Ерзаю на сидении. Мне не удобно. Я хочу нахер уйти отсюда. Складываю руки, предварительно почесав переносицу, и невольно подмечаю, что Дилан сделал так же. Опять эта тишина. Мне душно. Открываю окно, желая проветрить голову, освободившись от гнетущих мыслей.

Он впервые ничего не ответил мне.

========== Глава 5. ==========

- Мама…

Это всё, что я смогла выдавить из себя, сидя за столом. Еды в моей тарелке было намного больше, чем обычно.

- Мам, я не съем все это, - не лгу, ведь я и не голодна особо.

- Ты упала в обморок, потому что не поела, - её не переубедить, да еще и опять этот мах рукой. Женщина садится рядом с отцом. Круглый стол кажется мне жутко неудобным, ведь со всех сторон люди. За окном уже стемнело, а поскольку сегодня родители особо не едят, то, скорее всего, поедут на очередной прием. Я рада, что они развлекаются, хоть это и работа, но оставаться с Зои и Диланом дома не охота.

Поднимаю глаза: сестра с жалостью смотрит на меня, кивая на мою тарелку. Я пожимаю плечами, взяв вилку в руки.

- Может, стоит нанять служанку, чтобы она готовила ей? - Вырываю слова матери из контекста, поднося кружку к губам.

- Мам! - Повышаю голос, но женщина не слушает, желая знать, что насчет этого думает отец.

- Ну, она могла бы напоминать ей о том, что нужно есть, - отвечает тот, и моя челюсть отпадает к полу. Точнее, губы просто приоткрылись, но ощущение было такое, будто нижняя часть рта просто оторвалась, проломив пол. Смотрю на родителей, хмурясь.

- А что тянуть? - Дилан подносит кружку ко рту. - Может, сразу няньку?

Зои хихикнула, а мать всерьез задумалась:

- Няньку?

- Ну, кто-то ведь должен ей подгузники менять, - проговорил с ровным выражением лица.

- Кретин, - рычу, за что получаю пинок ногой под столом от мамы:

- Чарли! Хватит злиться!

- Я не злюсь! - Пыхчу.

- Верно, - парень усмехается, прожевывая еду во рту. - Когда ты злишься, это выглядит примерно так, - надувает щеки, после чего видно, как он проходит языком по внутренней их стороне, хмурит брови, затем смотрит на меня. - Короче, убого.

- Мам, ну он сам начинает! - Оправдываюсь, указывая на парня, который зевнул, вилкой.

- Ты как ребенок себя ведешь! - Женщина вздохнула, вновь махнув ладонью перед моим лицом. - Хотя, о чем я вообще.

Это звучало с сарказмом, поэтому закатываю глаза, поставив локоть на стол.

- Убери локоть со стола, - тут же просит отец, раскрывая утреннюю газету.

Я тяжко выдыхаю, опустив руки под стол, и притворно улыбаюсь всем, кто в данный момент смотрит на меня.

Бесит-то как. Надо кончать с этим.

- Мама, не нужно никого нанимать, - твердо говорю. Женщина вновь подняла на меня свои серые глаза:

- Чарли, ты упала в обморок.

- Потому что бегала на солнце. Это просто был удар, - оправдываюсь, словно мне пять лет.

- Вопрос закрыт, Чарли, - голос матери твердеет.

- Нет, не закрыт! - Сама не замечаю, как начинаю срываться, поэтому все вновь поднимают на меня глаза.

- Чарли, я тебя сейчас в комнату отправлю до конца вечера за такое поведение! - Она не любит, когда ей перечат.

- Блин, может, ты еще вечерние мультики запретишь смотреть? - Шучу, нервно усмехаясь.

- Это, кстати, неплохая идея, - Дилан указывает на меня ложкой, и Зои тихо хихикает, пытаясь скрыть улыбку.

- Чарли, все, - отрезает мать, а отец тяжело вздыхает, но не влезает в разговор. Он - человек более мирный.

- Мам, хватит так беспокоиться обо мне, - прошу. Нет, умоляю.

- Знаешь, как мне неловко перед друзьями. Я в десятом классе, если ты забыла, - уже не знаю, каким образом достучаться до ее сознания.

- Чарли! - Мать стукнула ладонью по столу.

- Я взрослая! - Стукнула кулаком, попав прямо по хрупкой кружке. Сок разбрызгался во все стороны, а сам кухонный прибор треснул, свалившись на бок, отчего все содержимое вылилось на стол.

Черт.

Чувствую боль в районе кисти, но не показываю этого. Поднимаю глаза на мать, которая уставилась на меня, пыхтя. Её ноздри стали больше, а лицо приняло румяный оттенок:

- В комнату марш, - говорит спокойно, но твердо, отчего я не могу возразить.

Серьезно?

Щурюсь, еще секунду смотря на женщину, после чего резко встаю, выходя из-за стола. Что ж, пускай смеются надо мной.

Когда мне исполнится восемнадцать, свалю из дома, буду жить по своим правилам, как хочется.

Я даже мыслю, как подросток.

От осознания этого только хуже.

Забегаю в комнату, запирая дверь, ведь сегодня взрослых не будет, а это значит лишь одно. Зои устроит вечеринку, на которой меня будут гнать спать и сообщать о том, что вечерний выпуск мультфильмов уже закончился.

Зои не такая идеальная, как им кажется, но почему они не замечают этого? Это злит. Нет, это выносит мой чертов мозг.

Зои пьет и курит, спит с парнями. Неужели, чтобы быть взрослой, нужно делать так же? Жить, как она? А что, если это не по мне? Что, если я не стремлюсь каждый вечер пополнять список парней в своем блоге?

Что, если я просто хочу влюбиться?

Да, один раз и сильно. Хочу, как все: страдать от любви, радоваться с человеком, который будет любить меня “такой”, с которым мы будем смеяться вместе, который будет шутить со мной, а не надо мной. Именно таким, ребенком, от которого я так яро желаю избавиться.

Что, если я не хочу меняться ради общества?

Споткнулась о край ковра, с ненавистью пнув его больной ногой, отчего корчусь.

Есть ли в мире человек, способный понять мои чувства? Понять меня?

***

Зои нервно кусала губу, провожая родителей до калитки. Она все время поглядывала на экран телефона, боясь, что они не уедут к тому времени, как придут гости.

Отец сел в машину, а мать заметно замялась, кусая ногти:

- Зои, - обратилась к дочери. - Чарли совсем ничего не поела, так что отнеси ей еду, хорошо?

Девушка кивает, но мысленно совершенно в другом месте, поэтому не переваривает просьбу, тут же забывая о ней. Мать целует её в щеку, садясь в машину, и наказывает:

- Долго не засиживайся у телевизора и напомни Чарли про таблетки, - хмурится. - А лучше будет, если ты сама отнесешь ей стакан с водой и таблетками.

- Хорошо, хорошо, - Зои недовольно подгоняет их. - Отдохните.

Женщина закатывает глаза:

- Вы явно не понимаете, что мы там не пьем, а работаем, - поднимает стекло, и машина трогается с места. Девушка машет рукой им вслед, быстро возвращаясь домой, ведь уже в предвкушении вечеринки.

- Да вы к черту все заткнитесь! - Крик раздался эхом по салону, заставив взрослых вздрогнуть от неожиданности.

Слишком резкий поворот.

Удар.

Дилан вздохнул.

Прошло ровно шесть лет. Гребаных шесть лет.

И сегодня тот самый день. Он не ошибается. Он знает точную дату, точное время, ведь в момент столкновения взглянул на экран плеера, чтобы увеличить громкость. Ведь не хотел больше слышать родителей.

Слышать и видеть.

Гребаных шесть лет живет в семье Ронан, а так и не смог привыкнуть к их обществу. Его раздражает, что они такие. Такие счастливые, такие обычные, словно ничего не произошло. Внутренне парню хочется, чтобы кто-то страдал, чтобы не ему одному было так хреново, чтобы кто-то разделил его чувства.

Чтобы кто-то понял.

Есть ли в мире человек, способный понять того, кто винит в произошедшем себя?

Вряд ли.

Дилан кидает камень в воду, сидя на краю выступа у старого маяка. Смотрит перед собой.

Он давно не ходил к ним. Давно не навещал, но не может этого сделать. Если он придет, то встретит кого-нибудь из родственников, которые будут плакать, нести какую-то чушь о его семье. Она не была идеальна, и это знает только он сам.

Да и кто уже плачет по ним? Никто, ведь чувства проходят. Помнить перестают. Воспоминания канут, их закапывают, как и эти блестящие гробы, значение красоты которых Дилан никогда не поймет. В них лежат трупы. Трупы его родителей, так что никакие нахрен безделушки и стенки из дуба не изменят тот факт, что их нет.