– — Я отлично осведомлён о том, о чём мечтает наш барон, – - задумчиво сказал Кулквид, – - он грезит о химере, мыльном пузыре, о том, чего нет и быть не может. Сказочка, легенда, предание вот на чём зиждиться его мечта. Никакая сила не даст ему это, потому что этого нет.

– — Сила не даст. Даст знание. – - Ответил Этьен. – - Я знаю. Знаю всё, что необходимо, чтобы дать.

– — Превосходно, рыцарь, вы мне нравитесь всё больше, – - то ли с иронией, то вполне серьёзно сказал Рыцарь Насмешки, – - такой страстной убеждённости в своих словах я никогда и ни от кого не слышал, даже от самого себя. Я проведу вас к господину барону. А вдруг вы действительно – - не знаю как – - хитрым ли колдовством, таинственным ли волшебством, воинской ли доблестью, учёными ли знаниями сумеете добыть то, о чём мечтает, словно мальчишка, наш драгоценный барон. Это сделает его могущество беспредельным. Конечно, вы свершите просто гениальный подвиг, вы, несомненно, прославитесь, но это будет выгодно и нам, ну в смысле, барону. А овладев чудесным оружием, мы вплотную подойдём к телу этой капризной и переменчивой женщине – - власти, мы нежно обнимем её, но смертельно крепко сожмём в своих объятиях, дабы никогда уже не выпустить: мы же любим её, наша любовь должна быть взаимной. Власть, как известно, любят все, только мало кому она отдаётся, она необыкновенно привередлива и крайне непостоянна, завоевать её мало, надо суметь удержать её в руках, чуть отпустил, и она уже у другого. Необходимо быть с ней всегда, наслаждаясь её прелестями беспрерывно, каждую секунду, каждый миг, и для этого у нас должен иметься такой вещественный довод, который никому, кроме нас не даст приблизиться к вожделенному предмету. Власть желанна потому, что ею невозможно пресытиться, она не может надоесть, её всегда мало, хочется больше и больше. Власть над отдельным человеком, когда превращаешь его в кучу кошачьего дерьма, в ошмёток вонючей мерзости, в сгусток выблеванной слизи, а он тебя благодарит о снисхождении и молит о продолжении, упоительна и сладостна. Убить человека легко, интереснее убить человека в человеке. А власть над группой людей, над целым народом, над всей массой человечества? Чем многочисленней толпа, тем слаще и осязаемей чувство власти, тем безграничней погружение в него. Нет ничего выше власти, ничто по её воздействию на сознание и ощущения человека не может с ней сравнится…

– — Может! – - Перебил его Этьен, – - любовь.

Рыцарь Насмешки в ответ так громоподобно захохотал, что конь Этьена шарахнулся в сторону и присел.

– — Любовь, – - заорал Кулквид во всю глотку, – - минута, мгновение, ничто. Власть – - жизнь, вся жизнь, вечность!

XXVIII глава.

Проехав по мосту, они остановились перед закрытыми воротами замка, Кулквид приказал выскочившей обслуге открыть их. Массивные створки разошлись легко, с едва слышимым шорохом, похожий на то, как если бы 10 тысяч мышей одновременно пошебуршили бы лапками. Этьен, не будь он так сосредоточен на своём, поразился бы необычайной толщине исполинских створок – - она была соизмерима с длиной всадника верхом на коне: который, встав с распахнутыми створками вровень, наверное, полностью слился бы с ними, может, только хвост коня выходил бы за край, в целом мире, наверное, нет тарана, который бы смог пробить эти ворота, разве что армия великанов, если бы она существовала, попыталась бы что-то сделать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.