- Надо сосчитать еще раз, - сказал Михаил.

И на этот раз оказалось семь, так как считал сам Михаил.

- Как это могло получился? - удивился Дима, и когда он еще раз, третий посчитал:

- Восемь.

- Фантастика, - сказал Плинтус, а Электрик, обладавший неубиенной логикой - объяснил:

- Кто-то из обслуживающего персонала работает один за две зарплаты.

И оказалось, что это не светотехник и просто техник, а массажистка и декоратор - одно лицо. А как будто до этого никто не видел разницы.

- Программа сознания закрывает от людей действительность, - резюмировал Плинтус.

Далее, зачем Михаилу Маленькому нужен еще один человек, если предполагалось снимать сцену с картины Караваджо:

- Взятие Христа под стражу.

- Да?

- Что да?

- Я говорю, кто второй?

- Я не человек дождя. Тогда, уж скорее, кто четвертый, если троих считать за одного человека, - сказал Михаил Маленький.

И четвертым, тем, кто будет снимать Взятие Христа под стражу, будет Леха, как человек нейтральный, ибо:

- Когда я пьян?

- А пьян всегда я.

Сам Михаил не хотел быть Караваджо, который пишет-снимает эту картину, так как считал себя:

- Уже занятым в какой-то главной роли.

Тем более, что Караваджо в этой сцене, скорее всего, Петр.

- Снимем три дубля, - сказал Михаил, и добавил: - Может быть, четыре.

В первом дубле Электрик в роли стражника с электрической дугой гонит Иисуса и Иуду прочь со сцены, и сам один играет похоронный марш на гитаре, как Дэвид Боуи.

- Получается, что в этой сцене Электрик и берет все дела на себя?! - ахнула Алла Два, появляясь в несколько растрепанном виде из кухни, где провела какое-то время вместе с Лехой в мясном отделе его производства.

Вот теперь все и лезут на две эти необозначенные в Библии роли, - добавила она, - а именно на Роль Другого Ученика, который бежал наперегонки с Петром к гробу, и на Роль Юноши, рвавшегося в когти стражи в Гефсиманском Саду, причитая:

- Это Я - Он, меня берите, - но оставил в итоге в их когтях только свое платье в виде простого одеяла.

- Следовательно, это он и есть Христос? - решил уточнить Дима. - Хреновина, которая нигде - вроде - больше не подтверждается, как только на этой картине.

- Да, странно, как стражник намеревался объяснить синедриону, чтобы его распяли, как Иисуса Христа, - сказал Михаил, и попросил Аллу Два, как второго режиссера:

- Фиксировать варианты.

Второй вариант обратный:

- Иисуса и Иуду забирают вместе, чтобы в дальнейшем запутать, кто из них есть кто, а может специально для того, чтобы:

- Отпустить не того, на кого все подумают.

Третий вариант:

- На картине изображены все трое, а именно:

- Иисус, Иуда, как Другой Ученик, и Юноша, которого раздели во сне, чтобы сдаться страже вместо него. И следовательно, Молние-образный Стражник, оттесняющий Иисуса и Ииду - это и есть этот Юноша, обменявший своё одеяло на это блестящее одеяние стражника.

- И непонятно, где сам Караваджо в роли Петра, рубящего уши тем, кто плохо слушал, - сказал Дима. И добавил:

- Если что я буду только Стражником, ибо боюсь быть и Иисусом и Иудой.

Или вообще, дайте мне лучше роль Караваджо.

Далее, распределение остальных ролей.

К ужасу некоторых на Роль Иисуса сам напросился Леха, которого хотели сначала вообще сыграть как Караваджо, ибо:

- Его не видно в кадре, - но оказалось, что не только Дима, но и вообще все, бояться играть Иво Роль.

Михаил Маленький даже пошутил, как обычно с серьезным после вчерашнего лицом:

- Воландом не боятся, а Иисусом боятся - фантастика.

И все же Плинтус решил устроить ему экзамен:

- Какие ваши преференции?

- Дак, это, - просто и логично ответил Леха, - я узе трахнул иё, - и без малейшего стеснения показал на Аллу Два, как будто знал, что она не просто так сюда:

- Погулять вышла.

- Невероятно, невероятно, - только и мяукнул Мих. Мал.

- А что? - нашел нужным пропедалировать-спросить Леха, - при всех надо было?

- Нет, нет, в этом смысле все правильно, чтобы они, - Михаил обвел ручищей окружающее пространство и людей в нем, - не могли точно понять:

- Да, было, конечно, - а с другой стороны:

- Это только Мысли На Лестнице. - Мол, надо было, если теперь уж всё равно.

- Да, чтобы было, что вспомнить, - поддержал его Леха. И добавил, как будто сам и был когда-то Мартином Скорсезе: - На Кресте.

И все же возникла приличная оппозиция - и смешно сказать из:

- Обслуживающего съемочную установку персонала. - Светотехник заявил, что не может снять из простого обалдуя Иисуса Христа, так как он, в общем-то, и есть иво:

- Главный Оператор.

- Да, да, - махнул рукой Михаил Маленький, - он может снимать, у него есть Тугаменты.

- И большой стаж.

- И стаж.

Массажистка тоже полезла в бутылку и из простой уборщицы, которую, как все думали, взяли на эту роль, представилась - о! мама мия! - как:

- Редисон Славянская.

И даже Михаил хотел возразить, что уж:

- Кажется снимал тебя в какой-то одиозной роли. - Но она выбрала из всех слов только одно слово:

- Снимал, - а значит, как она уже почти рявкнула:

- Я могу Это делать-ь!

А Дима за кофеваркой только и удивился:

- Декоратор, массажистка, артистка - это как в кино, честно. Пусть снимается.

- Я еще ничего не решил, - сказал Михаил, пытаясь вспомнить, как зовут светотехника, если он еще и Главный его Оператор.

Просто техник поддержал своих собратьев по киномастерству. Но поддержал в том смысле, что:

- Кажется, я его знаю - он мозет.

Тут проснулся даже Михаил Маленький. Он подошел и пощупал мордасы мясника:

- Нет, да, что-то мне знакомое, так-так.

И теперь не только Михаил, но и Дима опомнился:

- Стоик, - сказал он, и закончил: - Бежал из своего Театра Варьете! - Но в отличие от благих намерений техника из операторской группы, предложил обратное:

- Его нельзя снимать, ибо если кто не забыл: нам еще делать фокусы в его театре, который с большим успехом можно устроить прямо здесь.

И теперь стало ясно, кто здесь оператор и кто, ввязавшийся в драку за известность всему миру, техник операторской группы. И да:

- У некоторых подкосились ноги. - И знаете почему?

Все они были - по крайней мере по мнению многих:

- Покойники.

Главный оператор - как будто он хоть когда-нибудь им работал - Алексей Девотченко, массажист, декоратор, актриса - Андрей Панин, хотя и назвался, как Редисон Славянская, а этот техник-коррупционер, так как выдвигал на роль Иисуса Христа своего пока еще живого дублирующего актера театра Товстоногова:

- Стоика, - Длинноногий Олень, и следовательно:

- Лучше быть даже простым техником при съемочной установке, чем Варенухой, которого часто бьют в туалете во время дождя в парке его театра, ибо:

- Мэрилин Монро выдерживала и по сорок дублей, - несмотря на то, что была хгениальной, ибо режиссер считал, как это у них принято себя:

- Не хглупее иво.

Так-то все уже привыкли к этим метаморфозам, но в данном случае все равно крякнули:

- Ну-у, докалились! - и:

- Как будто нам живых девать некуда, покойники понадобились.

А также:

- Да, я соглазна, - это Алла Два. - многие святые воскреснут в Это Время, но они же ж:

- Поголовные грешники-и.

Но присмотревшись к ней внимательней решили, что и она, как говорится: