— Кол, — позвала пса за собой девушка, медленно ступая к гаражу. Над железной дверью горела лампочка, вокруг которой стайками носилась мошкара. Набрав код на замке, шатенка отошла на шаг назад, терпеливо ожидая, когда же дверь с шипение начнёт подниматься вверх. Ждать долго не пришлось. Натянуто скрипнули не смазанные детали внутри механизма. Внутри гаража загорелась лампа, заливая золотистым светом пространство. Ещё не до конца законченный ремонт Dodge Charger 1970 года навёл просто невообразимый хаос в гараже. Чакки проскользнув в помещение, любовно провела ладошкой по капоту машины, закусив нижнюю губу. Она не была ярой фанаткой машин. Что там у этой красотки под капотом она знать не знала, как и многие девушки. Додж был из той же серии ретро-классики, что и Форд Мустанг, Шевроле Импала. Как выражался отчим Чакки: «Машина, которой предстоит пройти через века и стать венцом элиты».
Но не будем отступать от главного сюжета. Машина машиной, а за нашей героиней всё же стоит проследить.
Закрыв за собой дверь, девушка в компании пса добралась через груды металлолома до едва живой раскладушки, застеленной стареньким пледом выцветшего красного цвета в чёрную клетку. Жёсткая подушка, набитая какими-то травами, пахла старостью и гнилью, но Чакки так устала от ссоры родителей, что просто не почувствовала этого запаха. Положив на неё голову, она немного поворочалась, прислушиваясь к скрипам и стонам раскладушки и шуршанию содержимого подушки. Брокколи, или же попросту Кол, улёгся подле девушки, положив свою огромную морду на плечо хозяйки, издав глухой звук, напоминающий рык, но не такой звучный и грубый. Может быть, так пёс пожелал своей ненаглядной кормилице спокойной ночи. Кто знает.
Чакки медленно перебирала пальцами шерсть животного, потихоньку погружаясь в спасительный сон, но его прервали крики, что разорвали ночную тишь. Кол спрыгнул на пол, ощетинившись как при нападении. Его белые зубы блеснули на свету. Девушка поднялась со своей «кровати».
— Тише, мальчик. Давай для начала узнаем, что там случилось, а уж потом начнём всех рвать и метать, — усмехнулась она, рассматривая вздыбившуюся чёрную шерсть. Нетрудно было представить, как стальные мышцы под кожей этого монстра напряглись, а нервные импульсы разошлись по венам, разгоняя вместе с кровью адреналин.
Выйдя на улицу, Чакки сразу же заметила скопление людей. Соседи обступили совершенно побелевшую от ужаса женщину, с орущим ребёнком на руках. Она что-то невнятно говорила, но стоило ей увидеть Чакки с идущим рядом псом, как она заорала ещё громче, чем её ребёнок, указывая трясущимся пальцем в сторону девушки.
— Это он! Он напал! Он разорвал Джорджа! — брови Логан вздёрнулись вверх, она метнула взгляд в сторону скалящегося пса, потом снова посмотрела на визжащую соседку.
— О чём вы говорите? — голос девушки звучал хоть и спокойно, но угрожающе. Единственное по-настоящему родное существо в обиду она не даст. Соседи нервно переглянулись, отходя в разные стороны, лишь бы собака не оказалась слишком близко. В этом небольшом городке не жаловали домашнего любимца семьи Логан. И никого не волновало, что на самом деле Брокколи был наидобрейшей собакой, что он обожал детей и никогда бы не загрыз человека, не будь на то веской причины.
— Этот монстр! Я видела, как он накинулся на Джорджа. Он разодрал его, как тряпичную куклу!
— Мой пёс никогда бы не тронул Джорджа Хемсворта! Кол был всё время со мной, — злясь, прошипела Чакки, быстро подойдя к Эрике. Скандальная баба, но очень любящая и ласковая жена, а для своего пятилетнего сынишки она вовсе была идеалом.
— Я видела! Это чудовище ворвалось в наш дом, выломало дверь и загрызло моего мужа! Застрелите его! Застрелите!
Эрика рухнула на колени, прижимая к груди своё чадо, заливаясь «горючими» слезами. В какой-то момент она взвыла будто раненый зверь. Это был полный боли, ужаса, ненависти крик, которого Чакки раньше никогда не слышала. Девушка отшатнулась назад, в то время как её пёс оскалил свои белые зубы, зарычал глухо со всей возможной угрозой. Кто-то из мужчин побежал в дом, не трудно было догадаться, что за оружием.
— Не верю! — рявкнула Чакки, загораживая собой обзор на Брокколи. Мысль, что её милый чёрный бес мог загрызть единственного, кроме неё самой, человека, так же любящего его, была просто абсурдна. Этого просто не могло быть!
— Чакки, — осторожно заговорил Ли Джен, один из близких друзей семьи Логан. — Я понимаю твои чувства. Мы не говорим, что именно Кол сделал это, но рассматриваем, как возможность этого.
— Но это просто абсурд! — воскликнула девушка, при этом рьяно жестикулируя руками, не забыв закатить глаза к тёмному небу.
— А я согласен! — выкрикнул мужской голос. — Эту псину давно пора пристрелить! Дети не могу спокойно играть на улице, а теперь он загрыз и Джорджа! Застрелить его, к чёртовой матери!
— Вы не посмеете, — зашипела Чакки. Брокколи за её спиной издал угрожающий рык, от которого у каждого по спине роем прошлись мурашки. Какая-то женщина взвизгнула, отступая назад.
— Милая, давай успокоимся, — Джен старался выглядеть безобидно и доброжелательно. Именно так, как когда тебя считают буйным психом, которого нужно поскорее скрутить и замотать в смирительную рубашку. Логан это злило.
— Успокоимся?! Вы собираетесь убить моего ни в чём не повинного пса! И говорите мне о спокойствии?! — уже не стесняясь, орала девушка, надвигаясь на мужчину. Кол двинулся следом, разразившись лаем.
— Генри! Генри! Держите её!
— Скорее! Дайте ружьё!
С разных сторон к девушке бросились мужчины, подхватили под руки, оттаскивая от собаки подальше, но та начала вырываться, громко кричать и царапаться. Естественно Брокколи агрессивно отреагировал на действия людей. Как? Как они посмели тронуть его хозяйку? Кол бросился на одного из мужчин, вгрызаясь ему в шею, всего лишь за какую-то долю секунды переламывая позвоночник, что обидчик даже не успел вскрикнуть. С разных сторон послышались вопли, паника, люди спешно разбегались в разные стороны.
— Брокколи! Не смей! — закричала Чакки, но пёс будто обезумел. Он повалил другого мужчину, располосовывая его грудь. Нечеловеческий вопль прокатился над мирным городком. Раздались выстрелы. А потом всё стихло. Звуки исчезли, а мир вокруг девушки сузился до рухнувшего на землю пса. Медленно, на едва передвигающихся коленках, Чакки подползла к истекающей кровью собаке. Кол жалобно скулил, тяжело дыша. Его конечности подрагивали в судорогах.
— Кол…милый, — рассеяно зашептала Чакки. Похолодевшими руками она положила морду животного себе на колени, бережно поглаживая. — Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, — как будто молитву повторяла она.
— Вызовете скорую! Йен!
Люди вокруг девушки суетились, пытались что-то сделать, но она их как будто не замечала. Мать Чакки пыталась достучаться до сознания дочери, но та никак на неё не реагировала. Пёс лизнул всё ещё тёплым языком руку хозяйки и перестал дышать. Девушка замерла. Внутри будто что-то оборвалось, мозг отчаянно не желал воспринимать тот факт, что его больше нет. Дёрнувшись, будто от испуга, Чакки обмякла в руках матери, издав прерывистый вздох, закрыв глаза, позволяя слезам стекать по щекам.
Этой ночью девушка так и не легла больше спать. После того, как застрелили её собаку, приехала полиция, скорая и труповозка. Тела погрузили под ропот столпившихся людей, и уже к рассвету случившееся будет известно чуть ли не каждому ребёнку, да и многое из этого будет исковеркано. Не удивительно, если окажется, что именно Чакки сделают виновной во всём и будто бы она сама натравила пса на мирных жителей, а может быть придумают небылицу о том, что она ведьма.
Офицер в форме попытался допросить девушку, но та никак не реагировала ни на вопросы, ни на намёки и домыслы. Врачи сказали, что у неё шок.
«Открыли Америку!» — с сарказмом подумала шатенка, но упорно продолжала молчать, уставившись на бездыханное тело своего верного друга и спутника, посильнее укутавшись во всё тот же старый плед. Спустя час, Чакки металась по комнате, сгребая вещи в дорожный рюкзак тёмно-синего цвета с белой полосой на боку и пришитым изображением «адского пса». Мать, всё ещё была на улице, разговаривала с соседями, жаловалась на то, что совсем её размеренная жизнь вышла из-под контроля, и ни муж, ни дочь её не поддерживают и не любят. Отчасти она была права, но давайте оставим семейные трагедии на заднем плане.
