Они пришли на бережок речки в лесу: там вода нежно журчала, будто играют на арфе. Лили с утра нарядилась в белое платье, а теперь надела венок с фатой, нарвала полевых цветов – то был её свадебный букет. Северус стоял красный, набычившийся: ему, видно, затея была очень не по душе, но тогда он еще ценил её мнение.
Стоя у воды, Лили представляла себе, что над нею– светлые своды церкви, а позади, на скамеечках, собралась вся родня, друзья и знакомые. Но вопросы было задавать некому, и она стала задавать их Северусу сама, а он, закрыв глаза почему-то, откликался: «Да, обещаю». Сам задавать вопросы отказался: мол, не запомнил их.
- Можете поцеловать невесту, - заявила Лили ему, умирая со смеху. Он почему-то чмокнул её ниже плеча, чуть ли не в локоть. Словом, все пошло вовсе не так, как она себе представляла.
А сегодня все будет по-настоящему. И платье, и фата, и букет, и клятвы. Только произносить они с Джеймсом их будут не перед священником, в мире магов нет религии. Ну что ж, это не помешает Лили поклясться перед Богом.
…Утром Батильда разбудила её еще затемно, но уже наряженная в старомодное бархатное платье винного цвета и чепец с кружевами. В гостиной старого домика, у большого зеркала Лили ждали подруги, набросившие кто халатик, кто фартук поверх праздничных платьев; с ними сидела Люси.
- Ну что, наряжать будем? – первой улыбнулась немного взволнованно Марлин, вставая с дивана.
Лили отдала себя им в руки, вдруг подумав о том, что наряжать её должны были бы мама и Туни, а к алтарю вести – отец, а не Люпин (его за серьезный вид взяли на роль посаженного отца для новобрачной). Но мамы с папой не вернуть (только не плачь, не порть подводку, Марлин же так старается!), а Туни отказалась приехать на свадьбу, сославшись на плохое самочувствие и множество дел. «Зато некому будет испортить тебе настроение», - пошутил Джеймс, когда Лили прочитала письмо, приложенное к сухонькой поздравительной открытке. Жаль: Лили-то думала, что отношения с сестрой наконец налаживаются.
Но ведь Джеймс, наверное, прав: надо веселиться и не думать ни о чем. Сколько же сегодня будет гостей: весь Орден, преподаватели Хогвартса, соседи, приятели Мародеров по Хогвартсу - те, кто успел выпуститься, во всяком случае. Как бы она справилась без всех, кто ей помогал?
Церемония должна была начаться в десять часов, и девушки уложились вовремя: когда без пяти минут десять за Лили зашел Люпин, она была уже готова. Серьезный и сконфуженный, в парадной черной мантии похожий на молодого пастора перед первой проповедью, он поклонился всем, раздал букеты подружкам невесты, взял её под локоток и повел прочь. Девушки, Люси и Батильда чинно вышли следом.
Перед Лили вскоре вырос шатер, выставленный вчера Джеймсом с друзьями в поле близ деревни. Ремус сжал её локоть чуть сильнее:
- Я уйду к вечеру. Новое задание.
- Удачи тебе, - шепнула Лили, послав ему улыбку из-под фаты.
В шатре она обежала взглядом толпу, всех – от Дамблдора и Грюма, до разрядившейся в лиловый с золотым Джуди Браун – и остановилась на Джеймсе, стоявшем рядом с разряженным в пух и прах Сириусом у небольшой кафедры, за которой возвышался волшебник в министерской форме. Люпин, снова сжав локоть Лили, оставил её перед женихом и отошел.
Лили что-то говорила, но сама не слышала звучавших формул и клятв. Она лишь чувствовала стремительный полет – под облака, выше, быстрее – и задыхалась, как падающая птица. Лишь когда зазвучала музыка – «Кумпарсита», то самое танго, что их свело, спасибо Алисе – Лили словно вновь обрела тело и ощущение земли под ногами. Она ловко пошла с Джеймсом в танце, улучив момент, чтобы губами опять припасть к его губам.
Продавщица винного магазинчика в Паучьем тупике работала здесь уже лет десять, покупателей знала в лицо, и все-таки патлатого парнишку, который однажды осенним днем заглянул к ней, вспомнила с трудом. Лишь по сходству поняла: сын пьянчуги Тоби, полтора года назад наложившего на себя руки. Что ж, видно, и малый на ту же тропочку встает.
Мальчишка накупил столько спиртного, что продавщица забеспокоилась, выдержит ли у него сердце с непривычки. Высказываться, в прочем не стала: не её дело. Парень расплатился чин-чином, забрал бутылки и ушел. Из кармана его старой куртки торчал газетный листок.
========== Глава 72. Снова Коукворт ==========
Медовый месяц Поттеры провели дома. Они, конечно, часто выбирались в Косой переулок и сидели в кафе или уходили в луга близ Годриковой Впадины – на пикник, но на большем Лили не настаивала. Помня, что первого ребенка она лишилась по собственной невнимательности, второй раз она была очень осторожна. У врачей в Мунго, конечно, наблюдалась регулярно – и однажды встретилась там с Алисой, тоже пришедшей на прием.
- Ты тоже?.. Что же ты молчала?
Алиса слабо улыбалась. Беременность, кажется, сильнее иссушила её; живот ни у той, ни у другой еще совсем не был заметен.
- Я боялась кому-то говорить… - подруга покраснела. – Срок еще маленький.
-А когда примерно роды?
- Летом. Доктор говорит, конец июля- начало августа, где-то так, -Алиса слегка погладила живот. – Мы с ним болтаем. Мне кажется, он уже все слышит.
- Он? – Лили приподняла брови. – Думаешь, мальчик?
- По-моему, да. Фрэнк очень рад, и его кузены тоже, и миссис Лонгботтом.
Алиса призадумалась; взгляд у нее стал отрешенный, погруженный в себя и светлый. Немудрено – если из-за беременности свекровь стала к ней лучше относиться, Алиса, конечно, должна чувствовать себя увереннее.
- Лили, как ты думаешь, правильно ли мы поступаем, заводя в войну детей? Если с нами что-то случится – что с ними будет?
Лили воззрилась недоуменно.
- Погоди. Ты же рада этому ребенку, разве нет?
- Конечно, рада. Иногда плакать хочется от радости. Не верю, что это со мной.
- Так в чем же дело?
- Война, Лили. Если со мной что-то случится…
- Ну что с тобой может случиться? – все же беременность делает раздражительной. – да, война - и что? Неизвестно, сколько она продлится. Вот проживем так всю жизнь, во всем себе отказывая, а потом окажется, что мы и прожили-то впустую, потому что война все идет, а мы мечты не исполнили и детей не родили.
- Но что будет с нашими детьми, если нас все же не станет? – твердила Алиса упрямо.
Лили закатила глаза.
- Ну что будет… - вдруг самой стало зябко. Вот об этом она не задумывалась ни разу. Что значит – её не станет? Она прекратит существовать, как мама и папа, как Нелли, как погибшие товарищи из Ордена… Её заколотят в ящик и закопают в землю - а что будет потом? Надо верить, что будет рай или ад, но – страшно. Когда она покинет тело, то, конечно, не почувствует уже скуки от вечного лежания под землей или боли, когда её начнут есть черви. Но если она вообще прекратит чувствовать, мыслить, ощущать, помнить? Вот чего бы не хотелось больше всего на свете. Нет, совсем не хочется думать о смерти, пока можешь наслаждаться жизнью.
- Да, что будет? – повторила Алиса. – Кто позаботится о них? Как с ними будут обходиться? А если победит Неназываемый, что сделают с нашими детьми?
- Он не победит! – взбунтовалась Лили. – Как ты можешь даже допускать такую возможность!
- Он близок к победе, - прозрачные глаза Алисы уставились на нее. – И тем не менее, я тоже не верю, что он захватит власть. Нет. И все же мне страшно за наших детей.
- Брось, - Лили обняла её. – Мы просто нервничаем из-за беременности.
…На прием Алису вызывали вслед за ней, и Лили решила дождаться подругу, чтобы вместе добраться до «Дырявого котла». Она прихватила с собой роман издательства «Розовые ведьмы» (да, в магическом мире была дамская беллетристика), но еще не успела его открыть, когда услышала напряженно спорящие голоса. Миг спустя из-за угла выскочила тоненькая девушка в желтом халате медсестры, а за ней – высокая молодая женщина в серебристой мантии и алой шляпе.
