Вижу, как тётя взволнованно переглядывается со своим мужем, делая шаг в нашу сторону. Дилан двигается с места, ведя меня за собой, но мои ноги слабы. Уверенности никакой.
Желание отсутствует.
Мы приближаемся к моим родственникам. Тётя Ролланд прижимает ладони к груди. Её заплаканные глаза не могут скрыть того внутреннего волнения, что наверняка давно бушует в её сознании. Женщина осторожно делает шаг навстречу, вовсе срываясь на бег. Я делаю глубокий вздох, прежде чем она успевает крепко обнять меня, прижав мокрое от волнения лицо к моей шее. Чувствую, как тепло пропадает. Дилан делает шаг в сторону, сунув руки в карманы куртки.
И тогда я понимаю, что всё это взаправду.
Смотрю на парня, который сжимает губы, всё так же старательно растягивает их, якобы улыбаясь, но мне знакомо это выражение, поэтому не могу остановить поток слез, которые текут по щекам.
— Господи, милая, — Ролланд гладит меня по плечам, сутулясь. — Милая, поехали отсюда, — смотрит в сторону своего мужа, который нервно курит в стороне, бросая сигарету в урну, и садится в машину, заводя двигатель. Женщина поднимает глаза на ОʼБрайен, дрожащим голосом поблагодарив:
— Спасибо тебе, — гладит мои волосы, обняв за плечи. — Идем, дорогая. Мы все там, мы поддержим тебя.
Сколько бы людей меня не окружало, я всегда буду чувствовать себя одиноко.
Смотрю на Дилана, чувствуя, как горло сжимается, ведь Ролланд начинает вести меня за собой, к машине. Парень остается на месте, не сводит с меня глаз, опустив руки вдоль тела.
Мне так много надо тебе сказать.
Приоткрываю губы, пискнув, ведь эмоции мешают контролировать дыхание.
Я должна еще многое…
Многое сказать тебе.
Сжимаю зубы, когда тетя открывает передо мной дверцу заднего сидения, ожидая, что я залезу внутрь. Стою ровно, всё так же смотрю на Дилана, который остается здесь один.
Совсем один.
Будто я уезжаю в будущее, а он остается в прошлом.
— Эви, — тетя вытирает слезы, пытаясь одарить меня теплой улыбкой. Медленно забираюсь в салон автомобиля, трясущимися руками щупая мягкое сидение, и только сейчас понимаю, что на мне его кофта.
Поднимаю глаза, повернув голову в сторону окна, чтобы вновь встретиться взглядом с парнем, который оставил мне свой аромат на память.
Дилан, мы с тобой одинокие вдвоем.
***
Высокая стройная женщина в солнцезащитных очках уверенной походкой направляется к столу, поставив на него свою кожаную сумку, и одаривает женщину с бейджиком своей милой улыбкой:
— Один билет до Нью-Йорка…
…Мужчина с перевязанным бедром обливается потом, срывая все фотографии со стен и запихивая их к себе в сумку. Он собирает вещи, мчась вниз к своей машине, чтобы уехать. Да, сбегает, хочет залечь на дно.
Садится в салон автомобиля, заводя мотор. Нервно нашептывает что-то под нос, глотая мокроту ко рту, и шмыгает носом, проводя ладонью по разбросанным сальным волосам, что липнут к отвратительному лицу…
Люди, оставившие глубокие шрамы.
…Дилан делает шаг вперед, не сводит глаз с заднего окна, из которого на него продолжает смотреть Эви. Девушка делает глубокий вдох, когда задние фары машины загораются красным, и та трогается с места. ОʼБрайен роняет вздох с губ, сжимая зубы с такой силой, что сводит челюсть.
Эви поднимает руку, прижимая ладонь к стеклу. Глотка парня сжимается. Он моргает, не в силах сдержать слезы, что собрались в уголках его глаз. Так же поднимает ладонь, продолжая стоять неподвижно до тех пор, пока машина не пропадает с поля зрения.
Пока Эви не исчезает.
Пока они оба не прекращают видеть друг друга.
Виновные остаются безнаказанными.
Такова наша реальность.
========== От Автора. ==========
Фух, что ж, это была спорная работа, и, если быть честной, не думала, что смогу её закончить, так как она немного другая… Даже не могу объяснить, с чего вдруг, но писать её мне было тяжело. Она небольшая по сравнению с другими моими работами в размере «макси», но я правда устала работать над ней. Это было трудно.
Но рада, что смогла закончить, и хочу поблагодарить тех, кто, несмотря на мои «духовные искания», всё равно ждал продолжения этой работы. Вы меня мотивировали своими отзывами, так что без читателей я ничего не могу толком (особенно заставить себя что-то делать). Последнюю главу, что вышла в целых 20 страниц, я писала полдня, и даже в колледж не пошла, чтобы закончить всё сегодня, ибо не хотела тянуть, ведь мне придется потратить время на экзамены.
Очень благодарна тем, кто всё-таки прочёл эту работу до конца, она была спорной, кто-то там «не чувствовал Эви», кто-то «не видел Дилана». Знаете, я не удивлюсь, если некоторые до сих пор не поняли этих персонажей. Так будет даже лучше. Не буду пояснять, почему, это тупо моя задумка.
Пока беру перерыв. Может неделю отдохну (ну, как отдохну — потрачу всё время на подготовку к экзаменам), а потом с новыми силами начну думать над новой идеей. Может, напишу пару «мини».
Спасибо, что продолжаете меня поддерживать.
Комментарий к От Автора.
Группа в вк: https://vk.com/carrie_mcfly
========== hold my hand ==========
Пришел мой черед держать тебя за руку
— …Хотя, давайте всё-таки уделим больше внимания самой Британии. Её история началась гораздо раньше, в эпоху мезолита. Это где-то с IX—VIII веков до нашей эры, — у неё странный галстук. Красный с рисунками в виде лепестков роз и ярких кленов. Узоры непонятные. Хотя, этот вариант даже лучше, чем тот, в клетку. В черно-красную клетку, от которой рябит в глазах. У женщины необычный вкус к одежде. Как-то ей удалось пройти дресс-код со своей огромной шляпой. Кажется, именно такую носила Минерва в фильме о Гарри Поттере, правда, ностальгических чувств не вызывает. В целом, преподавание устраивает, просто, слишком уж много часов истории на неделе. Вскоре начнет тошнить историческими событиями, а даты сражений вытеснят все остальные мысли из головы. Каждый преподаватель, по всей видимости, считает, что именно его предмет является наиважнейшим. По этой причине приходится сдавать не только официально утвержденные университетом экзамены, а ещё и «дополнительные». Они называют это простым словом «зачет», потом выдают сто двадцать билетов для ответа, а на подготовку оставляют чуть больше недели. И тут наступает прекрасное состояние. Особенно, когда после учебы необходимо спешить на работу. Времени совсем нет.
Прошло уже три года, а в режим студента мне так и не удалось войти.
Огромная аудитория с большими окнами, которые моют сами студенты в конце каждого семестра. Запылившиеся стекла пропускают солнечный свет, тепло касается бледной кожи рук, согревая кости. Приятное ощущение. Невольно охота прикрыть веки, откинуть голову или прилечь на парту, а лучше всего заткнуть уши наушниками, чтобы больше даже слова не слышать об истории Англии. Или, о чем там преподавательница толкует?
— Не спи, Эв, — девушка, сидящая рядом, пихает меня локтем, замечая мою отстраненность от мира сего. — Опять по твоей вине она заставит нас отрабатывать, — сама тайком красит ногти в серый. Что-то её тянет на такие цвета, от которых хочется избавиться. Даже большую часть локонов перекрасила в цвет мокрого асфальта. Выглядит странно, но это её стиль.
— Дай человеку поспать, — с другой стороны за меня заступается паренек, которого мы в шутку зовем «Эдвардом К.». Этот тип не переносит лук, не любит находиться под солнцем и его кожа особого белого оттенка. Когда я его увидела, тут же вспомнила про вампиров из Сумерек. Бедный парень. Думаю, мы ещё не скоро сможем оставить его прозвище.
— Тсс! — кто-то шикает на нас сзади, сидя на уровне выше, так что через секунду моего затылка касаются вьющиеся пряди волос. Девушка со смуглой кожей и карими глазами поправляет очки, как всегда делая нам замечание:
— Хотите на отработку?
— Вот и я о том же, — та, что красит ногти, кивает головой, начав нюхать лак, морщась.
Открываю веки, поняв, что всё это время смотрела в потолок носом. Вздыхаю, опустив лицо, и не могу не засмеяться при виде того, как подруга сзади начинает ругаться шепотом с Эдвартом К., а тот изображает, как в его грудь вонзается нож. Он повержен. Никто не хочет спорить с Донни. Смуглая возвращается в нормальное сидячее положение, сложив руки на поверхности стола, как обычно делают первоклашки в школах. Девушка с серыми блестящими ногтями — это, как называется, мисс Исключительность. Для заметки, на её шестнадцатилетие родители подарили ей отдельный дом на берегу моря в другой стране.
