– Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! Ничего не болит, все хорошо, силы есть, ем с аппетитом. Но, нет, они боятся, видите ли, что у меня внезапно будет приступ!

– Ну, может и не зря. Евангел к тебе не приезжал?

– Нет, и я этому пока что очень рад.

– Славно. А я разузнал к чему это такая таинственность, да и причину твоего конвоя я сейчас объясню.

– Валяй!

– Они напали на след Тако, там все очень плохо и они не хотят, чтобы ты попал на место преступления, поэтому тебя и упекли в больницу.

– Я так и знал, – голос поник, но обзавелся нотками уверенности. – Придурки. Я же все равно сбегу. После той хрени, я просто не кому об этом не говорил, у меня проявилась эта связь, я чувствую в какую сторону надо двигаться, чтобы добраться до Тако. Только, умоляю, никому об этом ни слова! Ты же знаешь, я все равно пойду, даже если меня в клетку посадят!

– Ох, Шел, зачем?

– Что, зачем?

– Зачем тебе это? Зачем тебе бежать?

– Потому что я ему нужен, он зовет меня. Когда мы его найдем, я уверен, только мне удастся его успокоить и убедить, что все хорошо. Сейчас он мучается, знаю, что очень сильно. Я хочу его спасти!

– Шел… – Мик знал, что все это закончится плохо. Но с братиком поспорить просто не мог, слишком уж он хорошо знал, что он пойдет на все, лишь бы быть в числе тех, кто будет спасителем блондина. Он хочет сам видеть все своими глазами, ни перед чем не остановится, будет бороться сам и до последнего. Глупое животное!

– Надеюсь, что ты не подставишь меня!

– Нет, я не смогу этого сделать. Прошу тебя, будь только осторожен, я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, – попросил везунчик, сворачиваясь клубочком на кровати. Внутри все сжалось от боли.

– Спасибо тебе, я не подведу!

Как бы Мик хотел сейчас остановить его, но предать не мог. Да и к тому же, что плохого в том, что он будет с ними? Ну, увидит Тако измученного и всего в синяках, ну что тут такого? Почему они вообще решили, что им нельзя его видеть таким? Ника – понятно, но они-то взрослые люди, в чем дело?

Макс, Евангел и Сергей цепко ухватились за след, полностью подтвердив подозрения врача. Не так уж много было тех, кто мог знать о Тако, а тем более, кто мог проводить такие эксперименты с подобной халатностью. Трем профессиональным командам численностью больше двух сотен человек проверить все возможные места было не сложно, иначе, зачем весь город окутан паутиной информационной сетки! К несчастью точек было больше двух тысяч, некоторые отсеивались сразу, другие же приходилось проверять вручную.

– Не нашли его?

– До сих пор нет, – отозвался Сержи, просматривая получаемые данные.

Максимиль прошел к своему столу и рухнул в кресло. Как ужасно, что в этом мире нельзя верить никому, кто связан с твоей работой. Информацию сейчас защитить было практически невозможно, современная техника была столь незаметна, что любой разговор мог прослушиваться. Но обиднее всего, когда человек, поклявшийся держать врачебную тайну, использует её в своих целях, даже не задумываясь о чести и моральном кодексе. К несчастью, так было всегда, что бы ни говорили предыдущие поколения.

– Да, ясно, понял. Переходите к следующему отсеку. Чем быстрее выйдем на след – тем лучше! – Ева как всегда был на коне. С его ушей просто не слезали, постоянно докладывая обо всем подряд, Озоновцы работали сразу во многих направлениях, и потому докладов хватало на каждый час. Единственный, кто еще полностью был в реальности – это Арон, которому и перепала обязанность кормить троих мужей и не возмущаться.

– Есть! – воскликнул Сергей. – Мои зацепили!

– Передавай! – тотчас крикнул Макс, кивнув Евангелу.

Наконец, в их руках были доказательства и наводки, теперь все дело было за малым. Но никто еще не собирался расслабляться. Не так быстро!

– Шел, а они вышли на них, – неохотно констатировал Мик, просто потому что знал, что ему нужно об этом сказать котенку. Он понимал, как рвется в бой его братишка, но нисколько это не поощрял. Вся эта кутерьма вокруг Тако была опасным круговоротом, в котором лично везунчику не хотелось принимать никакого участия.

– О! Отлично. Тогда значит, пора и мне брать след! – Шел был воодушевлен как никогда. Глупый котяра сам себя загонял в ловушку, гнался за чем-то, что ему не сулило добра. Ребячество, наивность, возможности. «Глупое животное!»

– Шел, пожалуйста, не ходи! – взмолил Мик, мягко проводя пальчиками по волосам малышки, которая спала на его коленях, утомившись за насыщенный день. Везунчик смотрел на нее и думал: «Как он не понимает, что счастье не в погоне, а в том, чтобы сидеть вот так, в полной тишине, при вечернем свете, и смотреть на это милое личико? Просто доверь все сложности мужу, придурок, зачем лезть самому?»

– Я не могу. Во мне кипит кровь, понимаешь? Я должен сам все увидеть, сам все проверить!

«Идиот!»

– И что это тебе даст?

– Уверенность! Я всегда отвечал за вас, мне нужно самому видеть реальность, знать точно, а не с уст. Ему плохо, я это чувствую.

– Оставь это мужу.

– Не могу!

– Будет хуже.

– Насрать! Мне нужно быть там! Это в первую очередь мое дело!

– Ради меня, останься, не ходи, прошу! Они справятся сами, с ним все будет хорошо, – у Мика не было сил уговаривать, ему самому все мысли о Тако приносили боль, он просто просил, надеясь, что до этого идиота хоть что-то дойдет.

– Мик, а если не будет хорошо? – неожиданно потяжелел голос котенка. – А что, если они не успеют? Что я тогда буду с собой делать?

– Почему же ты тогда не стартовал раньше? – спорить с ним – нет уж, увольте!

– Я прочищал себе путь, поверь уж, времени зря не терял!

– Эх, Шел… – сказать больше было нечего. Они распрощались, и Мик даже не пожелал ему удачи, просто потому что знал, что ничем хорошим этот поступок не обернется.

Везунчик откинулся на спинку дивана и посмотрел в сторону окна. Из высокой стойки около столика лился очаровательный нежный неяркий свет, а за окном, утопая в подсветке, легко покачивались ветки деревьев. Сергей рассказал Мику о нежелании всех видеть Шела при захвате, да и о намерение Евангела он тоже поделился. Обладатель волос цвета латте прекрасно понимал, что побег Шела обернется большими проблемами, и больше всего они будут связаны с Евой. Наследник Фаворитов и так буквально бился о глухую стену, чтобы только пробиться к чувствам любимого, так и держал при этом кое-какую оборону против предрассудков. О, Мик прекрасно видел, какие взгляды кидает на Шела его будущий муж, и как темнеют его глаза, стоит только сероволосому подойти к везунчику. Этот человек хоть и был куда упорнее и сильнее других, но так же становился легко читаемым вблизи своего безумия.

Больше всего на свете Мику сейчас хотелось бы написать Сержи, велев остановить Шела, доложить обо всем Евангелу, но он не мог, его чувство привязанности и чести не давали ему совершить такую подлость. Приходилось молчать и довольствоваться теплом, исходящим от легкого тельца малышки, которая сладко сопела у него на коленках. Маленькое счастье, которое и без того было у Шела. «Какой же он идиот!»

====== Эпизод 3: Обретение. Глава 15. ======

POV Шел.

Как же мне было плохо! Да кто б знал! Этот препарат, с самого начала моего погружения, словно пытался вырваться из крови и ядом расползтись по открытому мясу. Мне выворачивало кости, косило от боли то в руке, то в шее, судорогами схватывало ноги, а в голове мелькали какие-то образы чередой с пленяющей чернотой. Как же мне было плохо!

В общем-то, даже когда эта дрянь из меня вышла, лучше, откровенно говоря, мне не стало, стало так же, но по-другому. Во всем теле была слабость, голова болела при каждом движении, а так же от попыток думать и строить логические цепочки, особенно доставляли воспоминания! И вот в условии, что я, казалось бы, мог просто лежать и наслаждаться затишьем, меня адово выворачивало наизнанку, скручивая внутренности и сжимая мышцы спазмами. О да, ввек не забуду! А знаете, плохо мне было еще и от того, что за всем этим наблюдал Евангел. Не хотелось выглядеть при нем больным и беспомощным, сражающимся с адскими светящимися точечками перед глазами от резких движений и хватающимся за тазик каждые несколько минут, ладно, вру, приступы были каждые полчаса. Но все равно было неприятно. Его озабоченный взгляд, его указания врачам, и это навязчивое беспокойство, словно перед тобой издыхает любимый хорек!