Осторожными шагами, боясь задеть что-нибудь животом (пусть он пока совершенно плоский) Лили покинула дом медсестры. Кто-то неведомый ехал в ней, как в карете. Лили рассмеялась, представив пухлое младенческое лицо. «Пусть он будет похож на Джеймса. Пусть будет полной его копией, но только сохранит что-то от меня… Нет, лучше от моего папы».

Дома Джеймс слушал радио. Барти Крауч-старший, несмотря на все интриги чистокровных, по-прежнему удерживал власть, и никто не сомневался, что до отставки нынешнего министра магии остались считанные месяцы.

- А сейчас прослушаем новый хит великолепной Селестины Уорлок «Расколдуйте меня от любви к нему!»

Джеймс фыркнул:

- Когда эта бабуля угомонится?

- Она еще нас с тобой переживет, вот увидишь, - Лили уселась на стул. Помялась. Все-таки объявлять страшно – а хотя чего бояться?

- Джеймс, знаешь, я ходила к мисс Дюк, медсестре…

- Так, и что же? – хлопнул глазами Джеймс. Его лицо стало встревоженным. – Ты не заболела?

- Нет. – Лили выдавила улыбку, хотя сердце рвалось от волнения. – Я… Ты знаешь… В общем, у меня будет ребенок. От тебя.

Более окосевшую физиономию, чем была в тот момент у Джеймса, трудно себе представить. Он открыл рот. Закрыл, клацнув челюстью. Опять открыл. Взъерошил волосы. Опять закрыл рот. Сдернул очки, протер глаза.

- Джеймс, ну так что?

- Что – что?- он бессмысленно посмотрел в стол. – Это… здорово. Нет, Лилс, в самом деле замечательно. Особенно, если будет парень. Но если девочка - тоже хорошо. Красивая, вся в тебя, - он покачался на табурете. – Вот что, нам ведь надо пожениться.

- Зачем? - не поняла Лили.

- Как? Что бы у тебя и ребенка было это… положение в обществе. Чтобы ты была миссис Джеймс Поттер, а он – мой законный сын или дочь. Это обязательно надо, Лилс. Всякое может случиться. Погоди, я сейчас, - Джеймс сорвался с табурета и убежал. Лили по инерции покрутила настройки у радио.

- У нас в гостях Ксенофилиус Лавгуд, ведущий колонки «Наука и жизнь магического мира» в газете «Ежедневный Пророк». Мистер Лавгуд, несмотря на социальную напряженность, магическая наука не стоит на месте. Что наиболее значимого случилось в ней за прошедший месяц?

Невидимый Лавгуд прокашлялся. Лили представила себе долговязого парня в сандалиях из шнурков, с множеством косичек, перевязанных веревочками, и в жилете на голое тело. Наверное, сейчас Ксено выглядит совсем иначе – а может, наоборот, не изменился.

- Главный, на мой взгляд, двигатель прогресса – эксперимент, вещал Лавгуд протяжный полусонным голосом. – И я рад, что встречаю смелых экспериментаторов, не жалеющих себя ради науки. Вот, например, юная Пандора Касл – она только в этом году окончила Хогвартс…

«Знай наших», – порадовалась за нее Лили. Они с Пандорой едва ли два слова сказали за все годы учебы, но после нападения Пожирателей Лили её жалела.

Наконец Джеймс вернулся на кухню – с довольным и лукавым видом. Опустившись на одно колено перед Лили, он открыл маленький бархатный футляр, который держал в руках. На бледно-голубом атласе поблескивало золотое колечко.

- Мисс Эванс, я прошу вас оказать мне честь и стать моей женой, - он поцеловал её руку, - пока смерть не разлучит нас.

- Да, - пролепетала Лили, утрачивая способность мыслить. Джеймс надел кольцо ей на палец.

Свадьбу назначили через месяц: Джеймс очень торопился. Для Лили начались дни, полные предпраздничных хлопот: старших родственников у них почти не осталось, организовывать пришлось бы все самим, а одна перспектива этого выбивала из колеи.

Однако сначала помочь поспешили дядя Джеймса (тетка его несколько повредилась в рассудке), и куда больше - кузина Сириуса, Андромеда – тогда-то Лили и познакомилась с ней. Это оказалась очень красивая шатенка, с королевской, как у всех Блэков, осанкой и дивным беломраморным лицом, на котором странно выделялись чуть лихорадочные черные глаза. При первом знакомстве она показалась несколько высокомерной и чопорной, впрочем, это ощущение развеялось почти сразу: с Лили она заговорила простым и приветливым тоном (правда, некоторые её интонации напоминали Летицию Гэмп, заставляя Лили слегка морщиться).

- Я очень рада, что Джеймс решил жениться. Насколько помню, вы нравились покойным дяде Карлусу и тетушке Дорее. Располагайте, мной, как вам будет угодно, мисс Эванс: организация свадьбы – весьма хлопотно.

Зная, что у Андромеды маленькая дочка, Лили стеснялась злоупотреблять её помощью, но кузина Сириуса оказалась незаменима. Кроме того, Марлин - её, разумеется, Лили известила о предстоящей свадьбе первой – удалось подключить к сборам Люси, которая тут же взяла на себя праздничный стол. Алиса, с удовольствием выскользнув из-под надзора свекрови (Фрэнк все никак не мог подыскать им с женой возможность жить отдельно), уселась писать приглашения и поздравления, стихи и тосты, а также подбирать музыку.

Сириус, естественно, был назначен шафером и занимался всем, чем положено, с превеликим удовольствием, громко хвастаясь новыми подвигами – от закупки спиртного до выбора костюма жениху. Андромеда договорилась о самой церемонии, вместе с мужем рассчитала, каким должен быть праздничный шатер, сколько надо стульев, посуды, салфеток… У Лили головы бы не хватило на все это. Андромеда же сводила её и подружек невесты –Марлин, Алису и взявшую в команде отпуск Мери – в магазин, чтобы выбрать подвенечное платье и наряды подружек невесты.

Лили ожидала, что они отправятся к мадам Малкин, но когда у крыльца в косом переулке она остановила Андромеду, полагая, что та по рассеянности не заметила витрину, молодая женщина лишь снисходительно усмехнулась:

- Дорогая, не позорьте вашего будущего мужа. У нас достаточно средств, чтобы приобрести настоящие праздничные платья. Мы идем в «Твилфитт и Таттинг».

Глаза расширились даже у Марлин.

…В магическом бутике, признаться, Лили не очень понравилось: улыбки и старательность продавщиц казались фальшивыми, и она слышала, как еще одна молоденькая клиентка – кажется, смутно знакомая по Хогвартсу шипела ведьме-администратору: «Андромеда Блэк водит по бутикам грязнокровок! Вы подумайте, до чего она докатилась!» Девчонки изрядно стушевались от помпезности обстановки, так что Лили была благодарна Андромеде, державшейся с великолепным самообладанием.

А платья оказались в самом деле хороши. Из серо-голубого атласа, до колена, с длинными рукавами, одинаково ловко сидящие и на крутобедрой и полногрудой Марлин, и на щупленькой Алисе, и на широкоплечей Мери – едва увидев подружек после примерки, Лили поняла, за что этот магазин ценят. И свадебный наряд… Пронзительно, лилейно белый, воздушный, кружевной, с изящным флердоранжем и невесомым газом фаты. Когда Лили, переодевшись, вышла из примерочной, аккуратно приподняв подол пышной юбки, ахнули не только подружки и продавщицы, но и хладнокровная Андромеда, и даже та самая клиентка-слизеринка, которая недавно фыркала, что в бутик пускают грязнокровок.

Дни до праздника пролетели с ошеломляющей быстротой. После девичника Лили отправилась ночевать к Батильде: та сама настояла, убежденная, что ночь перед свадьбой невесте проводить в доме жениха – верх неприличия, пусть даже они и жили до того вместе целый год. Старушка на ночь напоила девушку успокаивающим настоем, рассказывала, как сказки, истории о балах в середине прошлого века, даже сама проводила до отведенной Лили комнатки. Казалось, она вновь переживает время, когда выдавала замуж племянницу, а может, представляет, что ждет свадьбы внучки, которой у нее никогда и не было.

Лили долго лежала без сна, прикрыв веки. Понимала ли она раньше, называя себя невестой, что это значит? Невеста – главное лицо чудного действа свадьбы. Белый цветок, девушка-символ.

Помнится, в десять лет она побывала на свадьбе своих родственников. Обряд венчания поразил загадочной красотой и значительностью простых слов и действий; несколько дней Лили бредила им. Брачную клятву она затвердила наизусть, из куска старого кружева и белой бумаги смастерила венок с фатой. И даже, как Северус ни упирался, уговорила его сыграть в жениха и невесту.