- Без сомнения, - ответил продавец, который был с похмелья, и шутить просто так не имел никакой охоты, ибо это был Михаил Маленький.

Можно подумать:

- Как?! - он же ж на лесоповале кино снимает, несмотря на то, что это Поселение, где сидят Ни За Что, - потому что сидят:

- Все.

Но логика есть, ибо:

- А если я не знал, что он на лесоповале, то мне и удивляться нечему.

Вы скажете:

- Я помню.

Ответ:

- Так это когда было-то? - Давно. А сейчас может приехал сюда за Любительской натюрлих, а просто так не дают:

- Отработай сначала для рекламы нашего Елисея продавцом неделю, али больше, как мальчик в книге Стивена Кинга в придорожном кафе:

- До полного изнеможения.

Он думал, это шутка насчет изнеможения в таком шикарном натюрлих маге. Но оказалось, вот она пришла в виде СНС и Пеле, а также подоспевшего иностранного корреспондента Вани.

- Ничего здесь не записывать, - сказал, привыкшим в последнее время к командованию голосом Михаил Маленький, - здесь и так всё о'кей.

- Отлично, - сказал Ваня, - скажите что-нибудь хорошее в подтверждение ваших не только слов, но и последующих намерений.

- Я те щас скажу, - сказал Михаил, хотя думал бездумно ляпнуть:

- Безусловно, - но увидев, что СНС - сама к своему изумлению - вытащила большую шоколадину, и что самое не совсем понятное:

- Почти с самого низу, - так что остальные даже закачались осуждающе, - сказал то, что сказал.

- Они не довольны, что вы взяли снизу, - сказал Пеле, и сам полез лапой на верхатуру, но никак не мог дотянуться до самой верхней, и свалился на СНС. Оба упали, но прилавок все равно закачался, завибрировал, как барабан Ринго Старра, и шоколадки, как девушки на концерте Битлз, полезшие через полицейское оцепление:

- Посыпались вниз, в радостные лапы благодарных на этот раз не слушательниц, но не менее жаждущих сладостных наслаждений покупателей.

- Кому-то придется за всё заплатить! - заорал благородным голосом концертмейстера Михаил Маленький. Но когда одна шоколадка попала ему в лицо, Михаил, не счел возможным бездействовать, и определив по довольному лицу, что эта была СНС:

- Отправил в нее целую вазу мин замедленного действия. - Ибо это был не простой и даже не шоколадный зефир, а обсыпанный густо сахаром, мягкий и сочный, с тремя полосками оранжевого, зеленого и бежевого цветов - мармелад. Эффект его был замедленный не от того, что он чем дальше, тем больше лип ко всему, кто любил и не любил, но чем дальше - тем лип меньше, но что удручало:

- Всё равно клеился, - как банный лист к рукам и вообще всякой приличной одежде граждан, оказавшихся поблизости.

Постепенно от СНС люди начали шарахаться, как от чумы, ибо все здесь были:

- В чистом.

Она заплакала. Подошел Кот - только что от секции с сельдью атлантической.

- О чем плачешь, Золушка? - спросил он.

- Тебе хорошо, ты хорошо пахнешь, селедкой, а я вся в мармеладе, - и леди опять неутешно зарыдала. Ибо сахар и ему подобных существ не очень любила из-за его прилипчивости, и склонности к полноте, а она, как всегда:

- Худела.

- Я за вас отомщу, мэм, - сказал Штрассе, как Ричард Львиное Сердце одной еврейке, - вы будете богаты. - И не успела она ответить, что денег хватает:

- Ты только женись! - Как он достал из кармана две атлантических селедки - одну просто, а другую с гвоздичками, пряного посола по рупь сорок пять, - а та первая была по рубль тридцать, - и:

- Одну за другой, как мины дальнего действия, послал в Михаила.

И продавец их не заметил, не увернулся, почему? По определению, ибо летели они не по прямой, а по дуге снизу вверх - это сначала, а потом совсем наоборот:

- Вверху вниз, - как удар грома, имеющего в правом боковом кармане молнию.

Бац, бац - одна сельдь - пряного посола - за рубашкой, где-то в майке запуталась, как в сети, а просто атлантическая по рупь тридцать у него во рту.

И многие удивились, что этот Михаил Маленький не придумал ничего другого, как - нет, как раз нет, не сожрать ее, как удав кролика, встретившегося ему совершенно случайно, а:

- Покушал чинно и благородно, - содрав с нее шкуру, как верховный жрец Майя с любимой жены вождя этого же племени, - бросил кишки и жабры на пастилу, стоящую смирно сзади, и даже не помышлявшую о буйстве нравов этого дня, а зря:

- Могла бы уклониться как-то, - а теперь приобрела вид пленника, не только обезглавленного и сброшенного с пирамиды Кецалькоатля, но:

- Сброшенного не меньше месяца назад. - Брр-ыы.

Печальное зрелище, и знаете почему? Оно подействовало на некоторых штурмовиков, как:

- Отрезвляющая гимнастика Владимира Высоцкого. - Например, СНС тут же вырвало. Кот и тот почувствовал, что:

- Кажется чем-то пахнет, а скорее всего, сельдью, и более того, от меня. - В приличном месте, не в пивной, запах неуместный, и знаете почему? По тому же самому, почему часто не рекомендуют есть чеснок:

- А вдруг целоваться придется? - Может отказаться, а это перевернет всю оставшуюся жизнь, которую и будете вспоминать ту единственную, которая звала вас на пруд купаться, а там само собой все было бы, и теперь ясно:

- С очень большим наслаждением.

Далее, участвуют ли остальные, и Ваня с Димой?

На банкете в честь приезда на отдых-работу на Клязьму Кот взял на себя обязанности мадам Воке, и более того:

- Даже сам разливать первое и второе, и только третье, компот из:

- Перьев знаменитых писателей, - как сначала сказал Кот, но потому пошутил:

- Это Саподилла с Маракуей.

- И в чем ваше да и нет? - спросила СНС, видя что Кот доверил разливать этот экзотический компот Редисон Славянской, которой здесь никто практически не знал, так как:

- Никогда не писал для Голливуда, - а значит, что они там пишут мы и так знаем, а именно:

- Неправду. - Одно слово: артисты.

- Ну-у, - начал Кот, и тут же кончил:

- Говном, кажется, не пахнет, правда?

- А должно? - удивилась СНС.

- Именно, именно! - поддержал логику Кота Ваня, - и заметьте это не миф: люди любят Адские фрукты.

- Может быть, но только не я, - сказал Сори.

- А я буду! - сказал СНС

- Ну тогда и я - тоже - готов отправиться в ад вслед за вами.

- И вообще, - сказал Кот, - если мы-таки попремся в Ад, то каждый так и так получит в подарок один фрукт, пахнущий цветами, а второй натуральным говном.

- Зачем? - спросила на свою беду Редисон Славянская.

- Кто вам разрешал говорить? - строго спросил ЕЕЗ.

Наступившее тягостное молчание нарушил Войнич:

- А вот я помню, как упал в бочку с селедкой!

- В Елисеевском не было таких бочек, - вставил и свое строгое слово другой летописец литературы ЗЧБНТИН.

- Так, мой милый, я живу в настоящей реальности, - ответил Войнич.

- А именно? - попросил уточнить За Что Боролись.

- Моя реальность такая же, как ваша, но только с учетом того, что она всегда еще и:

- Написана-а!

- Значит, пока реальность еще не написана, вы успеваете бросить яблоко в лоб продавцу, сворованное с витрины нарюрлих?

- Да, но только наоборот, - ответил Войнич, - ибо реальность всегда сначала написана, а только потом будет видна. Что не исключает того, что некоторые не видят очень долго, более того:

- До сих пор, - как Вторую Скрижаль Завета, как Плат с головы Иисуса Христа.

Как Другой Ученик Иисуса Христа, сначала увидел только Пелены, а посмотрев еще и снизу:

- Увидел и Плат, - лежащий отдельно.