Работы было много, по-взрослому много. Работа отнимала все силы без остатка. Стук железа по камням Чертового Лба не мешал набираться нового, часто интересного опыта.
Рынок акций лихорадило. Важные аналитики внезапно принялись утверждать, что компания "Нефть Росинского" находится на грани банкротства. Заработав сначала на судорожном падении цены, я отыграл и последовавший затем сильнейший возвратный рост. Какой-то хитрец распустил нелепый слух о щедрых льготах для нефтегазового сектора, подготавливаемых российским правительством. Гениально точно отыграв рост, я заработал на последовавшем обвале цены. Жаль, что мне нельзя было увидеть перекошенные бешенством лица, услышать исступленные крики дворняжек, ежедневно, ежечасно, ежеминутно теряющих деньги на электронной бирже. Теряйте купюры почаще, растяпы. Виктор Олегович не самый гордый из королей этого мира, Виктор Олегович подберет ваши деньги.
Не отступая от своей системы, я пережил настоящую новость о покупке известным в мире инвестиционным фондом крупного пакета акций "Нефроса", лживое сообщение об обысках в головном офисе компании и множество других волн. Сотни липовых статей, прекрасных, как мыльный пузырь, и таких же полезных. Сотни слухов, вдруг становящихся правдой. Сотни якобы официальных уведомлений, на поверку оказывающихся мелким мошенничеством. Сотни поражающих воображение пророков, без какой-либо помощи Чертового Лба прогнозирующих ценовые изменения, рисующих до изумления верные графики, устремленные в будущее. Волны, волны и волны, всегда дающие мне возможность зарабатывать, а дворняжкам бессмысленно тратить деньги. Лонг, шорт, шорт, лонг. Не учитывая постоянный звон стали по дикой скале, торговля давалась мне легко, пожалуй, даже чересчур легко. Никаких тейк-профитов и стоп-лоссов я не использовал, сразу и навсегда оставляя эти инструменты на откуп слабоумным несчастным кретинам, вынужденным ежедневно насиловать собственные мозги в поисках наилучшего решения. Тигр во мне отдыхал. Если бы не постоянные мысли о неминуемой расплате, думаю, я ощутил бы себя дельфином на замечательных информационных волнах, качающих биржевых игроков.
Кемерово захватили войска зимы, незаметно привели Новый год. Праздников я не заметил, чуть ли не от зари до зари просиживая за компьютером. Иногда глубокой ночью я лепил на балконе тяжелые снежки, бросая импровизированные гранаты в лобовые стекла припаркованных у подъезда автомобилей. Вопли сигнализаций будили весь двор, немного меня развлекая. Особым призом было бы разбитое стекло, но, к сожалению, этого мне добиться не удалось.
Примерно месяца через три на моем счету лежала довольно крупная сумма, а еще через два мне позвонил представитель брокерского отделения банка. Не особенно жадничая на похвалы, он сходу объявил меня лучшим частным инвестором всех времен, роскошным стратегом, необыкновенно счастливым трейдером и много чем еще, предложив должность аналитика при банке. В ответ на мой достаточно суровый отказ представитель стал навязывать новейшие инструменты для зарабатывания денег, якобы необходимые особо отличившимся в биржевой торговле умникам. Понятно, скоморох - коммивояжер не представлял, насколько мудрый удачливый трейдер привязан именно к акциям разлюбезной "Нефти Росинского". Но какова попытка, какова атака на тигра!
Охотник, тоже мне, нашелся. Если Виктор Олегович захочет, оторвет голову кому угодно и съест ее на завтрак.
Собираясь отшить медоточивого недалекого жулика резким крепким словом, я прикусил язык, сообразив, что стук железа по камням Чертового Лба и относительная легкость в постоянном пополнении брокерского счета сыграли со мной злейшую шутку. Кто сказал, что я один на один сражаюсь с акциями "Нефроса", и кроме расплаты перед мифическими чудищами из кошмарного сна, мне в жизни, в работе больше нечего опасаться? Разумеется, любая моя биржевая операция была на виду, стремительный рост дохода и предельная точность, с которой я облизывал каждый ценовой поход акций "Нефти Росинского", несомненно, давно-давно уже обсуждались в кулуарах банка!
Раньше мне иногда хотелось поделиться с кем-то планами, вспомнить смешные истории о растяпах, рассказать о наиболее удачных делах по одурачиванию несчастных дворняжек. В конце концов, ничего худого здесь нет, отнюдь не грешно погреться в лучах заработанной тяжким трудом славы. Настанет день, когда я соберусь с силами и напишу толстенную, по-взрослому серьезную книгу о себе, о своих делах, о своих растяпах, о своей находке на утесе Чертов Лоб, которая станет шедевром, учебником, назиданием незадачливым коллегам и отповедью гадким дворняжкам. Но пока свободного времени нет, не стоит об этом даже думать.
Сейчас же, узнав о том, что обо мне знают, за мной пристально наблюдают сотрудники банка, я не испытал радости. Только страх. Принесу себе соболезнования за увлеченность, сердце сжалось беспокойством и тревогой.
В тот же день сделав попытку сознательно принести счету незначительный урон, делая покупки в момент, когда нужно продавать и наоборот, я осознал, что делаю себе лишь хуже, причем вдвойне. Брокерский счет, мой собственный карман страдает, это очень грустно. Пусть в банке считают меня кем угодно, хоть реинкарнацией Нострадамуса, но не думают, будто бы я что-то от них скрываю. Не стоит выказывать страх, это исключительно опасно. Глаза должны быть широко открыты, бессовестно-честный взгляд смело устремлен на собеседника. Нет, нет, мне скрывать нечего, я чист перед людьми и особенно пушист перед милейшими российскими законами!
Нечего говорить, звонок из банка напугал меня по-взрослому. Осторожность еще никому не повредила, даже самому матерому из тигров. На всякий случай заготовив достаточно сносную версию о своей собственной системе торговли, я то и дело пополнял ее деталями, которые однажды вполне могли меня оправдать. Одновременно с этим я разделил счет, переложив половину заработанных денег в кубышку наиболее известной кемеровской брокерской компании на имя жены. Воистину, в прошлом я поступил чрезвычайно дальновидно, оставив супруге после свадьбы девичью фамилию.
С тех пор оба моих счета росли настолько быстро, настолько позволял расти рынок акций и график с Чертового Лба. Денег у меня стало невероятно много. Тигр крепко спал, делая редкие неудачные попытки сбросить дрему. Сейчас вообще казалось чудным, как мог я находить в кошмарной кутерьме удовольствие, бегая по городу от зари до зари, тяжелейшим трудом зарабатывая на дворняжках считанные рубли, имея постоянные проблемы с полицией, приставами, прокурорами, судейскими работниками, вооруженными растяпами. Совершенно странное, чуждое, прежде неизвестное благодушие понемногу овладевало мной, толкало на необъяснимые с точки зрения здоровой логики поступки. Не просто какие-то деньги, а огромные, огромные деньги явно делали меня другим человеком.
Однажды, унылым зимним вечером я самолично позвонил Игорьку и долго объяснялся по поводу ученых из Новосибирска, научного оборудования, вертолета, упорно не заговаривая лишь о тайнах Чертового Лба. Достойный обитатель Осиновки был пьян, чрезвычайно туп, зол, раскалившись в процессе беседы как огнедышащий вулкан. Особенно поразительно то, что я не стал обещать селянину новые кисельные берега, шестиколесный внедорожник и частный остров в океане армянского коньяка. Напротив, я сходу признался, что солгал Игорьку исключительно в отместку за избиение и, если бы мог с ним справиться физически, лучше бы просто расквасил нос омерзительному здоровенному кабану. Игорек орал в трубку как душевнобольной, обещая все кары, которые сумел придумать для меня его ограниченный деревенский разум, а я только смеялся.
Следом, едва ли не на следующий день после телефонного разговора с Игорьком, произошла еще более ошеломительная вещь. Выключив компьютер в разгар торгов на бирже, я отправился на квартиру к своим убогим любимым родственникам. По пути прихватив настоящую гору игрушек гадким грязным детишкам, я купил жене какие-то дорогущие сережки, цепочки, браслетики, часики, в общем и целом удручающе мощно опустошив бумажник. Сожаления, все до малейшей капли испарились в тот миг, когда я увидел сияющее лицо сынишки, катающего по полу машинку, услышал визг доченьки, терпеливо и аккуратно распаковавшую большущую, едва ли не с нее ростом куколку. Хорошо дрессированная жена, привыкшая к истинно мужской твердости моей могучей руки, примеряла украшения с такой доброй неуверенной улыбкой, что я, каюсь, абсолютно размяк.
