Тетка посмотрела на меня с недоумением:

- Провал? Какой еще провал?

- Да ладно, не берите в голову, - я миролюбиво махнула рукой. - Так, где там, говорите, наш автобус?

Веселая тетка совсем растерялась и даже слегка погрустнела:

- У нас автобусы не ходят, - потом как-то приободрилась, будто вспомнила о чем-то важном. - Следуйте за мной на распределительный пункт.

- Куда-куда?

Но тетенька уже спешила к обшарпанной серой постройке, напоминавшей классическую проходную.

За стойкой шла активная работа: два долговязых брата-близнеца, разбирали бумажки и ловко сортировали их по стопкам. Девица в странных бежевых штанах "а ля клеши семидесятых" собирала готовые стопки бумаг и разносила по окошкам. Дальнейшую судьбу бумажек я так и не узнала, потому что при нашем с Ванькой появлении двойняшки вытянули шеи и побросали все свои дела.

- Вы почему вдвоем?

- А вы? - спросила я не очень-то любезно.

Двойняшки растерянно переглянулись:

- Мы не вдвоем. Мы каждый по себе.

- Ну а мы друг за дружку, - ответила я, начиная терять терпение. - Проводите нас к группе. Мне нужно отыскать супруга.

Мои слова расстроили их окончательно. Казалось, еще мгновение, и оба расплачутся, словно мальчишки. Сопровождавшая нас тетка подошла к одному из братьев, шепнула что-то на ухо. Тот выслушал, безропотно кивнул и с умным видом начал заполнять бумажку. Второй заглянул в писанину, пришел в замешательство и, бросив на меня безумный взгляд, не говоря ни слова, вышел вон.

- Дурдом на выезде, - вздохнула я, - и массовое обострение!

- Мы зададим вам несколько вопросов, потом проводим к эмиссару.

- Час от часу не легче! Какие вопросы? Ведите меня к моей группе!

- Ваш возраст? - начал долговязый, игнорируя мой объективный протест.

- Не ваше дело! - огрызнулась я.

- Профессия?

- Слесарь-сантехник!

Долговязый с готовностью начал писать.

- Эй, что вы там пишете? - я перегнулась через стойку.

- Слесарь-сантехник, - констатировал юный придурок.

- Зачеркните немедленно! - рявкнула я. - И напишите "офтальмолог".

Я уже понимала, что проще ответить и не усложнять себе жизнь.

- Машину водите?

- А вам-то что?

- От этого и будет все зависеть.

- Уникальный ответ! А главное, все объясняет!

- Ваш водительский стаж?

- Десять лет.

- Прошу вас выложить на стол все документы, а также фотокамеру и телефон.

Я только развела руками:

- Телефон безвозвратно утерян в пещере, камера тоже, документы в отеле, могу предложить только грязный платок.

- И последний вопрос...

- Слава Богу!

- Здоровы?

- А вы? - осведомилась я, но тут же спохватилась. - Врожденный астигматизм и рефракционная амблиопия, - и зачем-то добавила. - Левого глаза.

- А еще у тебя дистония, - напомнил Ванька, молчавший до сих пор.

Долговязый важно кивнул и занес мои показания в протокол.

- Детородная функция в норме?

- Как видите, - кивнула я на Ваньку. - Надеюсь, это все?

- Теперь, пожалуй, все.

- И мы можем идти?

- Сейчас вас проводят.

- Ура! Мы свободны!

Из-за спины появилась знакомая тетка:

- Следуйте за мной!

- С превеликим удовольствием, - ответила я и кисло улыбнулась.

Передо мной, словно в вагоне метро, разъехались стеклянные двери, и вслед за теткой я шагнула в коридор.

Проход оказался довольно просторным. По всей его длине на равном друг от друга расстоянии располагались металлические двери, такие мрачные, такие неприступные...

- Куда мы идем? - не выдержала я.

- Ваш сектор номер семь, - ответила тетка, не оборачиваясь.

- А где мой муж?

- У вас нет больше мужа!

От неожиданности я споткнулась и ухватилась рукой за холодную стену, а Ванька побледнел, испуганно попятился назад.

- Что значит, нет больше мужа?

- Во всяком случае, он вас не помнит.

- Почему? - прохрипела я, часто моргая.

- Из Грота Тишины каждый выходит сам по себе. Все прежние связи стирает туман. Пропал из поля зрения, и тебя больше нет. Никто тебя уже не вспомнит, и ты не вспомнишь никого. Такова особенность тумана, такова особенность нашего мира.

- А как же я? Почему я всех помню? Почему меня помнит мой сын?

- От вас исходит странный аромат...

- Пион и ландыш?

- Точно, ландыш и пион. Вас трудно забыть!

- А сын?

- Вы держите сына в тактильном плену, он находится под вашим эгоцентричным влиянием.

- Теперь это называется эгоцентричным? - оторопела я. - Зачем вам это нужно?

- Наш мир на грани вымирания, - резонно ответила тетка. - Нам не нужны долгосрочные связи. Беспорядочный секс гарантирует больший прирост населения.

- Это не секс, это блуд! - меня била дрожь, по Ванькиным щекам катились слезы.

- Мама, я хочу домой, мне не нравится тетя, мне не нравится блуд!

- Не бойся, я тебя не брошу! Пусть только попробуют нас разлучить! Я им устрою логово дракона!

- Дракон натаскан на прием, он не выпустит вас из Даг-Гара, - также ровно ответила тетка.

- Мама, ты же сказала, дракон уже...

- Тихо! - шикнула я, и Ванька смолк на полуслове. Я притянула его к себе, горячо зашептала на ухо. - Не говори им про дракона! Пусть думают, что он охраняет их мир.

Провожатая бодро шагала вперед и, кажется, не замечала нашей перепалки.

Я потянула Ваньку за руку, ускорила шаг, нагнала торопливую тетку:

- И много у вас свежей крови?

- Последнее время немного - стало трудно вербовать резидентов. Осталось пара местных из долины и еще одна сотрудница турфирмы.

- Та самая змея, что пела про легенды?

- Вы помните ее? - улыбнулась довольная тетка, - Хороший работник, исполнительный, грамотный. Показатели - высший класс! - беспечно вещала она, свято веруя в неуязвимость своей драгоценной персоны, а заодно и собственного мира.

- На таможне у нас не спросили имен...

- На месте вам выдадут новое имя.

- Скажите, здесь все страдают амнезией?

- Нет, только новички. Старожилы и местные в здравом уме - кому-то нужно управлять делами, - тут тетка хитро подмигнула. - Контроль и надзор должны осуществляться непрерывно, иначе мир ждет неизбежный хаос.

Открылась металлическая дверь, нас запустили в комнату и сдали на руки лысому дядьке. Тот строго посмотрел на Ваньку, чем окончательно его добил, достал из сейфа несколько бумажек, картонную коробку, в которой что-то звякало и перекатывалось.

- Следуйте за мной! - приказал он сурово и затопал на выход.

**************************************

Готический приморский городок лениво сбрасывал остатки полудремы: просыпались бульвары и скверы, оживали витражи стрельчатых окон. Фонтан на площади журчал свою невнятную мелодию и весело поигрывал каскадами; дракон на исполинском постаменте прилежно выплевывал струйки воды, в беспечных утренних лучах казался сонным и ручным. На мостовой копошились облезлые птицы, они хлопали крыльями и никак не могли поделить заплесневелую корку. Ванька дернулся к птицам, но я вцепилась в него мертвой хваткой.

- Не вздумай! Отойдешь - и больше не вернешься!

Ванька послушно встал на место, поморщился, растирая пятно на запястье.

Рассвет прокатился по спящему городу: согрел фасады, омыл тротуары, позолотил фонтан с его веселыми каскадами, раскрасил площадь в рыжие тона. Резные фронтоны покрылись румянцем, тени сделались гуще, а блики смелее.

- Сюда! - позвал нас лысый дядька, ныряя в стрельчатую арку.

Вслед за ним мы прошагали меж пилонами, пересекли уютный тихий дворик, вошли в подъезд, поднялись по ступенькам на третий этаж, остановились у массивной двери.

- Здесь вы будете жить, - произнес он в пространство, открыл коробку, вынул из нее ключи. - В конверте талоны на первое время, пока не устроитесь на работу. Боюсь, придется экономить, на ребенка питания нету! Если хотите, я заберу его в распределитель.