Вот и сказочке конец, а кто слушал - молодец
Чакки повисла на цепях, закреплённых под потолком. Руки онемели и казались чужими, лопатки сводила боль. Кончики пальцев едва доставали пола. Девушка сдавленно выдохнула сквозь зубы, зажмурившись. Казалось, прошла целая вечность, с тех пор как Люцифер грубо вволок её в камеру и закрепил цепи на кистях, что больно впились в нежную кожу.
Из соседней комнаты доносились крики Сэма. Охотница представить боялась, что с ним делают разгневанные Архангел и Дьявол. Чуть позже послышались вопли Адама. Жалобно заскулив, девушка сжалась в комочек нервов, пытаясь найти под пальцами ног устойчивую поверхность, что бы дать рукам отдохнуть. Кровь запекшимися алыми лентами оплетали кожу. Запястья были разрезаны острым металлом. Но самое ужасное для Логан было то, что она не могла потерять сознание, пасть в спасительную тьму, отгораживаясь от ужаса происходящего вокруг. Ей хотелось никогда не слышать полных боли криков друзей, холодный, словно зимнее утро голос любимого Дьявола.
Логан знала, что скоро настанет её участь, что спасения ждать неоткуда, но надежду оставлять не хотела. Ей нужно было во что-то верить, чтобы не сойти сума.
Дверь заскрежетала и распахнулась. Чакки открыла глаза, приподняла голову, чтобы лучше видеть того, кто замер на пороге. Им был Люцифер. Он снова был тем самым мужчиной со светлым хаосом волос, колкой щетиной, ироничной усмешкой и хрустально-голубыми глазами. Он был тем, кого она привыкла видеть. Сердце пропустило несколько ударов. Кровь заливала его лицо, клетчатую рубашку и майку. Руки из-за неё казалось, будто были одеты в алые перчатки. Дьявол сложил их на груди, оценивающим взглядом пробежался по телу, подвешенной к потолку. Охотница задрожала, кожей чувствуя, как его взгляд скользит по каждому изгибу, задерживается на мгновение у шеи, спускается ниже. Ей казалось, что невидимые руки прикасаются к ней, вызывая дрожь в коленках.
Сатана, молча, вошёл в камеру, открывая обзор на то, что происходило в соседнем помещении. Вопль застрял в горле охотницы, глаза широко распахнулись, наполнившись слезами. Ничего более ужасного Чакки не доводилось видеть. Крюк прошёл насквозь запястья Сэма, он же держал его высоко над полом. Мужчина ужё не дёргался, безвольно уронил голову на грудь. Подпаленные волосы едва скрывали изуродованное ожогами лицо. С обнажённого тела охотника была содрана почти вся кожа, а то, что осталось драными шматками свисало на соединительной ткани. Даже в этом месиве, девушка смогла разглядеть белеющие кости выгнутые совсем не так как должны были бы. Тошнота подкатила к горлу, и возможно, если бы девушка задержала взгляд на Сэме дольше, её бы вырвало. Но в камеру вошёл Михаил, он же захлопнул железную дверь. Тяжёлый выдох вырвался из груди Логан, глаза закрылись, но перед внутренним зрением снова предстало изувеченное тело Сэма. Её милого, немного наивного, весёлого Сэма. О, Боги, дайте сил…
Люцифер бесшумно приблизился к обмякшей на цепях девушке, провёл рукой по её бедру. Чакки дёрнулась, резко распахнула глаза, встретившись взглядом с холодными голубыми глазами Дьявола. Он усмехнулся, упиваясь ужасом, отражающимся в её глазах. Его можно было попробовать на вкус. Чуть горьковатый, но в тоже время пряный и даже сладкий. Но Люцифер не мог не отметить, что ужас Чакки был куда приятнее сочащегося ядом ужаса Сэма. Её страх был желанным, волнительным, возбуждающим, в то время как чувства охотника для Сатаны были лишь жалкими пародиями того, чем он хотел насытиться. Его ярость крики Сэма не смогли утолить.
Даже сквозь плотную ткань джинсов девушка почувствовала обжигающего горячую ладонь Люцифера, мягко скользящую по бедру. Лёгкие наполнил запах крови, смешанный со жжёной плотью и чистым резким запахом самого Дьявола. Чакки тяжело задышала, сглотнув комок. Люцифер поднял её за ягодицы, позволяя ножкам обвить талию. Его губы припали к губам охотницы, впиваясь в них со страстью и желанием, причиняя боль. Этим поцелуем он словно наказывал её. Чакки застонала, выгибаясь дугой. Хотелось вырваться, забиться в самый тёмный уголок. Хотелось забыть ощущение его рук на теле, его губ, покрытых кровью. Зубами Люцифер прихватил нижнюю губу девушки, оттянул, глядя ей в глаза. Потом отпустил, наблюдая за тем, как она краснеет, припал снова, что бы поймать в плен, посасывать и покусывать. Ладони крепко сжали ягодицы, оставляя на нежной коже синяки. Логан тихо застонала, пытаясь приподняться на руках, но они ослабли и больше не слушались. Сердце раненной птицей забилось в груди. Чакки не знала, что с ней будет, но осознавала, что в том состоянии, в каком был Люцифер, он мог с ней сделать всё что угодно.
Михаил, всё это время стоявший у стены, заткнув руки в карманы джинс, опустил глаза. Он безмолвной тенью следовал за братом, созерцая всё что происходит, но, не принимая участия. Он тоже был в ярости, но ещё тогда, перед висящим Сэмом, он напомнил себе что Архангел, что не имеет права падать так же низко как брат. И теперь тоже он был всего лишь наблюдателем.
— Люцифер, прошу, — сипло выдавила Чакки, в промежутке между поцелуями-укусами. — Не надо.
Дьявол раздражённо рыкнул в приоткрытые губы, и снова впился в них, погружая в её рот язык. Михаил поднял взгляд. Всё внутри него кипело, ища высвобождения, но он старался сдерживать себя. Пристальный взгляд зелёно-голубых глаз изучал изогнувшееся тело охотницы. Ладони Сатаны поднялись выше, забравшись под тонкую серую майку, которую он тут же порвал. Девушка громко вскрикнула, дёрнувшись в объятиях Дьявола. Но она была уже поймана. Назад дороги нет.
Чакки закрыла глаза, не в силах больше выдержать ледяного взгляда возлюбленного. Он разрезал её душу на части, отравлял тьмой, сжигая всё светлое, ещё сохранившееся в ней. Голова была пуста, но в тоже время наполнена ужасом. Новой стороны Люцифера она не знала, и боялась её больше чем кого-либо ещё.
— Взгляни на меня, — спокойно, тихо пророкотал голос у самого уха. Но Чакки лишь сильнее зажмурилась, вжав голову в плечи, будто ожидая очередного удара. Дьявол отпустил её ноги, и девушка безвольно повисла на цепях. Оковы врезались в запястья, свежая кровь потекла по рукам, ноющая боль сковала пальцы и кисти. Из груди охотницы вырвался тяжёлый выдох.
— Взгляни на меня, — требовательнее, гораздо громче повторил Сатана, пристально глядя в лицо девушке. Она закусила алые губы, отчаянно замотала головой. Раздражённо цыкнув, падший схватил каштановые кудряшки на затылке, резко дёрнул голову девушки. Логан вскрикнула, распахнув от боли глаза. Его лицо, нависшее над ней, было так близко. Чакки чувствовала размеренное дыхание на губах, ощущала каждой клеточкой тела пристальный взгляд, отнимающий у неё волю. По спине побежали мурашки, когда Люцифер удивительно мягко выпустил волосы, погладил по затылку, будто извиняясь, а потом опустил тёплые шершавые ладони на лопатки, медленно поглаживая их пальцами. Охотница затаила дыхание, таращась в его спокойные глаза.
— Не заставляй меня делать тебе больно, девочка. Просто подчинись, — рокочущим в тишине голосом произнёс он, снова касаясь искусанных губ. Его влажный язык зализывал мелкие ранки, доставляя дискомфорт и в тоже время воскрешая забытое чувство единения. Чакки приоткрыла губы, будто призывая его углубить поцелуй, что он и сделал. Их взгляд не отрывались друг от друга, вызывая возбуждение граничащее с сумасшествием. Чакки чуть вздрогнула, когда поняла, что именно делало его таким пугающим для неё. Она впервые узрела его одержимую сторону. Это настолько поразило её, что последующие несколько мгновений она не могла вздохнуть. Лишь приоткрывала рот, как оглушённая рыба. Сатана криво усмехнулся, мягко прикоснулся к её истерзанным губам, отошёл на несколько шагов назад.
Прохладный воздух лизнул обнаженную кожу, заставляя её покрыться мурашками. Но Чакки не замечала этого. Её раздирал страх и удушающее волнение, которое она испытывала только рядом с ним. Сатана прижал указательный палец к губам, изучая взглядом острые ключицы, плоский животик и грудь скрытую чёрным лифчиком.
