- Главное, чтобы поменяли билет.

- Не поменяют, купим новый. Деньги есть.

- Купим новые, ты хочешь сказать?

- Нет. Я не могу лететь. Меня не выпустят. Помнишь – подписка о невыезде. Похоже, я у них главный подозреваемый…

Сандор невесело усмехнулся:

- Можно просто самому себе за это поставить памятник – три года охранял этого урода, чтобы потом еще и сесть лет на двадцать за его шалости. Это верх идиотизма! И алиби у меня нет. В предположительное время убийства я как раз мотался в поисках тебя…

- Прости. Я же не знала…

- Я тебя и не виню. Сейчас тебе не о том надо думать. А о том, что тебе надо будет сделать когда ты долетишь. А именно – дозвониться брату и тетке, ну, родной тетке. И сидеть рядом с матерью. Не соглашаться прийти завтра, послезавтра – а сидеть у нее на пороге - вот ирония - цепной собакой. И слышишь, Пташка – не тупить глазки, не тушеваться, забыть про вежливость и приличные манеры. Если хочешь спасти свою мать – действуй, ради всего святого! Я точно знаю, что где-то там под всеми этими твоими рыжими завитушками и пушистыми перышками прячется сталь – сам уже пару раз натыкался. Так что уж, пожалуйста…

Санса смотрела на него, не слыша, не понимая. Она полетит одна… Будет делать все одна… А что там, в больнице… С буйными?

- А ты?

- Ну, а что я. Попытаюсь разобраться с этими копами. Не хочется все же на двадцать – а то и на пожизненное, если повезет. Зато никаких проблем с работой на всю жизнь… Тебе вот только придется искать себе другого кавалера – ну, это уж по-любому….

- Ничего подобного. Обещай, что приедешь.

- Ну, как я, по-твоему, могу приехать? Прилететь на крыльях любви?

- Угони у Серсеи эту тачку. Или купи свою. Сам же сказал, деньги есть.

- Отличный план. Мало того, что висит убийство, так еще спереть кабриолет с именным номерным знаком, который потянет штук на сорок. Ну, чтобы уже наверняка пожизненное. Тебе так не терпится от меня избавиться?

- Иди ты в пекло! Свою ты почему не можешь купить?

- Да потому, что ее мне никто не продаст. А документы? Страховка? Ты сбрендила?

Ты вообще представляешь, как покупают машину?

- Нет. Зато я хорошо представляю, что такое - терять близких. И мне нужна твоя поддержка. Вот сейчас - нужна.

- Хорошо. Я постараюсь. Правда, Пташка, постараюсь. Но ты уж и сама тоже давай, без глупостей. Все же это твоя мать…

До аэропорта они доехали быстро. Когда Сандор припарковал пыльный Астон-Мартин на необъятной площадке, выходящей на летное поле, была четверть одиннадцатого. Санса вылезла из машины, побежала в приземистый новострой – здание аэровокзала. Нашла нужную стойку, на ходу вытаскивая документы. Потом остановилась. Она должна попрощаться. Потом ей придется проходить в терминал – а туда Сандора уже не пустят. Она дождалась, пока он появится, пройдя металлодетекторы на входе – “Надеюсь, он не взял с собой пистолет…” Сансе не очень понравился собственный нервный смешок – никаких истерик. Вроде было все в порядке. Когда он дошел до нее, она сама притянула его к себе. Сама нашла его губы. Пусть смотрят, кому не лень. Кто знает, суждено ли им свидеться… И когда? Этот несчастный прощальный поцелуй был терпким, как недозрелая еще рябина, каким-то нервным – и сладким. Наверное, потому, что был последним. И это мгновенье миновало – Санса заставила себя оторваться от него - это было страшнее, чем смотреть на собственной кровящие коленки, больнее, чем вытаскивать иголки из собственной плоти. Потому что, когда причиняешь боль другому – это всегда хуже. И ответственность всегда несоразмерна…

- Послушайте, мне надо поменять билет. У меня заболела мать, мне срочно надо вылететь на север, в N, рейсом в двенадцать ноль семь.

- Успокойтесь мисс, мы сделаем все возможное. Есть у вас письменное свидетельство о болезни вашей матери?

- Нет, но…

- Мы постараемся. Давайте ваш старый билет. Вероятно, придется доплатить.

- Это не проблема. Готова даже заплатить за первый класс, лишь бы улететь…

Девушка за компьютером начала работать над ее бумажками. Санса нервно стучала носком ботинка по квадратикам мраморного пола. Два бежевых, один красный, один черный, два серых… И все заново.

К ней подошел Сандор.

- Знаешь, возьми-ка ты мою куртку. Ты в майке, а летишь все же на север. Какая-то нелепая Пташка. Все твои товарки к зиме летят на юг - ну, а тебя куда несет?

- Я же северная Пташка.

- Северная волчица. И хватит дрожать. А то в самолет не пустят: подумают – больная…

- Мисс, все в порядке. Есть места на сегодня. Давайте ваш паспорт, будем оформлять. И даже платить ничего не надо.

- Ой как хорошо! Вот мой паспорт…Спасибо!

Санса отдала паспорт девушке -регистратору и даже как-то чуть-чуть расслабилась. Легонько прислонилась плечом к плечу Сандора. Посмотрела ему в лицо… Сможет ли она нарисовать его по памяти? Если сейчас, прямо в самолете этим заняться – наверное…

- Что ты так лукаво на меня смотришь? Уже успокоилась и обдумываешь, какую мне сказать гадость на прощанье?

- Нет, я думаю, как тебя лучше нарисовать – в звериных шкурах или голым…

- Нарисовать? Нет, право же, ты нездорова. Когда ты меня собралась рисовать – сейчас? Тут?

- Вот глупый. Я смотрю на тебя – но могу и не смотреть. Я уже выучила каждую твою черту наизусть. От щетины до этой твоей кривой ухмылки. От твоих неприлично длинных для мужика ресниц – до каждого из твоих шрамов. И всегда буду помнить…

Он прижал ее к себе, словно долго крепился, но в конце все же не выдержал. Санса бросила быстрый взгляд на администратора – но та не обратила на них внимания. Она смотрела на одну из страниц паспорта Сансы – и тихо говорила с кем-то по телефону. Что-то шло не так… Санса напряглась.

- Что? Что ты вся ощетинилась, как еж?

- Там что-то не так. С документами…

Но девушка уже и сама на них смотрела. Вернее, на Сансу. Странно так, изучающе. Потом отложила ее бумажки.

- Мы ничем не можем помочь вам. Извините.

- Но почему? Что не так? Вы же сказали, места есть.

- Да, места есть. Но насчет вас особые распоряжения. И ваш билет нельзя перенести. Его аннулировали.

- То есть как это? Аннулировали?

- Да. Деньги вам переведут на счет, с которого вы оплачивали билет.

- Не надо денег. Мне надо улететь.

- Боюсь, сегодня не получится. У нас четкие указания.

- Но какие? От кого?

- От вашего мужа. Он же, я так понимаю, является вашим опекуном. Вы же еще не достигли совершеннолетия.

- От моего – кого? У меня нет мужа. И нет опекуна! У меня мать жива!

- Этого ничего я не знаю, мадам. По документам четко значится – вы замужем. Ваш супруг, предвидя ваше расстройство и возможные ваши реакции, прислал нам строжайший запрет куда-либо вас пропускать. Вы не можете вылететь без его согласия. Или без его присутствия. Я так понимаю, ваш провожающий мужем вам не является. Так что извините. Возьмите ваш паспорт. Простите, мне надо начинать регистрацию на рейс. До свиданья. И наши поздравления!