- Слушаю.

- Флорисия Ростиславовна, - послышался на другом конце голос Герберта, - простите, что вот так звоню Вам, просто уже как двадцать минут началось занятие, а Вас нет.

- Да... - растерянно вымолвила я и взглянула на часы, они показывали двадцать минут первого. - О, ужас, Берт, я потеряла счёт времени. Занятия не будет, до мифологии и растениеводства можете отдыхать. И, будь так любезен, найди Клёц Бернарду Карловну, преподавательницу по нумерологии, передай ей, что меня не будет, и она может пятиклассников отпускать после своего урока.

- Конечно. И, профессор, у вас всё хорошо?

- Не волнуйся, Берт, увидимся в субботу на алхимии.

- Но...

- Меня не будет до этого в школе.

- Просто знайте, что если Вам понадобится моя помощь, то только попросите.

- Мне есть, что тебе рассказать, Берт, но прежде я должна быть полностью уверена во всём, - я отключилась прежде, чем он успел что-либо сказать.

Я чётко видела свою цель. Пятое февраля очередная годовщина со смерти Стефана. Ни одна мать не пропустит это, даже такая как Элла. Но прежде, как говорят французы, cherchez la femme1.

* * *

4 февраля (вторник)

- Флорисия, признать честно, я была крайне удивлена твоему звонку, тем более, когда ты попросила меня о встрече.

Анастасия Грацевич была высокой красивой женщиной с длинными тёмными волосами, большими зелёными глазами и милой улыбкой, всегда удивлялась, как она может быть матерью чопорной огненно-рыжей Инги. Мы с ней сидели в уютной садовой беседке поместья Грацевич в Тулузе, и она разливала по чашкам освежающий мятный чай, при этом не переставая ни на мгновение рассказывать об их великолепной виноградной плантации, о её престарелой знакомой, собравшейся замуж в седьмой раз, о парикмахере, подстригающем её йоркширских терьеров и многом другом, но ни слова о магии. Меня это поразило и заставило призадуматься, как лучше перейти к нужной для меня теме.

- Честно признать, меня интересуют события пятнадцатилетней давности.

Анастасия встала и выглянула на улицу, её радостный вид сменился некой озабоченностью и угнетённостью.

- Флорисия, ты очень хорошая девочка, во многом помогаешь Инге, но это слишком тяжело, я и Веня ушли из Последователей шесть лет назад, больше война с Волком не должна нас касаться, как и всех вас, - она обернулась на меня, её глаза были влажными от слёз и наполнены такой болью, что мне стало не по себе, - неужели, гибель Альфарелла ничего вам не дала, скольких мы ещё должны похоронить, прежде чем поймём, что это не наша война. А я ведь предупреждала Домонта, но он не слушал, и теперь род Рубинрессов прерван. И знаешь, - она приблизилась и провела рукой по моей щеке, - всегда думала, что ты и Альфарелл сможете быть счастливы, не повторите судьбу Ателлы и Бекназара, однако, увы, - непроизвольно волна слёз захватила и меня, но я смогла взять себя в руки.

- Герберт Толгский сын Домонта и Фелицаты, - выпалила я, - и я думаю, что он заслуживает жить в мире!

- Сын... Но как... - Анастасия присела, она схватилась руками за голову. - Расскажи мне всё, что знаешь.

Я быстро пересказала, что мне удалось выяснить и про астральное путешествие в прошлое, опуская момент про неизвестный объект, передаваемый лишь женщинам.

- Похоже, это правда. Ты рассказывала кому-нибудь?

- Нет, - покачала я головой, - но вечерним рейсом я лечу в Брашов.

- Флорисия, не смей! - вскрикнула мама Инги. - Это самоубийство, оборотни тебя растерзают, не хотелось бы напоминать про загадочную гибель Домонта в Румынии, а уж он был более сильным и опытным магом.

- Я обязана. Ради Рубина... - почему-то называть его по имени было слишком тяжело для меня. - Но я прибыла к Вам не за этим, - Анастасия напряглась, а я продолжила. - Меня интересует, что вы передали Фелицате незадолго до её смерти, и что она в итоге отдала Алевтине, в скором времени также погибшей, что это было?

Анастасия в неком сумасшествии замотала головой, её глаза округлились.

- Это касалось Последователей, теперь их возглавляю я и имею право знать! Это ключ ко всему! Что это было?!

Она взглянула на меня и в некой нерешительности начала рассказ.

- Ты ведь знаешь историю создания школы. Её основал в семьсот третьем году Бекназар Рубинресс и назвал в честь своей безвременно ушедшей возлюбленной Ателлы Мёлдерс, ему помогали брат Ателлы Михаэль, Альфред Мёртон и Пандора Грацевич. Но мало кому известно, что случилось с самой Ателлой. То были времена великой магии, сейчас совсем не то, никто не создаёт новые заклинания, артефакты и эссенции. И в те годы жил один безумец, имя его было Тимербай, он славился своим чёрным колдовством, он не был чернокнижником, он был гораздо ужасней. Была у него лишь одна слабость -- Ателла, юная ведьма с блестящими, словно алмазы волосами, и невероятно добрым сердцем. И в один прекрасный день Тимербай создал нечто, часть была взята из греческой амброзии, часть из индийской амриту и иранской хаому, и давало нечто полную неуязвимость, он поделился своим шедевром с Ателлой, а уж она с братом и возлюбленным. Они понимали, сколько бед может принести этот эликсир в руках безумца и решили его победить. Но не ведали, насколько он силён и хитёр. Михаэль и Бекназар были почти побеждены, когда прибежала Ателла и приняла удар на себя, умирая на руках Бекназара, она просила уничтожить эликсир, однако, они этого не сделали и передали на хранение Пандоре, дальше другим. Мужчин он сводил с ума. Потом про это прознал Волк, не удивлюсь, что от Эллы, вообще была плохая идея принимать её в Последователи, я и Закхей предупреждали Домонта, но разве Рубинрессы слушают кого-нибудь. А Волк искал, он шёл по следам, Фелицата, Алевтина, Адель, Анекта...

- Подождите, Вы имеете ввиду Анекту Велюрову, преподающую до меня перевоплощение, но ведь она не являлась частью Последователей.

- Домонт доверял ей, да и больше некому было, эликсир после смерти Адель два года хранился у меня, а с уходом... Не вам же нести такую ношу. Вот Анекта и была посвящена.

- Значит, Волк нашёл его.

- Выходит, что так. Не вижу других причин, почему Домонт погиб именно в Румынии.

- Рубин об этом знал?

- Нет, не думаю, они с отцом не виделись несколько лет, а мы тоже ему не говорили.

- Всё стало ещё запутанней, по крайней мере, теперь ясно, что возможно Толгский неуязвим. И как же победить его?

- Не знаю, Флорисия. Кажется, способ есть, но из ныне живущих тебе о нём никто не расскажет. Извини.

- Спасибо, вы мне очень помогли. Пожалуйста, не говорите никому о нашем разговоре, даже мужу и Инге. Ну, а сейчас мне пора, через несколько часов взлёт.

- Не затевала бы ты это. Сама поняла, что теперь он непобедим.

- Его не будет на кладбище, - это-то я твёрдо знала, - он убил родного сына, даже для него это перебор.

Я встала и вышла из беседки. Мой взор был обращён к небу. Возможно, это последние часы, когда я вижу его. Никто не мог сказать, что произойдёт в Брашове. Это их город, Город оборотней. Не аристократичных вампиров, как привычно думать простым смертным, а безжалостных и хладнокровных убийц, жаждущих крови и плоти. Анастасия обняла меня за плечи.

- Не верю, что Альфарелла нет.

- К сожалению, это так. Я видела. Видела... - я не договорила, я даже не признавалась самой себе, что каждую ночь меня преследует его остекленевший взгляд, а ведь я смотрела лишь долю секунды, больше просто не смогла. - Если бы имелась самая малая возможность его вернуть, то я бы пожертвовала всем.

- Даже мы не способны воскрешать, со всем своим могуществом. Будь осторожна там. Последователи без тебя слишком слабы, ты их стержень, признать, даже Альфарелл был слабее тебя и зря не слушал. Но как уже говорила, разве Рубинрессы кого слушают. Мы должны защитить Герберта. Ты должна. Ближе тебя у него никого не будет уже. Как и у Меркелла, - я в недоумении посмотрела на неё, - у Леандра, Ироиды и Инги есть семья, Карисса и Хеопс могут положиться друг на друга, а вот он... Закхей продержался лишь год после нашего ухода и сильно сдал, он не опора Маркеллу и никогда ей не был, не дай ему наделать глупостей.