Том стиснул зубы и почувствовал, как земля задрожала под ногами. Он был напуган и зол настолько сильно, что желваки на его лице и скулах играли не переставая, а на лбу образовались глубокие морщины.
– Идем, Том! – позвал Крис, оттаскивая его назад. – Достаточно. Ты должен взять себя в руки и успокоиться!
– Я просто люблю ее! – внезапно воскликнул мужчина, отдаляясь немного дальше от оцепления и полицейского автомобиля, на ходу поправляя пальто. – Не проси меня успокоиться.
– Я знаю, что любишь! – Хемсворд снова опустил руку на плечо друга, и едва ощутимо потряс, напоминая о своем присутствии. – С Анастейшей ничего не случится. Мы все должны верить в лучшее.
– Но Бог, кажется, оставил нас сегодня, – с горечью заметил Томас, запустив пальцы в волосы, намокшие от снега. – И я понятия не имею, как вымолить прощения, и уговорить его вернуться.
========== Часть 5 ==========
Комментарий к Часть 5
Музыкальное сопровождение главы:
“X-Ray Dog – The Vision”
«Там голос в моей голове,
Говорит мне быть храброй…
Когда наступит тьма».
(Shelby Merry - When The Darkness Comes).
«Нас поделили на группы, – вспоминала одна из девушек, спустя несколько дней после трагических событий в театре Метрополитен-опера. – Женщин, мужчин и подростков рассадили отдельно друг от друга, и только актеров на сцене оставили… Видимо, для того чтобы в любую секунду преподать нам урок, как не стоит вести себя с захватчиками. За каждой группой следили около пяти-шести человек. Мне повезло, я осталась в живых, потому что не оказывала сопротивления, но многие из заложников поддавались панике, а этим… террористам был нужен только повод, чтобы убивать…»
***
Анастейша то и дело бросала испуганный взгляд на Эдди. Мужчина слабел на глазах, штанина его легких брюк пропиталась кровью и теперь мертвым грузом свисала на пол. Казалось, он из последних сил старался не потерять сознание, но зрачки постоянно закатывались, а губы приоткрывались в немой просьбе о помощи. Ана пыталась привести Редмэйна в чувство. Время от времени она сжимала его ладонь в руке, старалась растормошить, но мужчина практически не реагировал на прикосновения. На какое-то мгновение девушке показалось, что он вовсе перестал дышать. Испугавшись не на шутку, Анастейша подняла глаза на лидера захватчиков, и решилась обратиться к нему.
– Я прошу вас, позвольте принести аптечку и перевязать его рану! – дрожащим голосом взмолилась девушка. – Он истекает кровью!
Высокий и коренастый мужчина, тот самый, скинувший с себя бесформенный балахон, повернулся в сторону актеров и жестом приказал одной из женщин в парандже усмирить заложников.
– Произнесешь еще хоть слово, и окажешься вместе со своим дружком! – рявкнула захватчица. – Неужели ты еще не поняла? – Женщина приблизилась к Ане и прижала дуло пистолета к ее щеке. – Мы все умрем сегодня! Нет смысла помогать трупам!
Анастейша почувствовала, как холодный металл соприкасается с кожей и прикрыла глаза. Мысленно она уже несколько раз попрощалась с родными и близкими.
«Если ты погибнешь, сына отдадут его беспутному отцу! – напоминал разум, временами просыпаясь ото сна и подбадривая отчаявшуюся душу. – Ты не имеешь права сдаваться и умирать этой ночью! Ради Дэнни и собственного будущего! Ты должна бороться!»
Но где же взять силы, когда все так плохо, и кажется, что жизнь поделилась на два периода – до и после. Ана осознавала, что это событие оставит на ее будущем огромный отпечаток, и она не сможет жить так, как раньше.
– Ты запомнила, что я сказала?! – взревела женщина в парандже, с силой прижимая дуло пистолета к щеке своей жертвы, оставляя на нежной коже алые отметины.
Ана не стала сопротивляться и вздохнула с облегчением, когда захватчица сделала шаг назад и удовлетворенно улыбнулась настолько мерзкой и безжалостной улыбкой, что девушку передернуло. Было в этих женщинах нечто кровожадное и безумное. Они пугали одним взглядом, словно сбежавшие пациенты из психологической больницы. Никогда прежде Ана не боялась женщин больше чем мужчин, но с той памятной ночи все изменилось. Девушка осознала, насколько безжалостным может быть мир, пронесла через себя неописуемый ужас, и больше не находила спасения в мечтах. Почему полиция медлит? Никто ничего не предпринимает…
– Если начнется штурм театра, мы все погибнем, – прошептала Кэндисс, будто заглядывая в мысли подруги и озвучивая их вслух. – Эти обезумевшие люди взорвут здание. Мы не выберемся живыми…
– Все будет хорошо! – Ана попыталась успокоить подругу, которая больше не рыдала, а всего лишь сидела рядом и с отсутствующим взглядом смотрела в одну точку. – Нельзя сдаваться.
– Я больше никогда не увижу свою малышку… – девушка задрожала и закрыла глаза. – Я не обниму супруга, не узнаю, какой вырастет моя маленькая девочка…
Анастейша сморгнула слезы. В глубине души она соглашалась со словами подруги. Все в этом зале мысленно прощались с родными. Люди опасались, что здание могут подорвать, впрочем, как и выборочно расстрелять зрителей или актеров ради забавы.
– Я не готова расставаться с жизнью, – продолжала Кэндисс, обнимая руками подогнутые колени, – и умирать…
– Тише, прошу тебя, – попросила Ана, наблюдая за террористами, которые расхаживали неподалеку. – Нас обязательно спасут. Эти люди преступники, они непременно получат по заслугам!
– Такое бывает только на телеэкранах, – возразила подруга, – а в реальной жизни все по-другому.
– Я не хочу в это верить! – сбивчиво прошептала Анастейша. – Но если мы проводим последние часы наших жизней здесь, среди убийц… – она запнулась. – Я могу лишь уповать на Бога, просить его о помощи и спасении.
***
«Примерно через три часа с момента захвата здания террористами, один из заложников снова попытался оказать сопротивление вооруженным захватчикам, – рассказал пожилой мужчина во время дачи показаний. – Он появился на сцене и выстрелил в женщину в парандже. Да, этот смельчак ранил ее, но этим своим поступком он лишь раззадорил ублюдков. – Свидетель вздохнул. – Лидер террористов вынес ему мозги уже через секунду. Я до сих пор слышу женские крики в голове. Кажется, одна из актрис лишилась чувств, когда попыталась подняться».
***
Анастейша подумала, что уже начинает бредить, когда расслышала за спиной тихий мужской голос. Кто-то обратился к ней по имени и попросил не оборачиваться, если она его услышит, а лишь кивнуть в ответ. Девушка облизала обкусанные губы и, забирая свои короткие волосы за уши, невзначай опустила голову вниз, посылая неизвестному человеку позади себя тайный сигнал. Все это время она наблюдала за перемещениями террористов по залу, и вздохнула с некоторым облегчением, когда та самая женщина, прижимавшая к ее лицу пистолет, отошла чуть дальше по сцене, а на ее место пришла другая, менее озлобленная, но все же пугающая девушка. Ана поняла это по разговору между захватчиками. Они никогда не называли друг друга по имени, обращались как «брат и сестра», но использовали некоторые уточнения, например «младший или старший». Возможно, таким образом, они делились на группы между собой, без разницы, главное, что Анастейша продолжала наблюдать, тем временем как мужчина за спиной заговорил.
– Ана, это я, Маркус! – прошептал он, и девушка вдруг поняла, что не видела его среди заложников. Неужели все это время мужчина прятался неподалеку. – У меня есть оружие, и я хочу убить их главаря.
– Нет… – прошептала девушка, покачивая головой.
Она знала, к каким последствиям приведет столь необдуманное и поспешное решение. Наверное, Маркус рассчитывал на то, что это подтолкнет вооруженную банду к распаду, и они разбегутся в разные стороны, но нет, он просто не осознавал, насколько сильно ошибался! Все закончится плохо, намного хуже, чем могло бы, если полиция вдруг поторопится и предпримет хоть какие-то грамотные шаги по спасению заложников. Кэндисс, прижавшись к плечу подруги, тоже не испытала особой радости от идеи Маркуса. Девушка посмотрела на Анастейшу и отрицательно покачала головой.
