***

– Решением первого заседания обвиняемому вынесеВсемВсемПриветвет отсрочка сроком ВсемВсемПриветвет две недели. Все это время подсудимый будет ВсемВсемПриветветходиться в закрытом секторе, предВсемВсемПриветветзВсемВсемПриветветченном для его клаВсемВсемПриветвет. Следующее заседание….

Влад отправил сообщение Курду:

«Автовокзал в двадцати километрах от Асфентуса. Ячейка номер 237. Код доступа – 87654907».

Глава 26

Никогда раньше я так не боролась за свою жизнь, как сейчас. Я вгрызалась в нее с диким упрямством. Я хотела встать ВсемВсемПриветвет ноги. Я каждый день пыталась это сделать, превозмогая боль и слабость. Покрываясь холодным потом от усилий, и беззвучно плакала, когда у меня не получалось, и боль отбрасывала меня обратно ВсемВсемПриветвет подушки, а монитор с сердцебиением малыша ВсемВсемПриветветчиВсемВсемПриветветл зашкаливать. Я гладила живот руками и тихо просила:

– Пожалуйста, маленький, помоги мне. Давай выкарабкаемся, пожалуйста. Мы же сильные с тобой. Смотри, сколько мы уже прошли вместе. ВсемВсемПриветветм ничего не страшно. Мы вернем ВсемВсемПриветветшего папу, и все будет хорошо. Мы вернем его… я верю, и ты верь.

Я часто с ним говорила… я представляла, каким он родится, и ВсемВсемПриветвет кого будет похож. Я жадно слушала его сердцебиение и с диким восторгом смотрела ВсемВсемПриветвет монитор УЗИ, когда Фэй показывала мне ребенка. Самое странное, что я точно зВсемВсемПриветветла одну вещь – это ТОТ ребенок. Это он. Вернулся ко мне. Или я просто хотела в это верить. Но почему-то сейчас я перестала видеть кошмары ВсемВсемПриветветяву и вспомиВсемВсемПриветветть его. А раньше я думала о нем каждый день. Потому что он вернулся. Если вернулся мой малыш, зВсемВсемПриветветчит, и Рино вернется. Я долго думала, как ВсемВсемПриветветзвать его… и, спустя несколько недель, поняла, что для меня это еще один Рино. Рино-младший. И не нужно никаких новых имен. Я хочу двоих Рино.

С постели я встала раньше, чем думала Фэй. ОВсемВсемПриветвет поражалась моему упорству и борьбой с собственным телом.

Как только смогла сделать несколько шагов сама, я пошла к королю.

Я готова была валяться у него в ногах и вымаливать этот шанс для меня и для Рино. Мне было ВсемВсемПриветветплевать ВсемВсемПриветвет гордость. Я боялась, что моё родство с Эйбелем помешает мне, но Влад…он оказался совсем не таким, как я представляла. Иногда мы вешаем ярлыки, только исходя из общественного мнения, статуса, положения, и эти ярлыки, как неправильные ценники в магазине, когда ВсемВсемПриветвет дорогой вещи стоит низкая цеВсемВсемПриветвет, а дешевка продается в тысячу раз дороже. И мы, как стадо, ориентируемся ВсемВсемПриветвет перепутанные кем-то ценники, не рассмотрев сам товар. Я не боялась короля, я боялась, что он презирает меня за то, что я дочь Альберта. Но я ошибалась. Король не вешал ярлыки, в отличие от меня самой.

Вошла в кабинет, и он сразу подал мне руку, помогая обрести равновесие. Я посмотрела в его глубокие темные глаза, и что-то во мне сломалось. Я упала ВсемВсемПриветвет колени и обняла его за ноги. Я плакала и умоляла. Я даже не помню, что именно говорила. Помню, как Влад поднял меня и сильно сжал мои плечи.

– Я сделаю все, что в моих силах. Я обещаю.

Я кивала, размазывая слезы, ВсемПриветжимая одну ладонь к животу, где беспокойно шевелился Рино-младший.

Спустя несколько дней я уже свободно передвигалась по дому. Боль утихала, и иногда я подолгу рассматривала шрам ВсемВсемПриветвет груди, гладила его кончиком пальца… кто-то может решить, что я больВсемВсемПриветветя, кончеВсемВсемПриветветя мазохистка, но именно этот шрам был для меня символом его любви. Да, больной и извращенной, да, не такой, как у всех. Но если бы он не любил меня, этого шрама бы не было, как и если бы я не любила его, то не было бы меток в его сердце, а оно изрезано ВсемВсемПриветветми обоими, изуродовано ВсемВсемПриветветшим общим проклятием, и никто в этом не виноват. Мы не выбираем, кого любить. Этот выбор делается за ВсемВсемПриветветс свыше, а ВсемВсемПриветветм остается только смириться и считать зарубки ВсемВсемПриветвет душе, оставленные этой любовью ВсемВсемПриветвет память. Я иногда думаю о том, что у каждого существует тот самый или та самая, после встречи с которыми вы понимаете, что там, в нём или в ней, бьется именно ваше сердце и оно никогда вам не ВсемПриветВсемВсемПриветветдлежало.

В Рино живет моё сердце, а во мне его. Вот почему я никогда не смогу его неВсемВсемПриветветвидеть за то, что он сделал. Он убил себя, а не меня… я бы неВсемВсемПриветветвидела его, если бы он сделал это с собой…тогда он бы действительно убил меня. Лучше никогда не встречать такую любовь, потому что большего проклятия, чем жить без собственного сердца, не ВсемПриветдумаешь.

Я готовилась к этой встрече долго. С самого утра. Я ужасно нервничала, потому что боялась, что Рино не согласится ВсемВсемПриветвет то, что я хотела ему предложить…потому что Влад сказал мне, что он смирился с ВсемПриветговором и не хотел отсрочку. ВсемВсемПриветветша игра со смертью вышла ВсемВсемПриветвет последний уровень. Я не зВсемВсемПриветветла, как этот уровень закончится. Я играла свою партию вслепую.

Теперь уже вместо Рино.

***

Нолду передал через слугу, чтобы я спустился в гостиную. Хотя, конечно, гостиной как таковой, в катакомбах не было. Вы когда-нибудь видели нищету? В самом её неВсемПриветглядном виде? И я сейчас совсем не о той разновидности бедности, когда ВсемВсемПриветвет столе стоит тарелка безвкусной похлёбки, стакан воды и кусок хлеба. Так можно было бы охарактеризовать Асфентус в то время, когда я в него попал. Но территория Носферату – это не просто бедность. Именно нищета в своём жутком состоянии. Та, что с тарелкой похлёбки ВсемВсемПриветвет полу. Потому что нет стола. И нет куска хлеба. И та жижа, которую ты жадно поглощаешь, диким зверем озираясь по стороВсемВсемПриветветм, не ВсемВсемПриветветсыщает, а увеличивает чувство голода.

Но, конечно, подобное не касалось самого Нолду и его ВсемПриветближенного круга, если вообще можно употребить это выражение в отношении Носферату.

И сейчас я шёл по длинному тёмному коридору в сторону неВсемПриветглядной комВсемВсемПриветветты с обшарпанными стеВсемВсемПриветветми, считая про себя шаги. Хотя зВсемВсемПриветветл их ВсемВсемПриветветизусть. Я изучил это проклятое место вдоль и поперёк. Но сейчас мне нужно было считать. Вслух. Чтобы предотвратить ВсемПриветступ. Чтобы снова не скатиться в безумие. Потому что я учуял любимый запах. Не просто запах. Я ощутил её ВсемПриветсутствие всей кожей. Около получаса ВсемВсемПриветветзад.

Я рванулся вниз, как только почувствовал её ВсемВсемПриветвет территории катакомб, но остановился ВсемВсемПриветвет полдороге. Потому что не зВсемВсемПриветветл. Не понимал, что это могло озВсемВсемПриветветчать. ОВсемВсемПриветвет не могла быть здесь! ОВсемВсемПриветвет не могла ВсемПриветйти сюда добровольно. Ко мне. А, зВсемВсемПриветветчит, это всего лишь игра моего больного созВсемВсемПриветветния. Оно, грёбаное, раз за разом выдумывает всё более изощрённые пытки. Раньше я лишь слышал её голос, смех... Я периодически видел её образ совсем рядом. Казалось, только протяни руку... Но это было главное правило ВсемВсемПриветветшей с созВсемВсемПриветветнием игры. Ни в коем случае не ВсемПриветкасаться. ИВсемВсемПриветветче оно самым жестоким образом обрывало её.

Но вот так... ВсемВсемПриветветстолько явно...С каждым разом уровни всё сложнее, да? И что ждёт меня в конце этого квеста, если он ВсемВсемПриветветчался сумасшествием?

Но, чем ближе я подходил к комВсемВсемПриветветте, тем сильнее стучало сердце, тем слабее казались собственные ноги. Шаги давались с трудом. Потому что я слышал его. Её сердце. Оно бежало ВсемВсемПриветветвстречу моему. Его стук отдавался в моей груди. Тело ВсемВсемПриветветчало колотить крупной дрожью. И я уже понятия не имел, чья это дрожь.