по карману в одиночестве — вполне достижимо вдвоем. Были бы силы поверить. Было бы мужество рискнуть.
========== V ==========
Расскажи мне, дружок, отчего вокруг засада
Отчего столько лет нашей жизни нет как нет
От ромашек-цветов пахнет ладаном из ада
И апостол Андрей носит люгер-пистолет
Оттого что пока снизу ходит мирный житель
В голове все вверх дном, а на сердце маета
Наверху в облаках реет черный истребитель
Весь в парче-жемчугах с головы и до хвоста
Кто в нем летчик-пилот, кто в нем давит на педали
Кто вертит ему руль, кто дымит его трубой?
На пилотах чадра, ты узнаешь их едва ли
Но если честно сказать — те пилоты мы с тобой
А на небе гроза, чистый фосфор с ангидридом
Все хотел по любви, да в прицеле мир дотла
Рвануть холст на груди, положить конец обидам
Да в глазах чернота, в сердце тень его крыла
Изыди, гордый дух, поперхнись холодной дулей
Все равно нам не жить — с каждым годом ты смелей
Изловчусь под конец и стрельну последней пулей
Выбью падаль с небес, может станет посветлей
БГ
Истребитель
Арья.
Арья вышла из здания спортивного центра на остановку автобуса, где ее должна была подхватить тетка. Та позвонила полчаса назад и сообщила, что Джон ее встретить не сможет, потому что «у него другие дела». Другие так другие. Она, вообще, могла бы и сама доехать — вот тут автобус только что прошел — а он идет как раз до школы Сансы. А уж оттуда догулять — раз плюнуть.
Голос у Лианны был странный. Такой бывал, когда она ссорилась с мужем — что случалось, по совести сказать, нечасто. Из-за чего они могли поцапаться сегодня? Из-за Джона, что должен был улетать завтра? Но тут уже было все на мази — и никто не возражал. Арья прошлась туда-сюда вдоль остановки, пихая носком кроссовка круглый камушек, валяющийся на тротуаре. Глупо было гадать — сейчас тетка приедет и сама все скажет.
Лианна приехала с десятиминутным опозданием — когда Арья, пропустив еще один автобус, решила, что в следующий она точно сядет. Арья терпеть не могла зависеть от кого-то, особенно когда вот так — вроде как тебе обещали сделать какую-то услугу, а получается, теперь ты же и должен. Неважно, что это было: ждать, соответствовать чужим представлениям, расшаркиваться. Главное — это ограничение свободы. В автобусе Арья была в сто раз свободнее, чем в тёткиной машине.
У Лианны и вправду был какой-то бледный и непонятный вид. Позади, в детском кресле, периодически попискивала Висенья. Тетка редко выезжала с малышкой — особенно одна. Арья плюхнулась на переднее сиденье рядом с Лианной, бросив рюкзак со спортивными тряпками себе под ноги. Лианна, не глядя, бросила ей: «Положи назад, тебе же сидеть будет неудобно» Арья, пожав плечами, перебросила свой баул в изножье кресла Висеньи. Тетка дождалась, пока Арья пристегнётся, и тронула машину.
— А что случилось с Джоном? Мы же с ним договорились.
Лианна помолчала с минуту, словно обдумывая, что бы ответить. Потом тихо сказала:
— Джон повез Сансу в аэропорт.
— Кого? Куда повез? На хрен ей в аэропорт?
— Арья, следи за языком. Я понимаю, ты обескуражена…
— Я не обескуражена. Я просто офигела. У нее же экзамен был сегодня? Что, опять душевные терзания? Неужели завалила? Или, наоборот, сдала так отлично, что ее пригласили столицу на конференцию юных гениев? С Зябликом в кармане в качестве суфлера…
— Она и вправду полетела в столицу. Но не из-за экзамена. Я даже толком не знаю, к кому. Как бы тебе это объяснить…
— Желательно, словами. Хотя, можно и жестами. Погоди, это, надеюсь, не то, что пришло мне в голову сейчас? Связанное с вечными терзаниями любви. Я думала, оно уже сошло на «нет» …
— Нет, не сошло. Видишь ли… Ее друг…
— Пес?
— Да. Он заезжал сюда в ноябре. Хотел повидаться с Сансой, но обстоятельства так сложились… короче, он до нее не доехал и потом отбыл. Мы с Рейегаром про это знали. И Джон тоже. Он случайно пересекся с Клиганом возле Сансиной школы. А потом было то письмо… ну, дальше ты сама все знаешь. Ну и Джон случайно проболтался. Как раз сегодня. Если я правильно все поняла. Санса очень разнервничалась, бросилась искать своего друга — или что-то еще…
— Правду.
— Что, прости?
— Она бросилась искать то, в чем вы с дядей ей отказали. Я знаю про то, что Клиган приезжал. И что произошло тут, в ноябре, в тот день — тоже. Лучше Джона. Возможно, даже лучше, чем ты, тетя.
— Откуда ты знаешь?
— Я разговаривала с Псом самолично.
— Где, когда?
— Это имеет мало значения. Скажем так — недавно.
Лианна вытерла вспотевшую от руля руку о джинсы и раздраженно опустила верхний солнцезащитный экран над головой — закатное солнце било ей прямо в глаза.
— Это та твоя поездка — да? Ты ездила к нему? Зачем?
Арья посмотрела на тетку. Иногда та казалась такой наивной, что впору ее было отправлять в среднюю школу. Чтобы поучилась уму-разуму.
