Дом привычно для этого времени молчал, слуги уже ушли во флигель на ночь, лишь в спальне Серсеи было заметно какое-то движение у плотной бежевой шторы. Пес, не заходя к себе, прошел прямо к хозяйке, оставив свою бутыль возле порога ее спальни. Она стояла у приоткрытой шторы в длинном халате, казалось, в задумчивости, но Пес инстинктивно понимал, что она слышала его приход и все это была игра, поза.

Он взял ее прямо там, у окна, грубо, безо всяких там прелюдий и нежностей. Чем-чем, а нежностью между ними не пахло. Все длилось быстро, возможно, минуту. Она кончила первой, вздрогнула и застонала. Он довел дело до конца, отпрянул от нее, развернулся и ушел, не оборачиваясь, на ходу застегиваясь и подхватив драгоценный жбан с вином.

Все его дела на сегодня были окончены, долги — оплачены.

Его ждала темнота…

========== V ==========

Санса проснулась поздно и теперь лениво потягивалась в кровати — торопиться было все равно некуда. За окном была дымка — солнце, как тусклая медная монета, еле проглядывало сквозь белесые тучи. Возможно, стоило еще поспать. Или позвонить маме.

При мысли о звонке Санса тут же вспомнила, почему не позвонила ей вчера. Охнула, вспыхнула и заползла обратно под смятое во сне одеяло. Может, ей все это приснилось: и купание, и вся эта путаница с Псом, — да, наверняка — слишком уж все казалось призрачным.

Санса вынырнула вновь и вытащила из-под одеяла ногу — усевшись в позе лотоса, она внимательно изучила свою ступню. Вот и царапина, уже затянувшаяся нежной тонкой новой кожицей. Значит, все было? Было.

Звонить матери сразу же расхотелось. Но Санса волевым решением взяла телефон и стала набирать знакомый номер. Дома трубку никто не взял, и озадаченная Санса, продержав звонок до тех пор, пока не пошли короткие гудки, бросила трубку и перезвонила матери на сотовый. После некоторого недолгого времени — оператор еще не перевел звонок на автоответчик — мать вяло спросила, кто говорит. Удивленная Санса сообщила, что она — это она. Мать, на секунду замявшись, сказала, что да, у нее все в порядке, только приболела. Нет, ничего серьезного, какая-то летняя простуда. Что очень болит голова, поэтому и не взяла трубку городского. Что она перезвонит сама, ближе к вечеру. А сейчас хочет поспать. Санса мысленно пожала плечами и завершила звонок.

Спать резко расхотелось. Санса пошла в ванную, и только там ее настигла мысль, что мать, пожалуй, впервые в жизни не задала ни единого вопроса про нее, Сансу. Обычно разговоры сводились к вопросам вроде: «Ну, как там ты?» А тут — ни намека. Санса поздравила себя с непробиваемым эгоизмом: человек болен — нельзя же постоянно думать о дочери, тем более о дочери взрослой.

К вопросу о взрослости: Санса вспомнила еще и про забытый на берегу лифчик, и тут же уныло засосало под ложечкой предчувствием неприятных разговоров. И, как будто поймав ее мысли, зазвонил телефон. Санса гигантскими скачками понеслась в комнату, полагая, что мама таки решила поболтать. Но на связи была не мама. Из трубки раздался мурлыкающий голос тетки. Та почти никогда не звонила Сансе (и так каждый день видятся), поэтому звонок ее заинтриговал: ну не из-за лифчика же на песке Серсея названивает ей с утра, пусть и не столь уж раннего.

— Голубка, ты уже проснулась? Прекрасно. Как спалось? У меня к тебе небольшая просьба: не могла бы ты сегодня прийти пораньше, скажем, через час. У нас гости, приехавшие из столицы, которым не терпится с тобой повидаться. А еще Джофф придумал организовать для всех конную прогулку и не мыслит ее без своей любимой троюродной сестрички. Ты ведь умеешь ездить верхом? Хорошо. А костюм мы тебе подберем — у Мирцеллы найдутся лишние сапоги, а все остальное, в сущности, не имеет значения. Приходи, мы тебя ждем!

Санса, и так весьма озадаченная самим фактом звонка тетки, пребывала в состоянии легкого ступора. Кто были таинственные гости из столицы, которым не терпелось с ней повидаться? Санса, поразмыслив с минутку, пришла к выводу, что это может быть только дядя Роберт. Остальных родственников она не знала.

Существовали также и два брата Серсеи, которых Санса еще не видела, но какое им может быть до нее дело? Один из них, брат-близнец тетки, был известным актером — слишком известным, чтобы интересоваться какой-то девчонкой и ехать ради нее из столицы, незамедлительно призывая ее на ковер. Другой был персонажем еще более любопытным: любимец богемы, меценат и писатель, а самым примечательным было то, что он был карликом.

Нет, определенно это был дядя Роберт. Хотя конная прогулка и дядя Роберт казались Сансе едва ли совместимыми в одном контексте. Боги, конная прогулка!

Санса с детства дико боялась лошадей. Вместе со своими братьями и сестрой она ходила некоторое время на начальный курс верховой езды. Старший брат лошадьми не заинтересовался, его тогда больше увлекали всякие мотоциклы, а младшая сестра умудрилась обставить ее за первую же неделю. Санса, почувствовав себя страшно униженной, наотрез отказалась продлевать занятия.

И теперь она чувствовала: ей это может стать боком. Одежды подходящей не было в принципе. В чемодане Санса нашла только шорты и майки, одинокий носок и еще один летний спортивный лифчик — взамен оставленному на берегу.

Санса еще смутно надеялась, что другой лифчик все же к ней вернется, но надежда, как известно, умирает последней — вот и ее надежда тоже таяла на глазах.

В узком гостиничном вечно пахнувшим чем-то странным шкафу нашлись две пары джинсов, постиранные за небольшую плату в бельевой гостиницы — был тут такой сервис. Санса могла бы, конечно, стираться и у тетки, но одалживаться ей не хотелось, а нарываться на шутки Джоффа по этому поводу — тем более.

Санса съела йогурт из мелкого холодильника, больше похожего на тумбочку — но и то хорошо, что имеется, не питаться же ей только шоколадками и чипсами. Гостиничный завтрак она проспала: тот завершался в девять, а сейчас уже было начало одиннадцатого.

Выбрала из своих маек содержащую наименьшее количество глупых картинок — нашлась одна старенькая в серо-синюю полоску, мать давно хотела ее выбросить, но Санса не соглашалась: ее очень давно привез из какой-то поездки отец. Спортивный лифчик немыслимо жал во всех местах — Санса почти почувствовала себя барышней в корсете. Итак, джинсы — хорошо, что сегодня не жарко — и вперед.

Она даже не заглянула в зеркало, причесываясь. После вчерашних экспериментов даже собственный вид в зеркале вгонял ее в краску.

Уже выходя из номера, пришлось возвращаться обратно — за носками. Серсея что-то говорила про сапоги, на босу ногу это было бы неудобно.

По дороге Санса налила себе в автомате в холле большой стакан кофе с молоком и теперь потягивала его, пыля по привычной тропинке. Вот тут она вчера наткнулась на острую штуку. А Пес смотрел на нее. Санса нагнулась, чтобы разглядеть, на что же она вчера наступила. Железяки она там не нашла, зато обнаружила слегка в стороне целую кучу окурков, словно кто-то долго стоял тут и выкурил, как минимум, полпачки. Она мотнула головой, словно отгоняя неуместную, жужжащую в мозгу, как муха, мысль. Мало ли кому в ночи захотелось пройтись. Да и горящих фонарей было немного…

Дойдя до сплошного забора, Санса сбавила шаг. Тетка, похоже, была в благодушном состоянии — разыгрывался очередной акт нескончаемой пьесы, и послушной племяннице сегодня, видимо, выпала не немая роль. Ругать ее за вчерашнее, по крайней мере, тетка явно не собиралась — не до того было. Джофф будет увлечен своими конями и позерством — есть шанс, что и от него можно будет не ждать сегодня подножек. Чем больше Джофф скучал, тем каверзнее становились его нападки. Сегодня намечался необычный день.

Оставалась одна и очень весомая проблема — Пес. Санса тяжело вздохнула и села на траву. Опять начало неприятно тянуть живот, а кофе вдруг показался ей изрядно переслащенным.

Пес. Что делать с Псом, было совершенно непонятно. Санса чувствовала себя нашкодившим щенком. Или подростком, которого поймали за кражей помады.