Не соблазнительно, не демонстративно порочно.

Вместе с тем — не слишком скромно.

Стать святой невинностью или с блеском исполнить её роль ему не грозило.

Янис, сделавший однажды упор на его сексуальность и пожелавший раскрыть эту черту личности, не ошибся. Она смотрелась органичнее, нежели попытки покраснеть, копируя стиль поведения неопытной школьницы, ставшей объектом внимания привлекательного популярного одноклассника и не верящей своему счастью.

— Тогда?..

— Придётся попрощаться с этим городом и поискать другое уютное местечко, в котором меня встретят с распростёртыми объятиями.

— Появилось что-то на примете?

— На планете множество городов, заточенных под те или иные финансовые возможности. В большинстве случаев, именно в последние всё и упирается, выбор приходится делать, исходя из того, что находится в твоём кошельке. Когда есть средства, тебе не о чем беспокоиться почти в любой из точек мира. Конечно, если тебя по глупости не занесёт в какую-нибудь страну-катастрофу, вроде Сомали, где круглый год воюют без остановки. И вряд ли вообще когда-нибудь остановятся. Но туда я точно не собираюсь.

Впереди показались знакомые ворота.

Недолгое совместное путешествие подходило к завершению.

Он ощущал облегчение, а вместе с тем — лёгкое разочарование. Он не отказался бы понаблюдать за своим подопытным кроликом чуть дольше, чем позволила дорога домой.

Рэд запустил ладонь в карман, пытаясь обнаружить там необходимую вещь, но, кроме пачки сигарет и ключей, ничего не нашёл. Когда выпал плеер, он не пропустил. Момент, когда потерялась зажигалка, остался незамеченным.

Он нарочно проверил все карманы, окончательно убеждаясь в том, что умудрился понести первую потерю от знакомства с Волфери. К счастью, незначительную. Окажись его зажигалка приметной, или более того — именной, с выгравированными на ней инициалами давно погибшего человека, всё обстояло бы в разы хуже.

— Чёрт, — произнёс, усмехнувшись. — Кажется, действительно потерял. Не поможешь?

Взмахнул рукой с зажатой сигаретой, наглядно демонстрируя, помощь какого рода ему требуется.

— Конечно, — кивнул Вэрнон, доставая свою зажигалку и поднося ближе.

Сигарета оказалась во рту, и Рэд подался вперёд.

Манёвр вышел рискованным.

Ладонь слегка дрогнула.

Пламя едва не облизало нижнюю губу. Ещё немного, и оно бы припалило кожу, оставив шрам.

Рэд посмотрел на Вэрнона, пытаясь понять: случайность это или намеренно спланированная акция, похожая на предупреждение, выданное заранее.

Не играй с огнём. Проиграешь. Пожалеешь.

Несколько простейших и очевиднейших слов пронеслись в голове стремительно, вспыхнули там горящими буквами, не желающими гаснуть.

Затлела бумага, запахло дымом, и в пламени потребность исчезла, но оно продолжало мерцать в опасной близости от кожи.

В какой-то ненормальный момент Рэду захотелось, чтобы это предположение стало реальностью, и ему удалось ощутить обжигающее прикосновение, приносящее с собой боль, расплавляющее кожу, но зато возвращающее способность трезво мыслить, а не ловить на себе пристальный гипнотизирующий взгляд и не теряться в догадках относительно того, что творится в голове младшего Волфери. Его взгляд мог означать, что угодно, начиная от заинтересованности, заканчивая подозрением во всех смертных грехах.

Какой из вариантов верен, знал только Вэрнон.

Рэд ненавидел блуждание в темноте, потому недостаток информации его напрягал.

Необходимость в уточняющих вопросах отпала раньше, чем он решился их озвучить. Пламя погасло. Вэрнон разжал ладонь, позволяя зажигалке спланировать на колени Рэда. И тут бы вздохнуть с облегчением, но ситуация приняла иной оборот, куда более серьёзный. На мгновение промелькнула в сознании картина с горящей зажигалкой, от которой моментально занимается синтетическая одежда, не оставляя шанса на спасение, и исчезла, вытравленная прикосновением не менее обжигающим. Невольный — или целенаправленный? — захват пряди, причинивший кратковременную боль, пристальное внимание, от которого невозможно спрятаться.

— Тебе нравятся мужчины? — спросил Вэрнон.

— Хороший вопрос, — усмехнулся Рэд, не пытаясь избавиться от прикосновения, покорно его снося, умудряясь находить отголоски чего-то приятного, хотя и нежеланного вовсе, а потому иррационального.

— Нет?

Уточнение для проформы. Рэд чувствовал это кожей. Волфери привыкли получать то, что им понравилось. Не имеет значения, как долго продлится интерес. Если что-то привлекло их внимание, оно обязательно попадёт в коллекцию и будет радовать.

День, два, год…

До тех пор, пока не надоест, и хозяев не посетит желание — избавиться от надоевшего экземпляра.

Можно отказываться, можно сопротивляться, но результата это не принесёт — станет напрасной тратой определённого ресурса.

Вопрос Вэрнона не звучал вопросом.

Он был утверждением с небольшой ремаркой-дополнением.

Тебе нравятся мужчины.

А если нет, то это лишь дело времени.

Не нравятся сейчас — обязательно понравятся потом.

Я понравлюсь.

Хочешь ты этого или нет.

Рэд хмыкнул, поднимая с коленей зажигалку. Повертел её в руках, рассматривая со всех сторон. У Вэрнона она была как раз именной. Прекрасный способ представиться — отдать вещь со своим именем в руки собеседника.

Пальцы осторожно скользнули по гравировке, складывающейся в имя. Он ощущал каждую из букв, словно клеймо, выжженное на коже.

Собрав свою «вечность», протянул вещицу обратно Вэрнону, но тот её не принял, бросив коротко:

— Оставь себе.

— Благодарю за помощь, — ответил Рэд, открывая дверцу и собираясь покинуть салон автомобиля, оставив Вэрнона в одиночестве. — И за подарок тоже большое спасибо, мистер Волф-ф-фери-и.

Намеренно произнёс фамилию подобным образом.

Не засмеялся, но позволил себе ухмылку.

— На вопрос можешь не отвечать, — милостиво разрешил Вэрнон, позволяя Рэду ускользнуть от прикосновения; фантомное ощущение теплоты кожи под пальцами по-прежнему не давало покоя. — Нет ничего такого, чего я не смог бы узнать. Твоим тайнам недолго оставаться тайнами.

— Это угроза или предупреждение?

— Констатация факта.

— Мне стоит опасаться?

— В большинстве случаев, грязные секреты и тёмные страницы прошлого, которые хочется скрыть от посторонних глаз, находятся у каждого человека.

— Я ничего и не скрываю, — произнёс Рэд, спрятав неожиданный подарок в карман и продолжая сжимать в пальцах сигарету, но не затягиваясь, просто оставляя её тлеть. — Меня зовут Рэймонд Теккерей. Мне двадцать один год. Не женат. Не судим. Не состоял. Не привлекался. Вредные привычки… есть. Впрочем, это не новость. Глупо отказываться от них, стоя с сигаретой в руках. Но это не самое страшное и нисколько не постыдное явление. В остальном, у меня скучная жизнь и не менее скучная биография.

— А мужчины? — усмехнулся Вэрнон.

Рэймонд не торопился раскрывать карту.

Шагнул за ворота, не приглашая следовать за ним. Только оказавшись на своей территории, обернулся и, внимательно посмотрев на Вэрнона, стоявшего рядом с машиной, ответил без тени улыбки и напускной жеманности:

— Вполне. Надеюсь, удовлетворил твоё любопытство?

— Вполне, — то ли случайно, то ли намеренно передразнил его Вэрнон.

Рэймонд оценил, но демонстрировать это не стал, направившись к дому и не оглядываясь, несмотря на то, что настойчивый взгляд, которым его провожали, прямо-таки пробивал затылок.

Он знал, что Вэрнон слов на ветер не бросит и обязательно проверит всё услышанное этим вечером, разобрав жизнь Рэймонда Теккерея на составные части. Что ж, биография была написана талантливо, подчищена и подправлена в ходе многочисленных редакторских правок. Лучше не придумать. Никаких провокаций, никаких проблем с законом. Мальчик при деньгах, не лишённый интеллекта, но далеко не гениальный. Привлекательный внешне, пресыщенный всем и вся в столь юном возрасте. Скучающий, ищущий развлечений, чтобы жизнь перестала напоминать смертную тоску, не возражающий против необременительного романа, выступающего в качестве лёгкого допинга, придающего серым будням иное наполнение и иной вкус.