— Я… Спасибо, Петир. Ничего. Нам всем страшно не хватает его. И маме, конечно, тоже.

— Не сомневаюсь. Кет здорова, я надеюсь?

— Вообще то да, сэр. То есть, Петир. То есть, не совсем. Я разговаривала с мамой пару часов назад, она приболела, что-то вроде простуды.

— О, как жаль! Что может быть ужаснее летней простуды?! Надеюсь, она скоро поправится. Все будет хорошо.

«Нет, не будет, седьмое пекло!», — вдруг зло подумала Санса. Что за мания у взрослых вечно говорить, что все будет хорошо? Ничего не будет! Куда уж хуже?

На ее лице, видимо, отразилась часть ее мыслей, по крайней мере, Петир, мельком взглянув на нее, участливо взял ее под локоть и дружески похлопал по руке.

— Ничего, ничего. Все в мире проходит, пройдет и это. Ты уж мне поверь. Время никогда не останавливается, а, стало быть, и мы не должны. К вопросу о времени — однако, мы задержались, твоя тетя уже волнуется, вероятно. Что там у нас — конная прогулка? Боги, никогда не любил лошадей.

— Я тоже, сэр. То есть, хотела сказать, Петир. Я давно не ездила верхом.

— Ну, ты-то справишься. Ты словно создана для всего красивого: для скачек на резвых конях по полям, к примеру. Тебе, наверняка, очень будет к лицу костюм для верховой езды — при твоей фигуре, впрочем, тебе пойдет что угодно.

Петир оценивающе оглядел ее — всю, от кончика носа до пяток. Санса почувствовала себя очень неловко. Даже взгляды Пса не были столь откровенны.

Потом, в глаза бросалась разница в поведении: Пес от своих взглядов конфузился ещё больше самой Сансы, словно не мог держать себя в руках, а Петир Бейлиш, похоже, смущаться совершенно не собирался. Он глядел на нее с неприкрытым восхищением, и Санса в душе поблагодарила обстоятельства и тетку, за то, что была, по крайней мере, не в привычных коротких шортах. Впрочем, от взглядов Петира, она чувствовала себя так, словно стояла перед ним голой. Она ощутила, как уши начинают гореть.

— Я смутил тебя? Прости, дорогая. Но тебе надо учиться спокойно принимать комплименты. Уверяю тебя, ты услышишь их еще немало. Кстати, прости за интимный вопрос: у тебя, кажется, были раньше длинные волосы? Я как-то видел у твоего дяди Роберта вашу семейную фотографию.

— Да, сэр. Я постриглась не так давно.

— Что ж, тебе очень идет. С этой стрижкой ты похожа на озорного эльфа. И все же, я ностальгирую по тем временам, когда девушки ходили с разлетающимися по ветру длинными волосами. У твоей матери были чудесные длинные волосы, почти того же оттенка, что и у тебя. Она никогда их не заплетала, ходила с распущенными, и я украдкой, катая ее на раме моего велосипеда, зарывался носом в рыжие пряди. Она всегда пахла свежестью, как пахнет только что срезанная трава на лугу. И еще осенними яблоками. А ты… — Бейлиш на мгновение закрыл глаза, приблизился к шее Сансы и принюхался. — М-м, ты пахнешь морем. И свежим снегом. А еще… постой, ты же не куришь, надеюсь?

— Нет, что вы, сэр. Это… — Санса замялась: говорить, что ее обкуривает Джоффри было нельзя, потому что Серсея не разрешала ему даже прикасаться к сигаретам, боясь, что это может испортить голос. — По вечерам тетя дает мне в провожатые телохранителя Джоффри, чтобы он доводил меня до гостиницы. По дороге он иногда курит.

— О, как любопытно! Милейший Сандор Клиган, он же Пес. И как ты его находишь? Не обижает, не кусается? Пес, порой, бывает резковат, но человек он надежный. Бедняга.

При упоминании о Клигане Санса совсем смутилась. Что тут скажешь?

— Нет, он очень корректен. Я рада, что он меня провожает. Одной было бы страшно идти в темноте. Все же, путь не очень близкий.

— Не сомневаюсь. Я очень рад, что он служит хорошо. Я, знаешь ли, дал ему рекомендацию на эту работу. Хорошо, что он оправдывает мои ожидания. Я знаком с его братом — вот уж колоритная фигура! Он работает в полиции. На работе его прозвали Горой, и, надо сказать, есть за что. Все они в этом семействе отличаются отменным ростом, но Григор — это что-то выдающееся. Даже Пес, поставь его рядом с братцем, покажется изящным юнцом.

Они дошли до забора, и Петир галантно отворил перед Сансой калитку. Во дворе царила суета. Из дома вышла Серсея, уже одетая в великолепный костюм для верховой езды: черные бриджи и бледно-зеленый пиджак. На веранде сидел с приятелями Джоффри, весь в красном. На открытой террасе маячили трое незнакомых Сансе мужчин. Все они курили, но Пса, вопреки ожиданиям, там не было. Пустившееся было в галоп сердце Сансы разочарованно притихло. Пес всегда был рядом с Джоффри, было неясно, почему он отсутствует теперь, да еще и когда вокруг такая толпа народа.

— А, Санса, здравствуй, голубка! А мы уже было начали волноваться.

— Боюсь, что это моя вина, Серсея. Я перехватил Сансу у калитки, и мы с ней немного побеседовали.

— Ах, вот оно что, Бейлиш. Налаживаете старые связи? Ну и как вам показалась Санса? Не слишком похожа на мать, не правда ли?

— Боюсь, мадам, не могу с вами согласиться. Я сразу понял, кто она такая, увидев Сансу. В определенных ракурсах она просто копия матери. Кстати, вы разве не хотели подобрать девочке костюм для прогулки верхом?

— Да, Санса, дорогая, поднимись наверх. Там, в моей спальне, приготовлены для тебя вещи. Поспеши переодеться, а то мы и так припозднились. Надо полагать, нас заждались на конюшнях. Бейлиш, вы в этом костюме поедете на прогулку? Не боитесь испортить его? Да и лошадью он пропахнет. Может, вам одолжить что-нибудь из вещей Джоффри? Он, по-моему, вас уже перерос.

— Благодарю покорно, но нет, спасибо, у меня все с собой. Все, что мне нужно для жизни — а куда же мне без костюма для верховой езды?

Бейлиш заговорщицки подмигнул Сансе и скрылся в доме.

Джоффри, свесившись с перил веранды, осклабился в сторону Сансы.

— Хо, сестричка, даже ты уже одного роста с Мизинцем. Может, тебе одолжить костюм у него? А то мамины вещи будут на тебе, как на вешалке.

Санса тоже поскорей зашла в дом, опасаясь дальнейших комментариев. Она неуверенно поднялась по лестнице. Санса еще не бывала в спальне тетки. Там было светло и роскошно, чего и следовало ожидать. Тонко и навязчиво пахло лилиями. На громадной, высокой и широченной кровати лежала белая блузка с длинными, пышными романтическими рукавами и синие бриджи. В углу стояли коричневой кожи сапоги.

Санса закрыла дверь и принялась переодеваться. Хорошо, что не придется ехать в своих джинсах: во-первых, на попе обнаружились зеленые пятна от травы, а на коленке — кружок от стакана с кофе, а во-вторых, трава и кофе, возможно, отстираются, а вот запах лошади — вещь очень стойкая. После давних уроков верховой езды Санса долго не могла понять, откуда в ее шкафу ненавистный запах — и с удивлением обнаружила, что ее чистые, отглаженные бриджи воняли лошадью, как будто она только что вышла в них с конюшни. Санса со злости выбросила те несчастные штаны, а шкаф до такой степени напичкала саше с лавандой, что младшая сестра подозрительно заметила, что Санса теперь воняет так, словно выпрыгнула из бабушкиного сундука на чердаке.

Блузка была и впрямь великовата, а еще через тонкую батистовую ткань просвечивал ее серый спортивный лифчик. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Бриджи зато сидели, как будто были сшиты на Сансу. Сапоги оказались тесноваты — но она все же не на пешую прогулку собирается.

Санса глянула на себя в зеркало. Чего-чего, а зеркал в комнате Серсеи хватало: в углу стоял массивный старинный трельяж, а в другом углу, возле стены — высоченное, в полтора человеческих роста зеркало в тяжелой бронзовой раме, на львиных лапах. Из отражения на Сансу смотрела взрослая незнакомка — щеки пылали, как от быстрого шага, волосы завились от влажного воздуха в мягкие кудри. Пышная блузка Серсеи скрадывала угловатость подростковой фигуры, а плоский живот выгодно подчеркивался бриджами с завышенной талией. Санса осталась собой довольна и даже немного испугалась этого нового образа.

Она, наконец, рискнула выйти из комнаты. Внизу уже завели машину, и вся братия весело распихивалась по сиденьям лимузина Джоффри.