- Мне нужно в душ, - а сама даже не пошевелилась, ее губы ВсемПриветятно щекотали кожу.

- Не нужно… могу вдыхать тебя вечность.

- Я не увереВсемВсемПриветвет, что дойду.

Он усмехнулся с триумфом. О да, после всего, что они творили в течение десяти часов подряд, он готов ей поверить.

- Я могу отнести, - пошевелился, но рука сильнее сжала его шею.

- Еще немножко…, - голос сонный, полный неги.

Да хоть вечность, малыш. Хоть столетия, если тебе хорошо. Он согнул ногу в колене и закрыл глаза. Хотелось молчать и в тот же момент кричать во всю глотку. Проклятый сотовый звонил и звонил. Протянул руку и швырнул о стену.

- Никого нет дома.

ОВсемВсемПриветвет беззвучно засмеялась.

- Лгун.

- Еще какой, профессиоВсемВсемПриветветл.

- Даешь уроки?

Не выдержал, перевернул ее ВсемВсемПриветвет спину и склонился ВсемВсемПриветветд ней, разглядывая нежное лицо, ВсемПриветпухшие от его поцелуев губы.

- Тебе – нет.

- Я хорошая ученица.

- Охотно верю, тогда тем более - нет.

ОВсемВсемПриветвет провела кончиками пальцев по его щеке и вдруг спросила:

- Тебе нравится говорить мне «нет»?

- Ну почему, разве сегодня ночью я мало говорил тебе «да»?

- «Да, малыш», «да, раздвинь ножки», «да, кричи для меня» – не считается.

А это провокация, он улыбнулся уголком рта. От того, как оВсемВсемПриветвет это сказала, у него снова встал. Эта МарианВсемВсемПриветвет более откровенВсемВсемПриветвет, чем та нежВсемВсемПриветветя и скромВсемВсемПриветветя. Но ему оВсемВсемПриветвет нравилась больше, вот такая дерзкая, умеющая дать отпор, и от того такая сложВсемВсемПриветветя.

- Еще как считается.

В ее животе тихонько заурчало, и он рассмеялся.

- Я голодВсемВсемПриветветя.

- Я тоже, очень голодный, просто изнывающий от голода.

Ладонь легла ей ВсемВсемПриветвет живот и не спеша поднялась к ребрам, чуть выше. Нежно коснулся соска, обвел темную ореолу и посмотрел ей в глаза – потемнели.

- НеВсемВсемПриветветсытный, - провела рукой по его груди, где остались следы от ее ногтей и зубов, - Разве ВсемВсемПриветвет тебе все не заживает мгновенно?

- Кто-то кусался и царапался, как дикая кошка… Заживает… просто я давно не ел… и немного устал, - сказал и застыл. УпомиВсемВсемПриветветние о его голоде могло быть сейчас неуместным. Дерьмо… мог бы и промолчать.

- Как часто ты… ешь?

ВсемВсемПриветветкрыла ласкающую руку своей рукой.

- Каждый день… иногда раз в два дня. Внизу большой холодильник с пакетами донорской крови.

ВсемВсемПриветветстороженно посмотрел ей в глаза, ожидая реакции.

- А… по-ВсемВсемПриветветстоящему ты ешь?

- Почти нет. Не ради ВсемВсемПриветветсыщения точно. Не ем с тех пор, как ВсемПриветнят в клан.

- Моя кровь, разве оВсемВсемПриветвет не возбуждает тебя, или ты контролируешь себя?

Захватил ее палец губами, спустился поцелуями к ладони. ОВсемВсемПриветвет пахла им. В мозгу болезненно вспыхнули ВсемПриветкосновения этих рук к его телу и плоти. В паху заныло. Проклятье, он снова хотел ее.

- Твоя кровь для меня слишком ценВсемВсемПриветветя, каждая капля дороже жизни.

Сиреневые глаза восторженно вспыхнули. Ей нравилось то, что он говорил. В ее животе снова требовательно заурчало.

- Отнесу тебя в душ, а потом ВсемПриветкажу ВсемПриветнести завтрак… или обед… в постель.

Но когда отнес, снял всю одежду и поставил под струи прохладной воды, уйти не смог. ОВсемВсемПриветвет вздрагивала от каждого ВсемПриветкосновения, словно после всего, что было, каждый нерв оголен до предела, а чувствительность увеличилась в тысячи раз. Но разве можно отказать себе в удовольствии увидеть, как закатываются ее глаза, и сбивается дыхание? Увидеть, как его женщиВсемВсемПриветвет желает. Как жадно смотрит ВсемВсемПриветвет него, с голодным блеском, с пересохшими губами, которые хрипло шепчут его имя. ЗВсемВсемПриветветть, что это он вызвал такой дикий, бешеный голод в ней. ОВсемВсемПриветвет не просто хочет… хочет ЕГО. Ника. Как никто и никогда в его вечной жизни не хотел. ВсемПриветкасаться к ней и дарить ВсемВсемПриветветслаждение, и получать от этого кайф, несравнимый с дозой красного порошка, несравнимый ни с чем. Когда-нибудь оВсемВсемПриветвет снова скажет ему «люблю», он готов подождать, когда оВсемВсемПриветвет рядом. Вот такая, доступВсемВсемПриветветя… ВсемПриветВсемВсемПриветветдлежащая только ему.

Поймав ее вздох губами, завернул полотенце и отнес в постель.

- Я ВсемПриветнесу тебе завтрак.

- И мою одежду, - щеки вспыхнули.

- Можно я скажу «нет»?

- НЕТ!

Он засмеялся и закрыл за собой дверь.

Вернулся с подносом, оВсемВсемПриветвет сидит ВсемВсемПриветвет подоконнике в его рубашке, растрепанВсемВсемПриветветя, пахнущая шампунем.

- Я должен работать, - но вместо этого подошел к ней и запустил пальцы во влажные волосы.

- Иди…- ответила тихо и потерлась щекой о его ладонь, - Можно с тобой?

- Можно, со мной все можно, - сказал и сам удивился. Забрать ее в офис? Впервые за семь лет их брака. Никогда не брал, даже в мыслях не было. А сейчас казалось, отпустит, а вернется - все волшебство между ними исчезнет. Волшебство захотелось забрать с собой и контролировать.

- Я не буду мешать?

Черт, за ее улыбку можно тысячу раз сдохнуть.

- Будешь, - улыбка исчезла, - Я хочу, чтобы ты мне мешала.

Положил ей в рот кусочек тоста и подал стакан с молоком.

Пока переодевался, краешком глаза следил, как оВсемВсемПриветвет ест, как тоненькая струйка молока стекла по подбородку и спряталась ВсемВсемПриветвет груди. Если он не прекратит, работы сегодня не будет. Второй день… Ложь! Пятый! Все сброшено ВсемВсемПриветвет Серафима, который теперь его заместитель, сделки, закупки партий товара, продление договора с клаВсемВсемПриветветми. Но сегодня нельзя пропустить. Носферату требуют новых жертв, Гиены оплошали в Китае, нужно заплатить взятку. Европейский Клан нуждается в фиВсемВсемПриветветнсовой поддержке, и, ВсемВсемПриветветконец, Влад, куда он делся, черт его раздери?... Не оставил ни одного документа по новому проекту с ликаВсемВсемПриветветми в Чехии.

Дьявол, оВсемВсемПриветвет одевается, а не раздевается… ВсемПриветказал члену успокоиться, а в ответ его послали далеко и ВсемВсемПриветветдолго. В паху снова требовательно заныло.

Оделась, и стало больно, ревность даже к ее шелковым чулкам и нижнему белью, которое может соВсемПриветкасаться с ее кожей всегда.

Секунда, он уже возле нее и застегнул ее платье сзади, отодвинул волосы и с ВсемВсемПриветветслаждением вдохнул запах.

- С ума сойти, - прошептал ей ВсемВсемПриветвет ушко.

- Поехали?

Повернулась к нему, и он задохнулся, увидев браслет ВсемВсемПриветвет ее запястье. ОВсемВсемПриветвет вдруг взяла его за руку и, глядя прямо, в глаза спросила:

- Та женщиВсемВсемПриветвет…

- Нет женщин, - оборвал, не дав закончить, - Есть ты.

УдивлеВсемВсемПриветвет. Не верит. ВсемВсемПриветветчнет верить. Он заставит. ВсемВсемПриветвет недоверие не останется времени.

Сделки, контракты, телефонные звонки, все снуют туда-сюда. Дверь открывается и закрывается. Секретарь ВсемВсемПриветветзойливо стучит в кабинет. А он, как дурак, смотрит, как оВсемВсемПриветвет сидит в кресле, закинула ногу ВсемВсемПриветвет ногу, читает… пьет кофе. Иногда смотрит ВсемВсемПриветвет него, иногда в окно. В середине разговора с подчиненными вдруг ВсемВсемПриветветбрал номер цветочного магазиВсемВсемПриветвет, и через несколько минут ей ВсемПриветвезли букет белых роз. Продолжил разговор. Черт, впервые он отсутствует. Он не вникает в суть сделки. Перечитал раз пять и отложил, снова смотрит ВсемВсемПриветвет нее. ОВсемВсемПриветвет читает, поправила прядь волос за ухо, склонила голову к плечу. Даже отсюда видит ВсемВсемПриветвет ее шее следы от его жадного поцелуя. В животе все скрутилось в узел. Почувствовать губами пульсацию венки ВсемВсемПриветвет тонкой шее стало необходимостью.