— Сегодня был лучший день в моей жизни! — наивно воскликнула девушка, прыгая по залу, как заведённая юла. Всего за какое-то мгновение она сумела перевернуть стопку книг, раскидать подушки, зацепить ногами стул, который с грохотом опрокинулся. И после всего этого, тяжело дыша, завалилась на тёмный диван, тиская плюшевого друга, довольно жмурясь. Ник склонил голову набок, созерцая макушку, виднеющуюся с подлокотника и голые стопы, закинутые на спинку дивана.
— Слушай, Ник, — Чакки перевернулась на живот, при этом, чуть не скатившись со своего лежбища, благо успела вцепиться в обивку, — блин, — пробормотала она себе под нос. — Давай завтра ещё куда-нибудь сходим? Я так давно не гуляла по Пайк-Крик, что уже забыла, где что находится.
Мужчина внимательно вглядывался в улыбчивое лицо. Ну, как он мог отказать этой улыбке? В который раз, обречённо вздохнув, он согласно кивнул, на что девушка уже громко воскликнула:
— Да-а-а! — при этом закусив нижнюю губу и вскинув вверх руку, зажатую в кулак. Улыбнувшись краешками губ, блондин скрылся на втором этаже, оставив Чакки наедине с собой, телевизором и белым зайцем, которого она тоже окрестила Ником.
Щёлкнул выключатель, и в комнате зажёгся свет. Пустой манежик был застелен светлым покрывальцем с розовыми ленточками. Коробки стояли на небольшом столе в углу. Подойдя к ним, Ник достал коричневого медвежонка, бережно сжимая его в руках. Детская одёжка была сложена ровными стопочками и казалась словно кукольной. На глаза мужчины наворачивались слёзы. Руки затряслись, а ноги чуть не подкосились. Оглянувшись назад, он с ужасом замер на месте. Перед ним снова стояла Сара в той же белой ночнушке со свёртком в руках, с которого на ковёр капали алые капли крови.
— Ник, — тихо позвала она, улыбаясь как раньше, смотря на него так же трепетно. — Ник.
Мужчина пошатнулся. Мишка выпал из его рук, и вот он сам рухнул на колени, не смея отвести глаз, открывая и закрывая рот, не зная, что сказать. Женщина склонила голову на бок, улыбаясь чуть шире, покачивая в руках свёрток, который громко заплакал. Ник опустил голову, издав придушенный всхлип. Плечи его сотрясались, как и всё тело. Ладони накрыли уши, закрывая их по возможности так сильно, что бы ни единый звук не достиг слуха. Но плач младенца будто насмехался над ним, раздаваясь в голове всё громче и громче.
— Хватит! — выкрикнул он, ударив кулаком об пол. — Прекрати!
— Ник! — Чакки вбежала в комнату, как только услышала крик дяди, она как раз поднималась в свою спальню, что бы со спокойным сердцем лечь спать. То, что она увидела, испугало её. Ник бил кулаками об пол, стиснув зубы, ронял слёзы. Таким она ещё никогда не видела его. Сердце замерло, так и не сделав следующего удара.
— Ник, — тихо произнесла она, осторожно подходя к нему, опускаясь на колени рядышком. Девушка едва ощутимо провела рукой по его спине. Мужчина дёрнулся, опустил голову ещё сильнее, сгорбил спину.
— Иди спать, Чакки, — Логан закусила нижнюю губу, жалостливо глядя на скорчившуюся фигуру, но перечить не стала. Если бы она осталась, то это могло плохо кончиться.
— Спокойно ночи, дядя, — и шатенка поспешила удалиться. Уже будучи в своей комнате она осела на пол, обхватив коленки руками, прижав к груди белого зайца, положив на его мягкую голову подбородок. Она была расстроена, напугана.
«Как же я могу помочь ему? Как мне порадовать его? Что сделать, что бы он перестал терзать себя?!»
Нервно грызла девушка кончик большого пальца. Ник сделал для неё слишком много, что бы она могла игнорировать его душевное смятение. Она хотела бы ему помочь, хотела бы развеять тучи, и снова впустить в его маленький мир солнце. Чакки прикрыла глаза.
— Что же мне делать?
***
Ник лежал в кровати, накрывшись белым одеялом, прижав руку к разгорячённому лбу. Сон никак не шёл. Несколькими минутами ранее, он заходил в комнату племянницы, дабы удостовериться, что она уже спит сном младенца, как обычно перевернувшись на живот, спрятав руку под подушку, и на этот раз, затащив к себе в кровать приз, что он выиграл для неё. Погладив её по голове, поправив одеяло, что почти сползло на пол, он вернулся к себе. Мужчина лежал с закрытыми глазами, прислушивался к стрекоту кузнечиков, шуршанию тюля. Воображение рисовало его улыбающуюся Сару, хнычущего малыша. Сколько ещё ему предстоит терзать себя?
— Ник, — снова послышался родной такой любимый голос. — Ты спишь, Ник?
Мужчина открыл глаза, медленно сел в кровати, не сводя усталого взгляда с призрака, что мерещился ему в каждой земной женщине, что преследовал его не первый день. Ему начинало казаться, что он сходит с ума. Ну не может быть, чтобы Сара была здесь.
— Что тебе нужно? — загнанно произнёс мужчина. Ангел в облике Сары сел рядом на кровать, доверительно заглядывая в глаза человека.
— Ты особенный, Ник. Ты моя оболочка. Очень сильная оболочка, — в тишине комнаты было слышно тиканье часов. — Не бойся. Решение принимаешь ты. Ты должен пригласить меня, что бы я овладел твоим разумом и телом.
— Даже если всё это правда, а это не так. Но давай представим. То, какого чёрта, я должен соглашаться на это? — спросил Ник, неосознанно прильнув к руке, что коснулась его ладони. Те же пальцы, тонкие, изящные.
— Люди плохо знают меня. Они называют меня Дьяволом, Сатаной. Но ты знаешь, в чём был мой грех? — казалось на глазах «Сары» навернулись слёзы, а голос дрогнул. Ник невольно покачал головой, внимательно вслушиваясь в слова, наслаждаясь родным голосом. Но в тоже время он помнил, что перед ним не его любимая женщина, а ангел. Грешный ангел, сброшенный с небес. — Я слишком сильно любил Господа. И он покарал меня за это. Так же, как покарал и тебя, Ник.
— Подумай, — продолжил Люцифер. — Почему Господь не вмешался когда тот мужчина вломился в твой дом и зарезал твоих близких. Есть только два варианта: либо он садист, либо ему всё равно.
Ник вздрогнул, поднял на Ангела полный скорби, ненависти и обиды взгляд. Он бы многое отдал. Люцифер сжал его руку.
— Прости, Ник. Я не могу вернуть их тебе. Но я могу заставить Господа ответить за содеянное. Нужно лишь твоё согласие.
— У меня будет просьба, — тихо заговорил мужчина, после нескольких мгновений тишины, нарушаемых лишь тиканьем часов и шелестом тюли. — Чакки, моя племянница. Я хочу, чтобы она была защищена, чтобы она была счастлива.
— Я могу сохранить её жизнь и душу, — отозвался Ангел, устремив взгляд в стену, за которой на своей кровати спала девушка, ничего не подозревая о том, что происходило так близко. Он видел её сны. Они были красочными и тёплыми. Он слышал её размеренное дыхание, такое как у любого спящего человека, окружённого любовью и заботой. Для него она была просто человеком, но что значит всего лишь один человек в запасе перед миллионами других людей, что падут перед его ногами? Верно. Ничего не стоит. И он мог себе позволить такой незначительный компромисс.
— Она будет в сохранности? — Люцифер кивнул, заглядывая в опустошённые чувством боли глаза человека, а теперь его сосуда.
— Я обещаю тебе, — Ник замолчал, борясь с желанием прогнать Падшего и согласиться на сделку. С одной стороны он наконец-то обретёт покой, да и малышка Чакки будет под защитой. Именно защитой, которую он не мог ей дать. А с другой стороны: если Люцифер начнёт мстить Богу, то погибнут люди, может быть, сгорит дотла планета. Но всё равно это лучше, чем дети вырастут в убийц, мошенников и бродяг. Он вздохнул в последний раз полной грудью и на выдохе тихо произнёс:
— Мой ответ — да.
Яркая вспышка света, заполняющая собой каждый миллиметр пространства, а затем темнота. В своей комнате дрогнула Чакки, но она лишь посильнее прижала к себе белого зайца, снова погружаясь в беззаботные сны.
========== Глава 2: The Rider War. ==========
Комментарий к Глава 2: The Rider War.
Breaking Benjamine-Fade away
cheryl cole feat william-3 words
Vol 2.1
Лишь только забрезжил рассвет, как тишину комнаты, в которой спала Чакки, разорвала надоедливая трель мобильного телефона. Промычав во сне что-то нечленораздельное, она попыталась заглушить звук, спрятавшись под подушкой, обхватив оную руками. Но мобильный продолжал настойчиво дребезжать, ползая по тумбе.
