кровопролитии иудейских воинов , разрушать их жилища ,
как я это делал в всю свою легионерскую жизнь в других землях. Да мы всегда были вместе дорогой Гай Катон и потому я здесь с тобой , сказал я , обняв старого друга за крепкие плечи.
- Говоришь ты правду , а настойчив как варвар , смеялся мой друг и приказал держаться за ним. Я не обижался на его шутки . Все знали мое иллерийское имя и дерзость иллерийцев из непокорной провинции тоже все знали.
Не торопя коней, шёл отряд вокруг цитадели. Жаркий воздух словно застыл, как замерзшая притаившаяся за стенами цитадели жизнь... Едва мы обогнули часть стены, которая закрыла нас от лагеря, как первые на пути тяжелые городские ворота неожиданно открылись и из них высыпало множество коренастых, легко одетых людей. С громкими грозными криками, размахивая мечами и пиками , эта стая бросилась на нас.
7
Совсем не дикой и не слепой оказалась эта сила! Живой стеной они отрезали нам дорогу назад , окружили наш отряд и , как просеки в лесу, начали рубить проходы к Полководцу. - Береги Полководца , крикнул мне Катон . Страх оставил его и началась его настоящая легионерская работа рубаки , в которой и секунды не было на сомнение. Один из нападающих с непокрытой заросшей головой , вращавший сверкающим мечом сильной рукой из короткого хитона едва не отрубил мне ногу: как только я засмотрелся на своего друга, который легко и стремительно отделял качаны голов от тел у пеших врагов . Но появлялись всё новые и новые , будто вырастали из земли.
Я едва успел мечом разрубить руку от плеча иудея, который проскользнул под животами нескольких лошадей и
замахнулся саблей на лошадь Полководца . Он окровавленный
тут же распластался на песке . Еще минута и потеряв коня гибель полководца была бы решена...
Неожиданно, моё колено коснулось притороченного к седлу кожанного небольшога мешка, я вдруг вспомнил, что было в нем, мгновенно вскрыл его и рассыпал вниз с коня широкий веер цветной пудры в надвигавшуюся толпу врагов. Крик их тут-же вознесся к небу, но это был не воинственный клич, а крик острой боли и беспомощности. Теперь я пробивался через беспорядочно толпившихся врагов вместе с полководцем .
Только несколько человек во главе с полководцем Титом , выбрались из этой бойни...
Когда мы вернулись с большим конвоем, чтобы забрать раненых и мертвых, я нашёл своего друга Гая Катона. На этот раз ему опять досталось так, что нелегко было его тронуть или поднять на седло.
-Даю тебе слово ,отец , семья твоя всё получит сполна , сказал я стонущему от боли Катону..
-Чем ты ослепил эту саранчу , собрав последние силы, спросил старый солдат.
-Человек из каравана купцов недавно продал мне страшно- ядовитый индийский перец. Вот я им и распорядился...
8
- Римские боги дали тебе разум и отвагу . Ты рожден быть легионером . Мы не ожидали такой молнионосной , коварной атаки , сынок . Никто этих иудеев не поймет, ни в мире , ни в войне , пока мы их не расгромим навсегда - сказал и упал в забытье старый солдат. Его отнесли в мою палатку .
Там меня ожидал гонец из ставки . Он передал мне приказ явиться к полководцу немедленно . Я не мог представить себе , как Тит запомнил меня и зачем позвал меня к себе в шатер . Не медля я следовал за гонцом . Над входом всегда висел Римский орел в золотистых листьях лавра . Тит
выглядел усталым , он еще не пришел в себя после недавнего боя . Он отстегнул кожанную упряжку с плеча и тяжелый пурпурый плащ соскользнул на пол . Тогда он повернулся ко мне . Я приветствовал командующего по легионерскому уставу - ударом рукояткой меча о щит.
- Молодец , неожиданно начал Тит , одобрительно приветствовал меня , подняв большой палец вверх . Ты отличный воин, я видел тебя в бою , но мы должны знать, что тыл - залог победы . У нас есть отряд слонов, это большая надежда на успешный штурм . Могучие звери должны быть живым тараном . Я отдаю их под твою заботу. Твоё дело - беречь их до штурма , понял !
Полководец купил слонов вопреки запрету Первого Консула и только быстрая и яркая победа с малыми потерями могла оправдать огромные расходы.
И надо же было на следующем рассвете случиться неприятности . Перед штурмом тишину разорвал трубный вой слонов. Обычно мирные звери в необыкновенной ярости сметали палатки, наступали на растерявшихся солдат, хоботом подхватывали брёвна для штурма городских ворот и швыряли их по сторонам. Похоже было, что слоны взбесились....
Армейские новости распространяются по лагерю быстрее смены караула . . Наверно Титу немедленно доложили о происществии и меня уже вызывали в ставку . Через пять минут я был у палатки Полководца. Я назвал себя и раб -
9
стражник опустил копье в знак приветствия . На этот раз Тит был всбешен.
-Даже один помешавшийся слон, не может быть тебе оправданием , грозно встретил меня Тит. - Не гневись , Повелитель , в волнении я склонился . Выслушай меня . Я не знал, что столько бездельников служат в обозе, у которых вместо ума лишь одна страсть наживы.
Вчера пришли подводы с фруктами и свежими ветками для слонов . На дне подвод оказалось много плодов кактусов. Мерзавцы из обоза сказали , что это лучшая пища для слонов Она спасает в этих сатанинских краях от жары и жажды. Они будут наказаны. Вскинув в римском приветствии руку я громко сказал.
- Мой Кесарь , я сделаю все , чтобы спасти твоих слонов !
-Ты знаешь, как сохранить себе жизнь , легионер . иди !
Полководец вышел из шатра разъяренный , он уже чувствовал , как гибнет его замысел стремительного развития штурма . В его холодном лице не было страха или сомнений в успехе битвы , хотя слоны по прежнему буйствовали неподалёку . Лучники и воины с тяжелыми мечами стали вокруг палатки Тита, но для слонов они были не большей помехой , чем тростник. Я разыскал своего центуриона и попросил несколько солдат в помощь. Вместе мы попытались хотя-бы напоить слонов чистой водой . Надо было торопиться .
-Лекаря! Лекаря! - разнеслось по лагерю. Лекаря нашли. Он объяснил мне, что его запасов снотворного не хватит даже на один глоток лекарства одному слону.
В отчаянии я прыгнул в седло и помчался к стенам цитадели. У стены оставил коня и свой меч невдалеке и подошел сам к башне цитадели . Сначала я прислушался , ожидая знакомого свиста стрелы , потом закричал громко как только мог. Я призывал защитников крепости помочь спасти невинных животных. Я кричал:
10
" Слоны не виноваты, что человек подл и слеп в своей жадности! Потом подождал мгновенье и еще добавил по арамейски - обещаю , они не будут учавствовать в штурме. "
Люди на стене о чём-то переговаривались и дали мне знак ждать. Ответ был на удивление скор. Приоткрылись ворота, из цитадели вышел старый человек с большой торбой за плечами.
-Я принес снадобье , -сказал знахарь, - мы постараемся накормить эти громадины , еще не знаю как , но я уверен мы поможем бедным животным Иудей без колебаний прошел со мной в места расположения слонов. Он высыпал снадобья на походный стол и рассказал , что делать. Я приказал развести в деревянной бочке травы и порошок, потом набрал в сосуд и пошёл с ним прямо на ближнего слона. Зверь на мгновенье затих, но хобот его грозно раскачивался. Слон знал свою силу; он мог раздавить меня , невесомое в сравнении с этим монстром существо, но великодушно опустил хобот , втянул смесь и выпустил себе в рот. Мне показалось, что слон скоро почувствовал облегчение, но благодарить человека, как он делал это прежде, не стал. Другие слоны затихли Они заметили, что товарищу стало легче. Тогда я быстро наполнял глянянные сосуды из бочки и уже без сомнения шел к следующему слону.
Не прошло и получаса, как слоны стали заваливаться на бок и вскоре все они лежали на земле. Вместе со знахарем я обошел спящих гигантов. По открытым ртам и тяжелому дыханию знахарь установил, что двое слонов поранили колючками только язык и нёбо; трое остальных вместе с сочными листьями и ветками деревьев проглотили слишком много плодов с иглами, большими ,твердыми и острыми как наконечники стрел. Их ждет мучительная смерть. Я велел убить тех слонов, которых невозможно было спасти, а у оставшихся мы долго вытаскивали иглы из языка и нёба. Знахарь приготовил успокаивающую раны мазь, немалая её часть пришлась и на мои руки. Я не знал как отблагодарить иудейского лекаря. Я отдал ему несколько сестерциев из своего кармана и взял его руки по дружески в свои . Это было махимум из возможных теплых жестов легионера для чужака из вражеского лагеря. Вдруг
