Арья искоса глянула на Дейенерис, которая как раз закончила с кексом и принялась за сок, что ей налила Санса.

Санса, меж тем, удалилась в холл принять подругу. Миранда сидела на низеньком пуфике, что дети застолбили как « место для завязывания шнурков», встряхивая заснеженными кудрями.

— Вот мне везет-то! Нет снегопада, так с крыши должен сугроб плюхнуться, и прямо на макушку! Отец ехал за город по делам, я и попросила его меня подбросить. Скучно дома сидеть! Ты, надеюсь, не против, что я вот так, без приглашения?

— Нет, что ты! Просто у меня полон дом родни.

— Тогда я тебя приглашаю на завтрак. Тут есть отличная кафешка в трех блоках отсюда. Мы туда иногда с Мией ходили после школы, в прошлом году. Пройдемся, аппетит нагуляем!

— А я уже почти позавтракала.

— Ну и что? Я тоже… Выпьем кофе, значит. И, может, будет яблочный пирог…

— А я лимонный люблю.

— Лимонный там тоже отличный. Пойдем?

— Погоди, я спрошу — может, кто с нами хочет?

— Давай.

Санса зашла в гостиную, где висело унылое молчание. Лианна поднималась наверх, к близнецам, где, судя по звуку, был еще и Рикон. Там что-то все время падало, и раздавались возмущенные крики Рейеллы. Хлопнула дверь, и все стихло: видимо, тетя до них-таки добралась.

Арья все так же смотрела в окно. Дени допила свой сок и гладила Ним, что сидела возле нее с самым добродушным видом, высунувши розовый язык.

— Послушайте, я иду с подругой в кафе, если хотите — присоединяйтесь!

Арья тотчас же соскочила с подоконника.

— Я пойду! А то скука такая…

Дени посмотрела на Сансу, потом опустила глаза, словно размышляя. Санса, рассчитывавшая на совершенно иной расклад (она была почти уверена, что Дени согласится, а Арья — откажется) недовольно поморщилась. Теперь не отвертишься. Но младшая сестра уж точно не даст посидеть спокойно и поболтать. И язык у нее без костей… Еще ляпнет что лишнее…

Арья, стащив по пути еще один кекс, двинулась наверх, в холле неожиданно приветливо поздоровавшись с Мирандой. Санса покачала головой — жди беды — и прошла к окну: Арья, естественно, чашку за собой не убрала, да еще и насорила на подоконнике. Захватив по пути на кухню еще и свою собственную кружку, она оглянулась на Дени. Та все еще сидела над соком, задумчиво глядя в окно — в этот момент она показалась Сансе просто копией Рейегара. Дейенерис, скорее ощутив, чем заметив, что на нее смотрят, обернулась к Сансе и негромко сказала:

— Мне все же хотелось бы пойти с вами. Я так давно… ну, неважно. Может, вы меня все же подождете? Мне только волосы заплести и одеться.

— Конечно! (Чем больше они ждут, тем менее мучительно будет запихивать в себя новую порцию еды.) По опыту из прошлого Санса знала, что ничего так не портит разговора в кафе, как ничего не заказывающий собеседник. А уж Арья и Ранда наверняка оторвутся на предмет булочек. И потом, Сансе хотелось попробовать лимонного пирога: торт, что сотворил Рикон вместе с кухаркой, был хорош, но готовился совершенно по иному принципу, чем тот шедевр, что пекла когда-то мама. Может, в этом кафе повезет?

— Тогда мы тебя ждем в холле. Арья тоже еще наверху… (Интересно, что она там делает? Одета же вроде уже)

Дени торопливо закончила с соком и, порхнув на кухню, (Санса заметила себе, что, будучи более округлой и низкорослой чем она сама, младшая Таргариен движется с удивительной грацией, словно врожденной) отнесла стакан в раковину и сразу же его помыла. Санса вспомнила, что Визерис был безумным педантом и дрючил сестру буквально за все — даже за мокрые следы от рук на полотенце — уже не говоря о неубранных стаканах или волосах в раковине. Интересно, кто у них в доме заправляет?

3.

Она вышла в холл и присела на ступеньку лестницы. Наверху Лианна методичным тоном отдавала приказания по уборке комнаты. Дети, судя по всему, подчинялись. И как ей это удается? Рикон никогда не слушался — с того еще возраста, как пешком под стол ходил. Он, как и все дети семейства Старков — кроме нее самой, пожалуй — был удивительно упертым. Санса вздохнула. Если бы она была поупрямей и пореже шла на поводу у других — меньше вежливости, больше здравого смысла — то целее бы была. Не говоря о том, что уж точно счастливее.

Ранда тем временем гладила Солнце. Луна лежала в кабинете дяди — видимо, скоро была пора рожать. Солнце сносил ласку с видом мученика — он был предельно вежлив, как и его хозяин.

— А у меня кошки, — сообщила Ранда, — а собаку папа не разрешает заводить. Знает, что я ленива и не буду с ней гулять…

— А где же они были, когда я у тебя ночевала?

— А я в предыдущий вечер их отвезла на прививки, в клинику. А папа не забрал — его же не было. Ну не тащиться же было с тремя переносками на автобусе! Ну вот и пришлось беднягам ждать, пока он вернется. Жалко было страшно. В следующий раз, когда будешь у меня ночевать, со всеми познакомлю. У тебя нет аллергии, надеюсь?

— Нет, вроде.

— Ну, слава Семерым! А то сейчас все такие больные пошли! Вон, одного Зяблика взять! У него даже на пыль книжную аллергия. Хотя свои фолианты он все равно читает, обливаясь соплями. Кстати, он мне звонил, — лукаво улыбнулась Ранда.— Довольный такой. Говорит, ты приходила. Сообщил, что будет тебя учить математике.

— Угу. Ты же знаешь, какие у меня отношения с математикой.

— Знаю. Лучшие, чем у меня. Как и с Зябликом.

— Ну, приходи заниматься с нами!

— Вот еще! Никогда не была «третьей лишней» и не хочу. Знаем мы вашу математику!

— Ранда!

— Что? Кто ему волосы подравнивал? Он весь пузырился от счастья. Даже сфотографировался — это при том, что у него дикая ненависть ко всяческим селфи, — и прислал мне кадр. Ты просто прирожденный парикмахер! Он такой стал миленький — ну просто средневековый паж какой-то…

— Он сам попросил.

— И хорошо. А то космы и впрямь отросли. Я его хотела сводить в свой салон — но он отказался — под предлогом, что салон женский и что — как это он выразился: «там химические испарения».

— Ну, дело сделано. Подстригла, и ладно. Хватит об этом. Это был чисто дружеский жест.

— Для тебя. А он тебя почти в мамочки записал. Других примеров тесного общения с женщинами у него пока не было. Так что берегись. А то в следующий раз он попросит тебя спинку ему потереть в ванной. Или еще что…

— Брось! — Санса, впервые за много дней почувствовала, что у нее горят уши.

Миранда засмеялась и опять занялась волнистой, золотистой на спине шерстью Солнца. Пес нервно зевнул. По ступенькам сбежала Арья, самым возмутительным образом причесываясь пятерней.

— Ну что, мы готовы идти?