- Павел! Скорее сюда! Она нашлась!

- Ты что так кричишь! Я чуть чаем не ошпарился. Кто "она" и где "нашлась"?

- Смотри сюда! Видишь между строк книги эти смешные буковки?

- Вижу. На детские закорючки похоже.

- Это глаголица, древнейший славянский алфавит.

- И ты можешь понять, что здесь написано?

- Конечно. Здесь написано, что если добрый муж по имени Павел прочтет эти слова в полночь на Пасху, то станет он видеть сквозь мертвое. Понимаешь? Ты увидишь сквозь землю и камни где лежит твой клад.

- А когда Пасха?

- Шестнадцатого апреля. Мы чуть не опоздали. Тебе за оставшиеся дни надо выучить буквы, из которых построена фраза, чтобы ты мог прочесть ее сам в указанный час.

- Значит дальше переводить книгу не надо?

- Судя по всему - нет.

- А почему эту фразу никто раньше не нашел?

- Ее не было видно. Она стала проявляться на солнце, при нагреве бумаги. То есть, если бы у меня не закружилась голова, если бы ты, не сделал перерыв именно на этой странице, то она не нагрелась бы на солнце, и текст не проявился бы. Слишком много если. Ты не находишь?

- Да, мы могли проскочить мимо этой страницы и убить месяц на ненужный перевод без всякого результата.

- Ну результат есть в любом случае - ты выучил церковно-славянский.

- Если бы не твоя голова, я бы тебя отшлепал. Какой мне прок в этом мертвом языке?

- Никакое знание не пропадает зря. Куда-нибудь сгодилось бы. Я думаю, что это стечение обстоятельств не случайно. Тут сказано, что этот необычный дар получит только "добрый муж по имени Павел". Никому с другим именем эта страница не открылась бы.

Про "добрую жену его" Таня почему-то промолчала.

Обнаруженная запись в книге придала ускорение совместной работе. Если раньше было неясно, что они ищут и зачем читать псалтырь, то теперь открылся путь к цели. Павел принялся за глаголицу, как одержимый. Осваивал быстро, видно лингвистические тренировки последних дней не прошли даром. Да и Таня старалась на совесть. Она оказалась вовлечена в необычные события, которые будили фантазию, вызывали острое чувство сопричастности и желание помочь. Впервые ее работа не была отстраненным холодным изучением древностей, а обрела остроту спецоперации.

Пасхальной ночью они зашторили окна кабинета, зажгли свечи, открыли книгу на нужной странице. Рукописная фраза была на месте. Часы начали бить полночь. Павел начал медленно читать, внятно произнося слова. В конце, произнося слова "...добрая же жена его станет видеть и слышать сквозь живое. Аминь", посмотрел на нее с удивлением. Таня повторила за ним шепотом весь текст.

- Что теперь?

- Думаю надо выпить чаю и лечь спать. С утра попробуем спуститься в подвал. Гаси свечи. Спрячь книгу. Ее тоже надо завтра взять с собой. На всякий случай.

4

Павел не спал всю ночь. Он не мог поверить, что все получится, и отчаянно на это надеялся. Едва дождался утра.

Пасхальное утро выдалось солнечным и ветреным. Яркая синева неба, легкие облака, весенний гомон птиц в саду.

Таня спустилась в кухню и посмотрела на Павла вопросительно.

- Доброе утро. А где наш чай. Без завтрака и с места не сдвинусь!

- Все готово. Садись за стол.

Через полчаса они спустились в подвал.

- Павел, возьми книгу. Я погашу свет. Пусть глаза привыкнут к темноте.

Павел и Таня оказались в кромешной тьме. Они стояли, держась за книгу, и ждали. Ждать пришлось не долго. Появился свет. Сначала еле заметный, голубоватый. Он шел от книги и был направлен вниз, как свет слабого фонаря. Постепенно свет стал ярче, осветил пол. Павел двинулся к старому фундаменту, вошел внутрь и стал обходить его по кругу. А луч уже высвечивал глубину. Под действием луча грунт становился стеклянно-прозрачным на глубину около двух метров. Они продвигались шаг за шагом, боясь что-нибудь пропустить. Вот правый восточный угол старого дома. На глубине около метра под полупрозрачными камнями светился прямоугольный предмет.

- Таня! Мы нашли!

- Да! Я глазам своим не верю. Ура! - Таня подпрыгнула и повисла не шее у Павла. Он радостно засмеялся и закружил ее в подвальной темноте.

- Ну, что? Давай копать?

- Давай!

Пометили место. Зажгли свет. Принесли лопату. Объем работы оказался большим, но к середине дня, грязные и счастливые, они извлекли на свет божий деревянный ларец, завернутый в истлевшую ткань.

Содержимое ларца поражало воображение. Здесь было три полных гарнитура драгоценных украшений. В изысканных оправах сияли камни - бриллианты, сапфиры, рубины, изумруды, гранаты. Были и отдельные предметы - колье, браслеты, серьги, броши и кольца с драгоценными камнями. Все эти фантастически прекрасные вещи были сделаны из золота лучшими европейскими ювелирами девятнадцатого века.

- Павел, что ты будешь делать дальше?

- Дальше будет проще. Там мне уже все знакомо.

- Учитывая обстоятельства, тебе нельзя одному куда-либо возить эти драгоценности.

- Конечно. И дома хранить нельзя. Я думаю поместить это в банковское хранилище. Одного гарнитура хватит, чтобы погасить все мои долги. Я сейчас займусь всем этим, нельзя терять время. А потом мы уладим все остальное. Подождешь меня здесь, пока я буду ездить по делам?

- Куда же я денусь. Машины у меня нет. Подожду, так и быть.

- С твоей головой о машине надо забыть на полгода.

- Слушаюсь, товарищ командир! Посмотри, здесь на дне ларца какая-то бумага. Похоже письмо.

Павел извлек из ларца пожелтевший лист бумаги, развернул. Действительно, письмо.

"Эти сокровища принадлежали моей госпоже Марии Элимовне Демидовой княгине Сан-Донато, в девичестве княжне Мещерской, и были подарены мне, ее горничной, после ее скоропостижной кончины безутешным вдовцом князем Павлом Павловичем. Я принесла ларец с драгоценностями после смерти моей госпожи в кабинет князя. Он заглянул в ларец и сказал: "Оставь это себе в память о госпоже". Я благодарила князя за бесценный дар, и просила сделать о том запись, дабы родственники его не сочли меня воровкой. Тридцать лет ларец был у меня. Теперь дни мои на исходе. Я спрячу ларец и окружу защитой слова. Его найдет тот, кто должен, либо не найдет никто. Евдокия Громова. 30 мая 1898 года. Село Лужки."

- Вот это да! Что ты на это скажешь, Таня? Разве может кто-то просто так взять и подарить такие сокровища какой-то горничной?

- Ты знаешь, обычный человек наверно не может. А богатейший человек России - может запросто. Особенно, если учесть, что его умершая супруга Мария Мещерская - первая любовь и пламенная страсть императора Александра Третьего. В те поры он был наследником престола. Ему было запрещено думать о браке с Мещерской. Его женили на датской принцессе, а ее насильно выдали за миллионера Демидова.

Известно, что князь безумно влюбился и страшно ревновал жену. Скорее всего эти драгоценности он посчитал подарками цесаревича. Уж свои-то подарки он наверно помнил. Потому и избавился от ненавистных драгоценностей - даров любви другого мужчины к его жене.

Утром следующего дня в Лужки приехали друзья Павла - двое мужчин на большом внедорожнике. После чая и короткого совещания кортеж отправился в Москву, а Таня осталась в доме одна.

Около полудня позвонил Павел и сказал, что все идет по плану, и он уже сделал платеж. Кредит погашен полностью, со всеми процентами и пенями. Обещал вернуться вечером.

За окнами уже стемнело. Таня, утомленная напряжением последних дней, почувствовала себя плохо. Она погасила свет и легла в постель. Услышав звук входной двери, подумала, что Павел вернулся. Через некоторое время кто-то вошел в ее комнату. Она только открыла рот, чтобы возмутиться бесцеремонностью вошедшего, как к ее лицу прижали тряпку, пропитанную пахучей жидкостью, и Таня потеряла сознание.