Другое дело, что, возможно, Ингмар просто не хотел делиться вообще ни с кем. Любое распределение полученных средств, даже в соотношении девяносто девять к одному, заставляло его негодовать и желать большего. Он жаждал стать единственным владельцем. Теперь ему не приходилось отдавать ни половину, ни десятую часть. В отсутствии мешающих партнёров всё текло в его карман, всё распределялось, как казалось Ингмару, по справедливости.

Только целая сотня.

Ни процентом меньше.

Оставив машину на стоянке, Вэрнон с неудовольствием поморщился при мысли, что придётся выбираться на улицу. Натянул перчатки, поднял воротник и всё-таки открыл дверцу.

Поток холодного воздуха тут же ворвался внутрь.

Преодолев расстояние от машины до здания ресторана и поднявшись по ступенькам, Вэрнон постучал. На двери мерно покачивалась табличка, оповещавшая о том, что ресторан не работает. По понедельникам его двери действительно закрывались для посетителей, но Ингмар имел обыкновение приезжать сюда и здесь же проводить все важные встречи. Сегодня одна уже точно состоялась. С появлением Вэрнона должен был начаться второй раунд важных переговоров.

Прежде чем появился Терстон, неотрывно следующий за Ингмаром и исполняющий роль его тени, пришлось постучать ещё дважды.

— Мистер Волфери не в настроении, — сообщил он Вэрнону прямо с порога, когда открывал дверь.

— Ничего удивительного, учитывая новости начала дня, — отозвался Вэрнон, стягивая перчатки и рассовывая их по карманам.

Терстон кивнул, соглашаясь с озвученным мнением.

«Ничего удивительного не только в связи с утренними новостями, но и в принципе», — подумал Вэрнон, пересекая зал и скрываясь в коридоре, ведущем к кабинету Ингмара.

Он успел позабыть, когда дядя в последний раз был в настроении.

И был ли вообще.

Ингмар всегда находил, к чему придраться.

Дверь его кабинета была приоткрыта, и Вэрнон не стал стучать, вошёл просто так. В конце концов, его визита ждали, и не обязательно было тратить время на дополнительные расшаркивания.

В комнате было изрядно накурено и пахло крепким табаком.

К спиртному Ингмар не притрагивался, перебирал колоду карт, доставая поочерёдно то одну, то другую. Снова перемешивал их между собой, разбрасывал по столу, собирал. Ещё один из его маленьких ритуалов, способствующих прояснению мыслей и попыток составить схемы, согласно которым действуют или собираются действовать противники. Кто-то курил, кто-то складывал оригами, кто-то тасовал карты, вероятно, представляя на месте разрисованных картонок живых людей.

— Присаживайся, — разрешил милостиво и подтолкнул Вэрнону карты. — И не трать время на глупости, сразу раздавай.

Не предлагал сыграть, а ставил перед фактом, что они будут это делать, независимо от желания Вэрнона. Тот хмыкнул, но комментировать причуды Ингмара не стал, послушно раздавая карты.

Лишних вопросов он не задавал, предпочитая наблюдать за действиями родственника, отмечая изменения мимики, подрагивание пальцев и любое другое проявление нервозности, будь то капля пота, стекающая по виску, или же терзаемый без особых причин, просто потому, что первым попал под руки, галстук.

Непосредственно во время игры Ингмар предпочитал молчание, а Вэрнон поддерживал его начинание, не стремясь навязать собственные правила и не торопясь пересказывать всё то, о чём поведал ему во время личной встречи Рамирес. Тишина не угнетала. Она снова наталкивала на размышления, связанные не с личностью человека, совершившего преступление этой ночью, а с тем, что творится в душе Ингмара.

Такую сосредоточенность, что отражалась на его лице, ещё следовало поискать.

Карты улетали в сторону, сбрасываемые и вновь собираемые в колоду.

Вегас на дому.

Только ставок нет.

И выигрыша программой не предусмотрено.

Да и игра не слишком азартная. Не привычный покер, коим обычно баловался Ингмар, а игра в Джокера. Выбросить одну карту, чтобы не было парной, и играть до тех пор, пока от всех мастей тошнить не начнёт.

Вэрнон не следил за временем, для него вся игра слилась в бесконечный поток, и завершилась в тот момент, когда Ингмар с отвращением отшвырнул свои карты, среди которых нашлось место насмешливому человеку в разноцветном колпаке.

В который раз за этот день.

Десять партий из десяти возможных стали для Ингмара проигрышными.

Судя по виду, он готов был разорвать несчастную карту на клочки, запихнув обрывки её в глотку племяннику, ни разу не проигравшему в своеобразной схватке.

— Что-то произошло? — спросил Вэрнон, собирая карты и откладывая их на край стола. — Помимо того, что мне уже известно, разумеется.

— Я опасаюсь, — произнёс Ингмар, не делая перед признанием выразительную паузу.

Впрочем, в этом не было потребности. Обстановка и без того накалилась до предела. Не хватало разве что появления знака радиации, предупреждающего о возможных последствиях.

Делая шаг вперёд, подумай несколько раз.

Вэрнон сохранял внешнее спокойствие, но про себя не мог не отметить, что ответ дядюшки его поразил. От Ингмара он ожидал чего угодно, но не этого. Признание в собственной слабости? Быть этого не может! Послышалось? Привиделось? Нет? Надо же.

Вместе с тем подумал, что сегодняшняя встреча того стоила. Он должен был приехать к Ингмару хотя бы ради того, чтобы услышать это шокирующее признание. Вполне для него очевидное заявление, но никогда прежде не звучавшее из уст Ингмара.

Что-то изменилось.

Что-то пошло не так.

Тектонические плиты наехали друг на друга, спровоцировав коллапс, не иначе.

— Опасаешься чего? — уточнил Вэрнон.

Заметил пару карт, выпавших из колоды. Прихватил, проводя ими по столешнице.

— Товар, — произнёс Ингмар и замолчал, чтобы уже через пару секунд представить развёрнутую версию озвученной мысли. — Через две недели должен состояться обмен с Сайфером. Что, если Рэд вмешается и попытается сорвать наши планы?

— В одиночестве? — вскинув бровь, спросил Вэрнон. — Он же не сумасшедший. Это риск, и риск огромный. Одиночке там не выжить, из него пожелают сделать мишень и наши люди, и люди Сайфера.

— Что, если он не одиночка? Что, если у него есть хозяин, а переписка и фокусы с удалением информации проворачиваются для отвода глаз.

— Полагаешь?

— Как вариант. Вдруг он связан с Сайфером, и на него же работает? Вполне жизнеспособная версия. Подумай об этом на досуге.

— Мы сотрудничаем с ними не первый год, и никогда прежде такого не случалось. Зачем им ломать установившиеся отношения с надёжными деловыми партнёрами? Или ты думаешь, что у них на примете есть кто-то, способный составить нам конкуренцию? Я таких не знаю. Во всяком случае, в Наменлосе они таких людей не найдут. У них нет шансов обосноваться здесь. Ладно, допустим, всё так, как говоришь ты. У них есть первоклассный киллер. Но он есть и у тебя. Оценивая шансы обеих сторон, приходим к выводу, что силы равны. При расширении категорий, подходящих для сравнения, победа остаётся за тобой.

— Да, раньше не случалось. Теперь случилось, — проигнорировав замечания племянника, произнёс Ингмар. — Может, их перестали устраивать прежние условия.

— Они бы сказали.

— А, если нет?

— Это глупо.

— Это не глупо. Это всего-навсего закон жизни, Вэрнон. Когда есть возможность сохранить деньги при себе, многие постараются это сделать. Не обязательно платить. Можно обставить всё иначе, прикарманив себе и то, и другое.

— И развязав масштабную войну, в которой погибнет чёртова тьма людей? Сайфер не настолько туп, чтобы этого не понимать. Рэд, попавший в его ряды, в чём я сильно сомневаюсь, не даст никаких гарантий, не обеспечит ему победу. А воевать нужно только тогда, когда ты уверен в своих силах. Или же, когда у тебя не остаётся выбора. Сейчас ситуация к нарушению договоров не располагает, потому…

— Ты можешь поручиться за него?

— Нет.

— Тогда не отметай мои идеи.

— Я вообще ни за кого, кроме себя поручиться не могу, если на то пошло, — произнёс Вэрнон. — Если смотреть с такой позиции на происходящее, под подозрение попадут все, начиная от Сайфера, заканчивая твоими приближёнными. Зная твою особенность, рискну предположить, что этим утром ты накручивал себя, обдумывая множество идей, от которых за милю тащит безумием, но гениальных на твой взгляд.