– Вот дрянь! – выругалась она, показывая растение куратору. – А там показалось, что я прекраснее этого цветка в жизни не видела!

Дина хотела отбросить его, но Андрей неожиданно кинулся на нее, прижимая к стеклу. У парня при виде цветка словно открылось второе дыхание. Девушка испуганно пискнула, в голове пронеслась дурная мысль, что парень мог надышаться так же, как она в оранжерее. И полез с поцелуями. Но нет. Он просто вырвал стебелек из ее руки и поспешно замотал в подвернувшееся под руку бумажное полотенце так, что образовался большой кокон. И без сил рухнул на сиденье.

– Я же тебе говорил, ничего не трогать в оранжерее! – крикнул он. – Вот за это могут и убить! Зачем ты сорвала его? Сумасшедшая! Лезь сюда! Будешь нажимать на педали, а я буду рулить.

Дина взвизгнула от страха и полезла Андрею на колени. Взревел мотор. Парень говорил, на что жать, Дина босыми ногами нащупывала нужные педали, порой путалась. Машина вихляла по дороге, с трудом входя в поворот.

На зеленую лужайку неторопливо вышел молодой человек. Задумчиво покрутил красную трубочку в длинных тонких пальцах с узловатыми суставами. Услышав далекий грохот сбитых мусорных баков, иронично улыбнулся. Гиза спряталась в нагрудном кармане. Респиратор, запачканный пятнами губной помады, болтался на шее. Парень присел на корточки, разглядывая мокрые туфли на высоких шпильках.

– Руслан, – позвал парня абсолютно лысый мужчина.

Парень резко выпрямился и развернулся к отцу.

– Ты рано, – поспешно сказал он.

– Сработала сигнализация, – устало объяснил Алмаз. – Пришлось срочно возвращаться. Но я знал, что голосованием Круга кто-нибудь воспользуется. Что с оранжереей?

– В оранжерее все хорошо, – быстро ответил Руслан. – Это была обычная воровка. Хотела стащить это.

Он показал алую трубочку. Алмаз понимающе хмыкнул:

– Сапфир не унимается. Придется ему ответить. А что с воровкой?

– Все, что осталось, – Руслан показал на туфли.

Алмаз удивленно приподнял густые брови:

– А может, и не Сапфир. Он не допустит в своем окружении подобной дешевки. Может, Хрусталь? Старушке нравится брать под крылышко сирых и обездоленных. Только зачем ей золотой барьер?

Руслан безразлично пожал плечами. Мужчина окинул его внимательным взглядом с головы до ног:

– Ты из оранжереи? Как новый шарып? Папоротник зацвел?

– Шарып убойный, – кисло усмехнулся парень. – Но он не сработал. Мне кажется, это и не шарып вовсе, а скорее любовное зелье.

– Вижу, – ядовито качнул головой отец, рассматривая помаду на респираторе. И вздохнул: – Жаль. Придется добывать новый рецепт. Хотя… Любовное зелье, говоришь? Тоже пригодится. Запакуй и подпиши. А гизу золотого барьера положи на место.

Алмаз ушел в дом, а Руслан задумчиво смотрел на туфли, пальцы его поигрывали алой трубочкой.

Раннее утреннее солнышко жизнерадостно припекало веки и щекотало нос. Придется вставать. Дина неохотно перевернулась на другой бок. Может, организм передумает и удастся поспать еще немного? Но нет, тело будоражила непривычная бодрость.

– Блин, – протянула девушка, скрываясь с головой под одеялом. – Мне никуда не нужно! Хочу спать!

Но сон уже улетучился. И пусть не очень-то интересным было сновидение, но уж точно ярче жизни. Захватывающе, непредсказуемо. Какой-то лифт, он летит… нет, падает. Она в лифте с десятком испуганных людей. Но не боится. Это всего лишь падение. Все умрут, но она бессмертна! Странный, но очень воодушевляющий сон. Дина передернула плечами. Она бы никогда не подумала, что ее вдохновляет смерть.

В доме тихо. Слишком тихо даже для такого раннего часа. Соседи сверху еще не успели начать своих ежеутренних разборок. Дети снизу еще не проснулись для нового дня, когда они могут испоганить жизнь окружающим своими высокими, визгливыми голосами. Вик спит, расслабившись в объятиях невесты. Как они расслаблялись, Дина слушала до двух часов ночи, не очень старательно прижимая подушку к уху. Как она ненавидит их! Вот бы они оказались в том лифте, из сна.

Дина решительно откинула одеяло и опустила ноги на прогретый утренним солнышком пол. Довольно! Она больше не даст себя унижать! Еще вчера, когда она очнулась в машине Айки возле ателье, словно ничего и не произошло, она была готова терпеть и не такое. Подруга вернулась, когда уже стемнело, под ручку с женихом.

Дина уже решила, что ей просто приснился интересный сон. Но Виктор сделал ей комплимент по поводу одежды. А Рая ревниво поинтересовалась, когда это Дина успела приобрести такой стильный лук. Дина промолчала, только сердце екнуло. Все было! И высокомерный Сапфир, выдающий ей деньги. И юморной блондин, доказывающий брату, что цветок, добытый Диной, гораздо круче всех заклинаний в мире.

И сейчас, ранним утром, Дина рискнула заглянуть в карманы своего нового костюма. Воровато оглядевшись, она засунула руку в карман. Ладонь нащупала пачку купюр. С замирающим сердцем девушка вытащила находку на солнечный свет. Она рассматривала пачку долларов со смешанным чувством восторга и страха. Дина же ничего не сделала, чтобы заслужить это! Но потом она вздрогнула и посмотрела на черные брюки. Второй карман. Сердце стучало, перед глазами расползались круги. Нужно посмотреть – что там. А вдруг гизы были на самом деле?

На пол посыпались разноцветные трубочки. Дина замерла, затаив дыхание. Она никому не сказала, что прихватила из того дома. Ни веселый блондин, ни холодный брюнет не знали о ее добыче. И сейчас она смотрит на это странное богатство, не веря своим глазам. Что же теперь делать?

Наверху упало что-то тяжелое, раздалась брань. Вот и славненько, проснулись-таки соседи! Сейчас поднимутся и наши голубки. Будильник в этом доме никто не заводит, поскольку парочка, живущая сверху, еще ни одного дня не пропустила, начиная утро с перепалки. И сейчас Дина опять увидит Вика. Тот в небрежно накинутом халате продефилирует в ванную комнату. Столкнувшись с ней, как обычно, виновато опустит взгляд и уступит дорогу. Он всегда так делает. И Дина, зная об этом, выходит из своей комнаты как раз в это время, как мышь, ползущая в пасть удава. Зачем Дина так себя мучает, она и сама не знает. Но девушка просто не могла войти в новый день, не встретившись взглядом с Виктором.

Дина сжалась в ожидании веселых голосов за стеной. Но не раздалось ни звука, друзья все еще спали. Как же противно от себя самой! Это неправильно! Это нечестно! Она не может так долго страдать! И каждый раз делать вид, что ей все равно, что отношения Раисы и Виктора ничего для нее не значат. И что она вовсе не любит Вика…

Тишина. Она боялась и отчаянно ждала пробуждения любовников. Пальцы машинально перебирали трубочки. В какое-то мгновение Дине показалось, что знак на одной из них ей понятен. Девушка вздрогнула и склонилась над добычей. Где же та гиза? Кажется, эта. Маленькая трубочка цвета слоновой кости с полустертым валиком некогда алого цвета. Кажется, ею часто пользовались. Так что же ей показалось знакомым? Дина повертела гизу в пальцах, перевернула, со всех сторон рассматривая символы. Нет, ничего. Бросила на пол, досадуя.

И тут ей снова показалось, что она поняла знаки на кости. Дина вздрогнула, пальцы медленно обхватили трубочку. Приподняв над полом, Дина опять бросила заклинание. Словно в замедленной съемке, она наблюдала, как гиза падает, вращаясь вокруг своей оси. И символы обрели жизнь, будто детский рисованный мини-мультик на листах школьной тетрадки. Дина знала: это заклинание усиления памяти.

Девушка внимательно смотрела на символы. Как же она поняла? Может, все-таки показалось? Она снова бросила трубочку. Память. Откуда эта уверенность? Дина раздраженно схватила другую трубочку и, не рассматривая ее, подбросила в воздух. Снова время как бы замедлилось. Заклинание порабощения. Какая гадость! Гиза оказалась зеленоватой.

Третья трубочка, светлая, рассказала, что сделать человека слепым и глухим на несколько минут с ее помощью вполне реально. Дина одну за другой подбрасывала заклинания в воздух, узнавая об их предназначении. Когда все гизы были просмотрены, девушка без сил опустилась на пол. Глаза налились свинцом. Странно, она же только что проснулась! Но теперь Дина ощущала себя так, словно несколько часов без перерыва каталась на коньках. Тело ныло, мышцы болели. Может, это и есть так называемый «откат», о котором говорил Андрей? Но как же незаметно это произошло!