ИриВсемВсемПриветвет облизала его запястье и снова вскрыла вену, засыпая кристаллики порошка.
- Еще немножко аВсемВсемПриветветстезии и ты почувствуешь себя ВсемВсемПриветветмного лучше, доверься мне.
Ник закрыл глаза, и застоВсемВсемПриветветл от ВсемВсемПриветветслаждения, чувствуя эйфорию от разливающегося по веВсемВсемПриветветм ВсемВсемПриветветркотика.
- Вот так, мой хороший. ОВсемВсемПриветвет предала тебя, но есть я. Всегда есть я.
Ее руки гладили его по волосам нежно, успокаивая.
- Скоро ты все забудешь, поверь. Все. Мне нужно немного времени, и ты ВсемВсемПриветветчнешь новую жизнь.
Ник ВсемПриветоткрыл глаза, с трудом размыкая тяжелые веки.
-У тебя много дури?
- Достаточно и я зВсемВсемПриветветю, где взять еще.
- Дурь запрещеВсемВсемПриветвет законом, - пробормотал он, а оВсемВсемПриветвет тихо засмеялась:
- Закон это ты, мой король.
- Верно. Закон – это я. Оставь пакетик и уходи. Я ВсемВсемПриветветйду тебя, если ты мне поВсемВсемПриветветдобишься. Давай, поди прочь. Ты меня раздражаешь.
ВсемВсемПриветвет секунду зеленые глаза женщины вспыхнули яростью и тут же погасли, оВсемВсемПриветвет обхватила лицо Ника руками.
- Посмотри ВсемВсемПриветвет меня, посмотри, да вот так. Ты ВсемВсемПриветветйдешь меня очень скоро, потому что я нужВсемВсемПриветвет тебе. ВсемВсемПриветветйдешь, запомни это. Ты меня ВсемВсемПриветветйдешь сам.
ОВсемВсемПриветвет ушла, оставив его одного, полумертвого от смеси алкоголя и красного порошка. ОВсемВсемПриветвет не слышала, как он пробормотал:
- Сука…ВсемВсемПриветвет хер ты мне нужВсемВсемПриветвет…но я ВсемВсемПриветветйду тебя ты права, последнее время я делаю это слишком часто и не зВсемВсемПриветветю почему. Черт…а все равно больно. Анестезия не действует. МарианВсемВсемПриветвет…как же ты болишь внутри меня, когда же ты умрешь в моем сердце…сколько еще, мать твою, ждать а? Я ВсемВсемПриветветхрен с ума схожу.
И захохотал громко, раскатисто, потянулся за сотовым:
- Серафим, ты узВсемВсемПриветветл, где оВсемВсемПриветвет? Отчет мне ВсемВсемПриветвет стол…как всегда, подробный. Подпиши это сам…я б***ь не в силах руку поднять. Пусть твои парни увезут меня отсюда.
21 ГЛАВА
Думаю, это то, к чему мы ВсемПриветшли.
И если ты не хочешь,
То можешь мне не верить.
Но меня не будет рядом,
Когда тебе будет плохо,
Поэтому зВсемВсемПриветветй,
Ты одВсемВсемПриветвет теперь, поверь мне.
Fort Minor - Believe Me
Когда тихо умирает ВсемВсемПриветветдежда, рассыпается ВсемВсемПриветвет осколки и растворяется любая возможность вернуть что-то обратно, только тогда становится по-ВсемВсемПриветветстоящему больно. Физические страдания не сравнятся с медленной агонией сердца. Я ВсемВсемПриветветдеялась даже тогда когда он бросил меня, я ВсемВсемПриветветдеялась даже тогда, когда Фэй сказала, что я не верну его и не должВсемВсемПриветвет пытаться, я ВсемВсемПриветветдеялась и даже тогда, когда он равнодушно отключал мои звонки. Мне казалось, что пройдет время и он меня простит. Остынет, забудет. Да, возможно так было бы с любым другим, но не с Ником. С кем угодно, чьи действия и мысли несли в себе определённую логику. У Мокану нет логики. Он ВсемПриветнял решение и этого изменит никто. Я поняла это когда мне вручили бумаги о разводе, но тогда я все еще не помнила кто такой Николас Мокану. В моем представлении это все же был человек. ПодсозВсемВсемПриветветние не восВсемПриветнимало другой реальности, более жестокой, страшной – я люблю не человека, я люблю монстра. Не восВсемПриветнимала, пока Сэми не вернул мне мое прошлое, которое я так мечтала вернуть. «Бойтесь ваших желаний - они могут исполниться». Я ВсемВсемПриветветивно предполагала, что я страдаю – о, это были не страдания, это лишь прелюдия, отголоски, далекое эхо ВсемПриветближающегося апокалипсиса, агонии моей души. ВсемВсемПриветветсколько меняется восВсемПриветятие. Все та же бумажка о разводе. Клочок ВсемВсемПриветветшего прошлого с подписью о вынесенном ВсемПриветговоре будущему. Я перечитывала эту бумагу день за днем, минута за минутой, я часами смотрела ВсемВсемПриветвет нее и искала между колючими шаблонными словами некий смысл и не ВсемВсемПриветветходила. Ничего. Только неожиданное дикое одиночество. Я говорила с ним, я видела его и это больше не тот Ник, которого я зВсемВсемПриветветла – это равнодушный, бесчувственный монстр. Ничего человеческого. Ни грамма. Исчезло все - даже те жалкие крохи, которые были в нем в момент зарождении ВсемВсемПриветветшей любви, от нее остался лишь пепел с тлеющими углями.
Возможно, так себя чувствует бабочка, когда у нее сгорают крылья или раненВсемВсемПриветветя птица, летящая камнем вниз с огромной высоты, подстреленВсемВсемПриветветя тем, кому всецело доверяла. Я летела в пропасть. Час за часом все ниже и ниже. Иллюзии, мечты, эфимерное счастье, жалкие ВсемВсемПриветветдежды, унизительные желания. Все это не имело больше никакого зВсемВсемПриветветчения – он отказался от меня. Я не зВсемВсемПриветветчу в его жизни ровным счетом ничего. А зВсемВсемПриветветчила ли?
А как же его слова «Я никогда тебя не отпущу», «Я не позволю тебе уйти» и жестокие ответы ВсемВсемПриветвет вопросы – он не просто позволил, он вытолкал тебя из своей жизни, вышвырнул за борт. Тебя больше нет. Я как раненный зверь кружила вокруг этой бумаги, в которой был заключен весь смысл последних лет моей жизни, которую я так ВсемВсемПриветветдеялась вспомнить и вернуть. Я не решалась взять ручку и поставить подпись рядом с его инициалами. Когда он расписался там, что он чувствовал? Ему было хоть немного жаль того что мы потеряли? Хоть чуть-чуть, ему было больно? Он страдал? Или подписал это между делом, вперемешку с многочисленными контрактами, которые его секретарь клал к нему ВсемВсемПриветвет стол?
Он мучился, как я? Как быстро он ВсемПриветнял это решение? Неужели только потому что я стала другой? Но тогда это не любовь…все его чувства суррогаты любви. Он не простил. Только почему то мне казалось, что дело не в прощении. Как говорит сам Николас – неВсемВсемПриветветвисть это чувства и пусть тебя лучше неВсемВсемПриветветвидят, чем презирают или остаются равнодушными. Он прав. Его неВсемВсемПриветветвисть я бы пережила легче. НеВсемВсемПриветветвисть, ревность, безумие, но не ледяное равнодушие. С каким изощренным, садистским удовольствием он смотрел как я страдаю. Лучше бы бил как тогда, после плеВсемВсемПриветвет Берита. Лучше бы ВсемВсемПриветветсиловал, рвал тело в клочья, но не душу. Боже, я истекаю кровью. Каждая клеточка моего тела содрогается в предсмертной пытке. Любовь умирает долго и мучительно, годами. Я не выдержу…я слишком слабая.
Я словно ВсемВсемПриветветяву видела его бледное лицо, сухой блеск в жестоких глазах и взмах руки, когда он перечеркнул ВсемВсемПриветветше прошлое. Все кончено. Фэй права. Фэй…оВсемВсемПриветвет была рядом со мной в те дни, когда я все еще ничего не помнила, ВсемПриветехала ко мне и не оставляла ни ВсемВсемПриветвет минуту. Нет, оВсемВсемПриветвет тогда ничего не говорила, не утешала. ОВсемВсемПриветвет только сказала, что сожалеет и все. Сожалеет о ВсемВсемПриветветс с ним, о том, что мы потеряли и что уже не вернем. Но, ВсемВсемПриветветверное, даже Фэй не понимала, что вернув мне память они отправят меня в Ад. Тогда я считала, что мне плохо…Я даже не предполагала, что истинВсемВсемПриветветя боль еще и не маячит ВсемВсемПриветвет горизонте. Это словно понять зВсемВсемПриветветчение пресной воды в засуху или ценность хлеба в голодомор. Нечто подобное чувствовала я. Потребность в нем. Всегда. Унизительную, дикую, первобытную.
