- А вообще, - Марлин улыбалась, - я бы посмотрела на такое представление.
- Гадость какая! – фыркала Мери. – Тебе что, голой Мелифлуа в коридоре не хватило?
- Ох, Мери, она девушка, а у меня… Как бы сказать… Традиционные вкусы. Голая девушка мне неинтересна. А вот раздетый парень…
Алиса, покраснев, убегала готовиться к экзаменам. Она-то, в отличие от Мери, давно поняла, что с Марлин спорить бесполезно: Маккиннон на каждое возражение лишь насмешничала.
- А тебя Сириус не приревнует? – вступала в разговор Лили. – Не думаю ,что ему понравилось бы то, о чем ты мечтаешь.
- Ой, напугала, - Марлин вытягивала ровные белые ноги. – Он сам тот еще фантазер. Кровь, что делать. Я вам не рассказывала, что вытворяли его милая тетушка Лукреция и его папаша, когда были детьми?
И она начинала очередную историю, казавшуюся Лили утрированной по жестокости и непристойным подробностям. Но даже если то была и правда, непонятно, зачем Сириусу в глазах девушки порочить семью, пусть и такую.
К февралю снег насыпал сахарные сугробы, гулять по которым было необыкновенным удовольствием, если только не попасть в пургу. Малыши до одури играли в снежки, строили во дворе крепости и лепили снеговиков. Однажды в воскресение, когда солнце золотило обряженные инеем деревья, Джеймс предложил Лили прогуляться до Хогсмида.
Погодка стояла в тот стояла настолько славная, что в Хогсмид выбрались, казалось, все, кто имел на это право. Лили улыбалась, глядя на вереницу зимних плащей и пальто, тянувшуюся далеко впереди их с Джеймсом и не думавшую заканчиваться позади них. Вблизи блестели на солнце каштановые локоны Изабель Крейл, шедшей под руку с Айзеком Гольдштейном, пепельные косы Пандоры Касл контрастировали с ореховыми волнами волос Эммы Фиорелли, в которых покачивались неизменные алые банты. Где-то впереди шли и Сириус с Марлин, и еще мелькало в толпе коротенькое синее пальто Нелли Гамильтон. А совсем рядом вышагивала под руки с отцом и с Аластором Грюмом Мэрион Риверс: отец и его друг встретили её у порога Хогвартса. Нарочно пришли навестить. Вон присоединился к ним профессор Вэнс, и завязался спор, но Лили сейчас было лень вслушиваться. Припав к плечу Джеймса, она взметывала острыми носами зимних ботинок снег.
Отделившись от толпы – лишь группка из Риверсов, Вэнса и Грюма еще брела неподалеку – Джеймс и Лили застыли в раздумьях, куда бы им сходить сегодня: кажется, по одному разу они точно побывали во всех интересных заведениях Хогсмида.
- А может, заглянем в «Кабанью голову»? – Джеймс взлохматил вихры. – Местечко подозрительное, но там ты точно еще не бывала. Особенно интересен, скажу тебе, сам хозяин.
- Хозяин? Это почему?
- Он брат самого…
По снегу метнулся зеленый отсвет, раздался протяжный вопль. Джеймс и Лили обернулись, и первым, кого они увидели, был упавший на колени Айзек Гольдштейн, прижимавший к себе безжизненное тело Изабель Крейл. Четыре темные фигуры в тяжелых плащах с капюшонами и в масках наступали на юношу, но он их не замечал, растирая подруге щеки снегом – видно, надеялся так заставить её прийти в себя. Наверное, в следующую минуту он упал бы в снег рядом с Изабель, если бы навстречу пущенному заклятию подоспевший Грюм не выставил мощный щит. Риверсы и Вэнс также пустили в фигуры по заклятию, те ответили. Новые и новые вспышки рассекали воздух.
- Это… Пожиратели? – пошептала Лили пластилиновыми губами. Она еще не ощущала страха, но тело совершенно не слушалось.
- Да, - лицо Джеймса побелело, став решительным и суровым. Он лишь сухо бросил: «Беги», а сам уже шагнул вперед, к дравшимся. Лили попятилась. Она увидела, как, сраженный зеленым лучом – профессор Вэнс уже объяснял, что так выглядит третье Непростительное заклятие, несущее мгновенную смерть – Авада Кедавра – упал на снег мистер Риверс, как Мэрион вскрикнула, склоняясь над телом отца, а Грюм поднял её за шиворот и толкнул в сторону, крикнув, чтобы она уводила, кого сможет. Мэрион ступила два шага, шатаясь, потом побежала и скрылась за углом, а Лили отупело продолжала пятиться, глядя на Джеймса, из палочки которого сыпались искры и вылетали лучи. Он заменил Риверса в схватке. Может, еще минута – и он упадет так же, как упал и тот…
Со всех сторон уже раздавались крики. Лили увидела над кафе мадам Паддифут, над «Сладким королевством», над домиками волшебников всполохи огня. Ей следовало что-то делать, что-то предпринимать, но она не смогла бы сейчас сотворить простейшее заклинание. По одной из улиц навстречу ей понеслись люди - Лили инстинктивно бросилась в другую сторону. Хогсмид был все же маленькой деревушкой – она и не заметила, как добежала до отшиба. И едва успела остановиться, укрывшись за разросшимся кустарником.
Дом, стоявший в стороне от прочих, окружило пятеро. Все те же тяжелые плащи и маски, но Лили видела, что под ними угловатые мальчишеские фигуры. Значит, школьники. У нее рухнуло сердце. Среди них вполне может быть… Она опустилась на снег, затаив дыхание. Пятеро в плащах уже подняли палочки, и тут откуда ни возьмись, размахивая огромной горящей веткой и громко крича, вылетела Нелли Гамильтон. Она бросила факелом в одного Пожирателя – тот, завопив, рухнул в снег, борясь с огнем – послала Экспеллиармус в другого, но третий, успевший при её появлении отскочить, пустил ей Аваду в спину. Нелли, захлебнувшись, упала ничком, как тряпичная кукла.
Лили почти не дышала. Она и думать забыла, что её тоже могут увидеть; палочка выпала из замерзших пальцев. Пожиратель, убивший Нелли, небрежным пинком откинул маленькую руку мертвой девочки. Лили едва сдержала всхлип. В одном из них – не в том, что убил Нелли, а в другом, поднимавшем на ноги обожженного – она узнала Северуса. На самом-то деле так просто узнать человека под глухим плащом и маской во все лицо, если за шесть лет успел запомнить все его движения. Он стал Пожирателем. Он убивает. Убивают на его глазах.
…Обожженный не устоял на ногах, его оставили сидеть в сугробе. Пожирателям некогда было возиться долго. Остальные окружили дом с четырех сторон – Лили только гадала, успели ли люди внутри, предупрежденные криком Нелли, хоть что-то предпринять, чтобы защититься. Одновременно по четырем углам ударило мощное заклятие взрыва. Лили едва успела упасть, чтобы её не накрыло взрывной волной. Лишь спустя минуту она решилась приподнять голову.
Дом стал раза в два меньше, сложился, как карточный домик. Над ним реяло дымное изображение змеи, выползающей из черепа. Черная метка.
Лили зашарила по снегу, ища палочку. Она не смогла остановить взрыв, но ведь там могут, еще могут остаться живые. Надо проверить. Стараясь не смотреть на мертвую Нелли, уже наполовину заметенную начинавшейся поземкой, Лили поползла вперед.
http://www.youtube.com/watch?v=721eecZTnjQ
========== Глава 50. Жертвы ==========
Добравшись до разрушенного дома, Лили ужаснулась про себя. Повреждения таковы, что вряд ли кто-то выжил. Крыша рухнула, повалившись обломками внутрь, одна из стен также упала плашмя. Но все же, добравшись до проема (дверь выбило, да и сам проем уцелел лишь наполовину), Лили, протянув палочку, прошептала: «Хоменум Ревелио!» и увидела слабое свечение всего в метре от себя.
Стиснув зубы, чтобы меньше бояться, Лили вползла в дом. В том, что десять минут назад было передней, все же осталось свободное пространство. Посветив Люмосом, она увидела впереди головку ребенка. Мгновенно по телу разлился холод: Лили испугалась, что голова оторвана – но она успокоила себя тем, что заклинание не высвечивает трупы. Тело ребенка закрывали упавшие балки. С трудом и осторожностью их отодвинув – по-маггловски, использовать магию побоялась, чтобы не вызвать новое обрушение – она убедилась, что ребенок больше ни за что не зацепился, и потянула его к выходу.
На свету оказалось, что это мальчик лет шести. Лили скинула зимний плащ, расстелила на снегу, положила ребенка, укутала. Повернула головку набок, чтобы, если начнет рвать, он не захлебнулся. Больше ни на что не решилась: она не знала в точности, что у него повреждено, и опасалась, как бы не сделать хуже. Вернувшись к дому, она снова проползла внутрь и несколько раз повторила: «Хоменум Ревелио!», но более свечения не было. Значит, не было и живых.
