Мне нравится музыка. Я люблю, когда струны сильно натянуты, а одна из них обязательно слабее, ведь так звук получается более плавным. Стоит мне услышать чью-то игру, или начать играть самой, как кожа покрывается мурашками. Это приятно.

Приятно, что ты сам являешься создателем чего-то своего. Собственной музыки, собственной мелодии и собственной песни.

Собственного мира.

Пальцы плавно скользят по струнам, и я уже готова прикрыть глаза, чтобы исчезнуть, но резкий и громкий смех сестры отдается в ушах эхом, заставляя сильно оттянуть струну, сжав губы.

Смех повторился.

Встаю на ноги, сжимая гитару в одной руке, и иду к двери.

Не понимаю, как у неё, после такого вечера, остаются силы на общение с кем-то?

Внезапно мнусь, понимая, что там может быть Дилан. Во второй раз, мне не особо хочется лицезреть этот концерт.

Выхожу в коридор, сворачивая к ее двери, и стучу. Долго и громко, отчего смех обрывается, после чего слышны шаги.

Зои открывает дверь, и я вздыхаю, видя, что за её спиной стоит Стен – парень номер… Ох, все равно. Я сбилась со счету, когда она была еще восьмиклассницей.

- В чем дело? – сестра улыбается.

Я смотрю на неё, прося:

- Не могла бы ты сбавить громкость своего смеха?

Парень поправляет футболку, идеально, даже слишком, облегающую его мускулы:

- Прости, ты уже спишь?

Он шутит? Сейчас только девять.

- Нет, - поднимаю гитару, чтобы он увидел. – Я занимаюсь, и прошу быть тише, - вновь смотрю на Зои. – А желательно вообще заткнуться, - натягиваю улыбку, подобно ей. Девушка резко захлопнула дверь перед моим лицом. Я подняла брови, опустив руки.

Вот же. Было бы не плохо иметь волшебную палочку, как у Гарри Поттера. Прочел заклинание звукоизоляции и сидишь себе, довольный.

Задумалась. Интересно, а если сильно верить, то получится хотя бы самое простое заклинание левитации? И тут же родилась следующая мысль: надо перечитать Гарри Поттера.

Возвращаюсь в реальность, поворачиваясь обратно к своей двери. Торможу, уставившись на Дилана, который явно любит появляться неожиданно. Его взгляд скользит от меня к гитаре. Щурится, когда я развожу руки, интересуясь:

- Чего опять?

Парень держит в руках свою зубную щетку. К слову, все свои вещи он держит в комнате. Это доказывает тот факт, что он не чувствует себя, как дома.

Изогнул бровь:

- Не знал, что ты умеешь играть.

Я открываю рот, пуская смешок:

- Ты живешь в этом доме почти шесть лет, и ни разу не слышал, как я играю? – иду к комнате. Парень задумался, подняв глаза в потолок:

- В этом нет ничего удивительного, - тоже двигается с места, идя навстречу. – Иногда я забываю, как тебя зовут, Черри.

Я резко торможу у своей двери, взявшись свободной рукой за ручку. Сжимаю губы в тонкую полоску, когда Дилан спокойно проходит мимо.

Поворачиваю голову, плюя в спину:

- Чарли, - и добавляю чуть тише. – Кретин.

Слышу смешок, но парень не оборачивается, поэтому вхожу в комнату.

Черри? Да он смеется надо мной! Это, вроде, разновидность помидоров, нет? Как можно перепутать имя с названием плодов?

Бросаю гитару на кресло, а сама падаю на кровать, лицом в подушку.

«Ты ничего с этого не теряешь», - сказала Зои, но тогда, почему я стала слишком часто обращать на них внимание?

========== Глава 4. ==========

Мне снился довольно странный сон. Бушующая стихия, темное небо, поглощающее дневной свет, без которого все вокруг меркнет, канет куда-то в небытие. И я прекращаю различать цвета. Вокруг лишь серый песок, мокрые камни и покрывающие мое тело волны морской воды.

Я тону. И это действительно так. Ощущала все на коже, не могла вздохнуть, ведь в глотку забилась соленая и темная вода.

И меня унесло. Куда-то. Так глубоко, что распахнутые глаза прекратили различать серое небо.

А ведь у меня был выбор. Я чувствовала это, но почему-то выбрала этот путь. Не другой.

“А был ли у меня шанс?” - я проснулась, отчетливо помня эти слова, пронесшиеся во сне. В поту, мокрая настолько, будто я принимала душ прямо в кровати.

Это был тревожный сон. Что-то похожее на паническую атаку, правда одышка прекратилась, как только я поняла, что могу дышать, а вокруг нет этого пугающего моря и до жути воющего ветра.

Я проснулась. И это главное.

***

- Чарли! Черт возьми! - одноклассник смеялся, ведь я в который раз спотыкаюсь, промахиваясь. Мимо ворот. Действительно “черт возьми”. Кажется, урок физкультуры - единственный предмет, который ближе к моей натуре. Я люблю бегать, прыгать, а особенно меня влечет к тем видам спорта, где мяч - главная составляющая.

Выпрямляюсь, отряхивая коленки от травы. На трибунах сидят девушки, которые, кажется, ни за что не притронутся к мячу, ведь их ногти ярче чем солнечный свет, и длиннее волос на моей голове. Разве удобно иметь такой маникюр? Как с ним играть в волейбол? Не понимаю.

Бегу, прихрамывая. Парень из моей команды интересуется моим состоянием, но я махнула рукой, сосредоточив внимание на мяче и противнике, который пасует. Вновь срываюсь с места, желая отнять мяч. Мне это почти удается, но, думаю, после вчерашнего, моя нога еще не “оправилась”. Торможу, недовольно ворча. Падаю на пятую точку, потирая ступню.

- Чарли! - тренер машет, подзывая к себе. Я заставляю себя встать. Резко. Сама не ожидала такого подъема, поэтому пошатнулась, поняв, что в глазах потемнело. Черт, а ведь мама говорила мне. Плохо спала, не поела утром, да еще и на солнце около получаса.

Не держусь на ногах, вновь падая на пятую точку. Сильно сжимаю веки, потирая пыльное лицо.

- Чаплин, - парень, которого я в отместку зову “цыпа”, ведь, благодаря своим волосам, он похож на цыпленка, опустился рядом. - Ты в порядке?

Я лишь сильнее сжимаю веки, ведь в глазах по-прежнему темно, и запускаю пальцы в светлые волосы, сгибаясь. Парень зовет тренера, но я не могу разобрать их слов. Они словно далеко. Слышу приглушенно.

В следующую секунду осознаю, что голова опрокинулась. Чувствую чьи-то руки, сильно сжимающие мои плечи, но не могу пошевелиться. Не чувствую собственного тела, когда понимаю, что глаза закатились.

Темно и душно.

[…]

- Говорю же, я в порядке, - не могу поверить, что учитель вызвал родителей, чтобы те отвезли меня к семейному доктору. Из-за какого-то обморока? За что?

Моя мать опять же слишком печется обо мне. Чуть ли что - сразу к доктору.

Я просто потеряла сознание от бессилия. Да и это солнце.

Пыхчу, сидя возле вентилятора в кабинете медсестры, которая вышла, оставив меня с Цыпой. Тот протянул мне стакан с водой. Благодарю кивком:

- Ты можешь уже идти, а то тренер прибьет за такое отношение к футболу.

Парень фыркает, опираясь спиной на стену:

- Иногда я жалею, что поставил в графе “физически активен” галочку.

Я смеюсь, но корчусь, чувствуя, как боль отдается в висках.

- Ты перегрелась, - он констатирует факт, и я пожимаю плечами, опустошая стакан.

- Ещё нужно? - спрашивает, но качаю головой, тем более вернулась медсестра, пышная прическа которой выглядит забавно. Она садится за свой стол, обращаясь ко мне:

- За тобой приехали, так что можешь идти.

Закатываю глаза:

- Вы ведь тоже думаете, что все слишком пекутся?

Девушка улыбается довольно приятно:

- Чарли, твоя мать из меня всю душу вытрясет, если я не направлю тебя к вашему доктору. Ты же знаешь, она доверяет только ему, - снимает очки.

Я не могу возразить на это, ведь, кажется, уже все в этом городе знакомы с моей “безумной” мамашей. Поднимаюсь, кидая стакан в урну:

- Пока.

- Увидимся, Чарли, - девушка махнула мне, не отрывая взгляда от своего журнала с записями.

Цыпа надел мой рюкзак на одно плечо, сунув руки в карманы спортивных штанов, и направился следом в коридор:

- Да, помню-помню, - шепчет под нос, привлекая мое внимание. Поднимаю глаза:

- О чем ты?