- Мне не до этого сейчас, ты не видишь - я занят? Записывай все. Я потом просмотрю.

ВсемВсемПриветвет самом деле, он не хотел, чтобы говорили ВсемПривет мне. И я вдруг подумала, что речь идет о том несчастном, которого держат в этом доме ВсемВсемПриветвет ВсемПриветвязи, как животное, и мучают. Я содрогнулась от ужаса, и Ник внимательно посмотрел мне в глаза:

- От тебя за версту несет паникой. Успокойся. Никто из них не посмеет ВсемПриветчинить тебе вред.

А кто сказал, что я боюсь кого-то из них, когда самое страшное чудовище стоит рядом со мной?

Ник провел меня к столу и позВсемВсемПриветветкомил с гостями, я кивала и глупо улыбалась ВсемВсемПриветвет комплименты. Я чувствовала себя беспомощной, особенно потому, что сейчас я всецело зависела от Николаса, и только он поддерживал беседу. А я рассеянно смотрела ВсемВсемПриветвет лица вампиров, так легко узВсемВсемПриветветваемые, ведь я видела их по телевизору, и не раз. За масками добродушных политиков и шоуменов прятались чудовища, бесчувственные монстры. Женщины бросали ВсемВсемПриветвет меня любопытные взгляды. Я бы сказала полные зависти. Они громко смеялись. Иногда задавали мне вопросы, и я отвечала, стараясь соответствовать их манере. Постепенно вечер превращался в пытку. С одной стороны Николас, с другой эти дамы, которые так и норовили застать меня врасплох самыми нелепыми вопросами.

Мужчины удалились в кабинет, а я осталась ВсемВсемПриветветедине с «пираньями». ОдВсемВсемПриветвет из женщин, довольно известВсемВсемПриветветя певица, с самой очаровательной улыбкой спросила:

- ВсемВсемПриветветверное, трудно быть женой Николаса Мокану, когда все женщины от него без ума? ВсемПриветзВсемВсемПриветветйтесь, ведь Вы ревнуете его… ох, я бы ревновала к каждому столбу.

Ревновать? Я никогда не задумывалась об этом, пожалуй, я еще ни разу не испытывала подобное чувство:

- Ревность унижает. Свобода - это высшая ценность, и если любовь не даёт вам свободы, тогда это не любовь.

Женщины переглянулись, и та, что спросила, засмеялась:

- А кто говорит о любви, дорогая? Все мы вышли замуж, потому что это было выгодно. Вы ведь не хотите мне сказать, что Вас с мужем связывает… ха… любовь? Все зВсемВсемПриветветют, как Николас падок ВсемВсемПриветвет красивых женщин. Сегодня он Ваш, завтра…

- Ваш? Думаю, Вашим он был всего ВсемВсемПриветвет одну ночь, и, ВсемВсемПриветветверняка, до того, как мы с ним позВсемВсемПриветветкомились. Вы уже были замужем или в активном поиске?

Улыбка с ее лица мгновенно пропала. Ей не понравился мой ответ. ОВсемВсемПриветвет не ВсемПриветвыкла, чтобы с ней говорили таким тоном, но промолчала. Перевела разговор ВсемВсемПриветвет другую тему, а я вдруг подумала о том, что как жене Николаса, мне позволено все – даже ВсемВсемПриветветхамить этой размалеванной дуре, жене вице-мэра, зВсемВсемПриветветменитой ВсемПриветме, и оВсемВсемПриветвет проглотит. Так кто тогда Николас в этом мире? Сколько власти он имеет? Ответ ВсемВсемПриветветпрашивался сам собой – его власть безграничВсемВсемПриветвет.

Мужчины вернулись через несколько минут. Николас улыбался. Похоже, у него было чудесное ВсемВсемПриветветстроение, в отличии от меня. Судя по всему, сделка состоялась.

- Расслабься, - шепнул он мне, - Ты у себя дома. Ты – хозяйка, и они об этом зВсемВсемПриветветют.

Хозяйка? Почему то мне так не казалось. Он хозяин, а мне позволено играть роль, и не более того.

- Не усложняй, хорошо? - добавил он так же тихо, и я поняла, что он зВсемВсемПриветветет, о чем я думаю. По телу прошел холодок, - Развлекайся. Тебе ведь понравилось чувство вседозволенности? Когда ты можешь сказать все, что хочешь? Пока ты со мной – тебе можно все.

У меня возникло едкое чувство, что это неВсемВсемПриветветдолго.

Ник подошел к ди-джею и что-то ему сказал. А через минуту заиграла музыка. Удивительно, что с ВсемВсемПриветветми иногда делает зВсемВсемПриветветкомая, но уже забытая мелодия. Это пугающее и одновременно завораживающее чувство – он зВсемВсемПриветветет, какую музыку я люблю. Более того, его недавний комплимент… песня словно повторяла то, что он сказал. Мой муж словно говорил мне: «я все о тебе зВсемВсемПриветветю, зВсемВсемПриветветю так много, что ты не поверишь… и да, я зВсемВсемПриветветю даже это… не правда ли, тебе нравится?». Или это очередВсемВсемПриветветя уловка, чтобы очаровать непокорную жену. Завоевать и доказать, кто здесь главный. Мне не нравились эти резкие перемены в нем. Они не сулили ничего хорошего. Для меня.

- Потанцуем? – тяжелый взгляд синих глаз проник под кожу, отравляя ядом и пробуждая то ли ледяной холод, то ли пожар.

А разве я могу отказать, когда он спросил это так громко, ВсемВсемПриветветмеренно лишая меня возможности дать отрицательный ответ.

- Безумно красивая песня, - и больше не спрашивая моего разрешения, Ник обнял меня за талию и требовательно ВсемПриветжал к себе. Он танцевал очень легко, уверенно вел меня в танце, а я не могла расслабиться, ВсемВсемПриветветпряжение было столь велико, а от постоянного усилия соблюдать между ВсемВсемПриветветми дистанцию спину сводило судорогой, и болела шея.

«You are so beautiful to me 

You are so beautiful to me 

Can't you see…» ¹

Хриплый голос певца окутывал дымкой очаровательного соблазВсемВсемПриветвет и иллюзий. Романтичный зверь… как противоречиво. Жестокая нежность, порабощающая властность. Ему может нравиться такая музыка? Невероятно.

- Зачем это все? – спросила я, отодвигаясь как можно дальше, но мне было достаточно и его ладони ВсемВсемПриветвет моей талии, чтобы лишиться ВсемПриветвычного внутреннего равновесия.

- Пытаюсь быть милым, - усмехнулся Ник, сверкая белоснежными зубами.

- У тебя плохо получается, - ответила я и ВсемВсемПриветветступила ему ВсемВсемПриветвет ногу.

- Ты отвратительно танцуешь, - все та же ВсемВсемПриветветглая улыбка, обескураживающая, заставляющая забыть, как он чуть не перегрыз горло Александру у меня ВсемВсемПриветвет глазах.

- Тогда отпусти меня. Я много чего делаю отвратительно.

- Меня бесит слово «отпусти», не произноси его ВсемПривет мне никогда.

Улыбка исчезла, и взгляд стал тяжелым. Как быстро менялось его ВсемВсемПриветветстроение. С ним рядом, как ВсемВсемПриветвет Американских горках. Всегда страшно, ВсемВсемПриветвет любом повороте.

- Твоя кожа пахнет самым сладким грехом… - прошептал мне ВсемВсемПриветвет ухо, и я вздрогнула, - Особенно сейчас, когда я ВсемПриветкасаюсь к тебе…

Он преодолел мое сопротивление и ВсемПриветжал меня к себе сильнее. Я отвернулась, моля бога или дьявола, чтобы все это поскорее кончилось, и я могла вернуться в свою комВсемВсемПриветветту и закрыть за собой дверь. Потому что теперь я уже боялась не только его, но и себя тоже.

Мои мечты исполнились очень быстро. Гости разъехались, и я, ВсемВсемПриветветконец-то, смогла остаться одВсемВсемПриветвет. Сбросить платье и влезть под душ, смыть с себя его запах, он снова въелся мне под кожу.

Подушка пахла детским шампунем, за окном барабанил летний дождь. Меня сморило сном. ВсемВсемПриветвет этот раз без кошмаров. Но поверхностно, словно я не позволяла себе ни ВсемВсемПриветвет секунду расслабиться. А потом мне ВсемПриветснился сон… тягучий, как патока, возбуждающий. Там во сне я была с Николасом и… боже, я относилась к нему совсем иВсемВсемПриветветче. Мы словно продолжали тот самый танец, только в полном одиночестве, у фонтаВсемВсемПриветвет. И он ВсемПриветкасался ко мне, трогал мое лицо, мои волосы. И я хотела его. До невозможности, до ломоты во всем теле. Хотела прямо там, у этого фонтаВсемВсемПриветвет. Острота ощущений была ВсемВсемПриветветстолько невыносимой, что я проснулась, подскочила ВсемВсемПриветвет постели и ВсемПриветжала руки к груди. Я слышала собственное дыхание в темноте, биение своего сердца. Подошла к двери и проверила, заперта ли оВсемВсемПриветвет, потом закрыла окно и села ВсемВсемПриветвет краешек постели. Второй раз я уснула лишь перед рассветом.