— Как бы мне тебя наказать, — задумчиво протянул мужчина, заглядывая в глаза беззащитной охотницы. В них она больше не видела былой нежности, ни намёка на любовь.
— Не надо, — зашептала Чакки. При новом неосторожно рывке руки заболели, и Логан вскинула голову, что бы взглянуть на изрезанные запястья, запёкшуюся кровь на железе. Если бы только руки были свободны.
— Ты не остановилась, когда я просил, — иронично протянул Дьявол. — А ведь я просил, дорогая. Я звал тебя с собой. Согласись тогда, ты бы не чувствовала боли, наслаждалась своим любимым солнцем, была бы рядом со мной. Но ты отказалась.
— Я не отказывалась! — отчаянно выкрикнула Чакки, устремив взгляд на возлюбленного, мечтая о том, что бы пелена льда спала с его прекрасных глаз и она, наконец, могла видеть его истинные чувства. — Ты убил у меня на глазах Гавриила! Ты разорвал нашу связь! Снова отобрал того, кто был дорог мне! И после этого ты хотел, что бы я, как покорная собачонка бежала к тебе, ластилась к ногам?! — орала девушка, упиваясь злостью, обидой и ненавистью. Ей было не важно, что он с ней сделает. В любом случае будет больно, так пусть он хоть узнает, что она думает, что переживает и только тогда пытает. Хоть будет за что.
Сатана развёл руками:
— Всё могло быть иначе, любовь моя. Теперь же я хочу наказать тебя, строптивая девчонка, — предвкушающая усмешку исказившая его губы ввела Чакки в ступор. Она неосознанно сжалась, готовясь к боли, прикрыла глаза, потому что не хотела видеть своего мучителя. А в следующее мгновение почувствовала холод атласной ленты на глазах.
— Что. Что ты задумал?
Чакки выгнулась, мотнула головой, но лента была крепко завязана и потеревшись о руки, она не смогла стянуть её на лоб. Все чувства обострились. Оказавшись в темноте, Логан могла почувствовать нависшее в камере напряжение. Она могла различить тихие стоны боли в соседней комнате, услышала, как резко выдохнул Михаил, и ткань куртки рвётся под стиснутыми в кулаки руками, сложенными на груди. Она различила едва слышные шаги Люцифера. Он подкрался к ней со спины, положил шершавые ладони на низ живота, поглаживая. Зарождающееся тепло возбуждения между ног начинало нарастать. Зубами Дьявол прикусил мочку уха, услышав жалобный стон, он остался доволен.
— Всегда хотел это сделать, — прошептал он ей, снова прикусывая мочку, посасывая её. Чакки выгнулась, прижавшись задом к его телу. Новый стон вырвался из груди, когда она почувствовала его возбуждение. Тело хоть и было девственно, всё же помнило прикосновения Дьявола и предательски отзывалось.
Пуговица на джинсах и замок были расстёгнуты. Охотница закусила нижнюю губу, когда горячие пальцы проскользнули под кружева, ладонь накрыла лобок.
— Не сдерживайся, моя милая. Я же знаю, что тебе это нравится, — горячий шёпот возбуждал, манил, лишал воли. Охотница опустила голову, сжала колени. Она хотела вырваться из вязкого плена его объятий, но сделала только хуже. Длинные пальцы раздвинули половые губки, массируя между ними. Чакки тихо застонала и выругалась. Поцелуй в шею, мурашки побежали по коже, скручиваясь в тугой узел внизу живота. Ещё один поцелуй, чуть ниже, как раз в эрогенную точку. Охотница промычала, жмурясь, ресницы затрепетали под повязкой. Люцифер усмехнулся, прикусил кожу, оставляя алый след от зубов.
— Знаешь, Михаил, — вдруг произнёс он осипшим голосом, дыша в шею девушке. Она вздрогнула, вспомнив, что в комнате кроме них двоих еще есть Архангел. Стыд и волнение окрасили щёки в алый. Тело мелко задрожало от одной мысли, что Михаил всё это время наблюдал за ними. — Этот вид пыток мне нравится куда больше.
Пальцы сделали движение вверх-вниз, опаляя нежную кожу. Вторая рука на животе, поднялась вверх к груди, сжала её под лифчиком. Охотница стиснула зубы.
— Я не разделяю твои взгляды, — выдавил Архангел. Его голос жаркой волной прокатился по Чакки, заставляя ту трепетать, нервно сжимать губы в тонкую ленту. Неужели у всех небесных созданий такие проникновенные голоса? Боже, помоги вытерпеть эту пытку.
— А зря. Не будь ты таким праведником, наслаждался бы тем, чем я, — хмыкнул Дьявол, оставив алую отметину на плече. Джинсы были ловко стянуты с девичьих ног, а следом за ними кружевные трусики.
— Не надо, — дёрнулась Чакки, пытаясь ускользнуть от сильных рук. Паника охватила разум.
— Тш-ш-ш-ш, — прохрипел мужчина на ухо. — Не бойся. Тебе понравится.
Ладони очертили изгибы талии, бёдер.
— Раньше же нравилось, — усмехнулся он ей в волосы. Охотница затрепетала. Отворачивая голову от опаляющего поцелуя. Михаил, замерший у стены, выдохнул сквозь сжатые губы. Чувство возбуждения поглощало его стремительно, утягивало в вязкую истому тела. Искусанные алые губы, розовые щёчки, глаза, скрытые за чёрной лентой, беззащитное тело, на котором расцветали следы укусов его брата — всё это привлекало его. Но Архангел не мог себе позволить прикоснуться к ней. Это означало бы его падение.
Дьявол отстранился от охотницы, стянув с неё последнюю деталь гардероба — лифчик. Сзади она выглядела ещё притягательней. Руки, скованные цепями, острые лопатки, словно крылья, вырезающиеся на спине, светлые ягодицы притягивающие взгляд, вытянутые ножки. Кончиками пальцев она пыталась нащупать пол. Это выглядело мило и невинно, но в тоже время сладостно порочно. Дьявол облизнул нижнюю губу, сложив руки на груди. Воображение рисовало самые пикантные позы, их все он хотел воплотить.
Приблизившись к каменной стене, он специально громко снял с крючка плеть. Чакки чуть повернула голову на звук, пытаясь понять, что делает Сатана. Лишённая зрения, она остро ощущала свою уязвимость. Это пугало и возбуждало. Слишком противоречивые чувства.
Люцифер мягкой, неслышной походкой приблизился к девушке. Холодный кончик плети прошёлся по позвоночнику, крестцу, очертил ягодицы. Дьявол усмехнулся, увидев мурашки на теле охотницы, но вопреки его предположениям, она не попыталась ускользнуть или отстраниться.
«Моя храбрая девочка. Это будет любопытно.»
Михаил нахмурился, прищурив глаза. Самообладание Люцифера его поражало, потому что его приближалось к критической точке.
Свист, разрезавший воздух на мгновение оглушил, а потом кожа на спине вспыхнула болью. Удивлённый выдох вырвался из груди. Не успела девушка привыкнуть или хотя бы осознать боль, как раздался новый свист. Чакки выгнулась дугой, вцепившись пальцами в железные цепи. Зубы заскрежетали, когда она их стиснула, подавляя вскрик. Кончики пальцев ног проскользили по бетонному полу, кожа была содрана.
Дьявол сделал шаг ближе, провёл по алой полосе на спине девушки, стирая кровь. Прижал пальцы к губам, прикрыв глаза, лизнул их. Металлический привкус со слегка пряными нотками наполнил рот. Мужчина усмехнулся той самой многообещающей ухмылкой, от которой начинали дрожать коленки, но Чакки её не видела.
Её спина горела, но сквозь жжение она чувствовала, как кровь стекает по коже, и алые капли разбиваются о пол. На глаза навернулись слёзы, но они были впитаны чёрной лентой. Губы приоткрылись, девушка сделала рваный вдох. Шершавые мужские ладони легли на ягодицы, нежно поглаживая, но Логан напряглась, ожидая новую порцию боли. Звонкий шлепок, потом ещё один. Дьявол с кривой усмешкой на губах наблюдал, за тем как на светлой коже появляются красные отпечатки его ладони. Чакки тихо шипя, терпела. В какой-то момент удары стали сильнее и девушка не сдержала вскрика. Она запрокинула голову назад, тёмные кудри разметали по плечам. Сатана припал к её позвоночнику губам, обняв одной рукой за талию, а второй поглаживая пульсирующие отпечатки. Охотница прогнулась под ним, то ли боясь очередной вспышки боли, то ли от того что её тело разрывала истома. Чакки не могла понять своих ощущений. Боль граничила с наслаждением.
— Вот так, — прошептал Люцифер, отшвырнув куда-то в сторону плеть, его руки легли на грудь, обводя пальцами затвердевшие соски. — Будь хорошей девочкой.
Он сжал левый сосок, оттягивая его. Логан глухо застонала, откинула голову на сильное плечо. Зубы Люцифера вонзились в нежную кожу. Да, теперь он чувствовал насыщение. Её жаркая энергия текла сквозь него, заставляя дрожать от нетерпения. Но он растягивал момент, смакуя каждое действие.
