В любом случае она не собиралась мочиться усевшись на его раковину.
— В окрестностях имеется дамский туалет? — поинтересовалась она.
— Туалет? О да!
Он просит извинить его плохие манеры и торопится провести ее к туалетному резервуару, расположенному в конце холла. Никакой двери. Никакого сиденья. Просто резервуар. Джентльмен галантно кланяется и оставляет леди одну.
Шагая по грязному холлу, она понимает, что не может довести до конца это безвкусное маленькое рандеву. Здесь слишком отвратительно. Она не имеет ничего против некоторых дешевых развлечений, но только в гостинице, в которой проводят уик-энды, с унитазами, оклеенными сертификатами стерильности.
Теоретически грязь должна добавить остроты ощущениям, придать желанию привкус недозволенности, сделав его более волнующим. Но такие извращения годятся только для курса психологии. Реальная жизнь больше похожа на катехизис. Похоже, она преподает ей урок. Ей было интересно, как со всем, что у нее есть, она может чувствовать такую безграничную потребность в чем-то. Возможно, она должна дарить милосердие. Хранить целомудрие, открывать кошелек, а не раздвигать ноги. Помогать нуждающимся. Открыть свое сердце и распространять любовь, как чуму. Или сделать вид, что она бедна. Тогда у нее была бы причина чувствовать себя нуждающейся. Она смогла бы уехать в город и жить в трущобах на свалке. Хорошая возможность убедиться в том, что чем меньше у тебя есть, тем больше ты имеешь.
Возможно, она просто нуждается в каких-то переменах. Ее жизнь шла своим курсом, по обычному маршруту, где люди вырастают и становятся главными элементами общества, пришпиленными к стене. Когда-то она увлекалась жизнью богемы, разыгрывала безденежную крошку, чтобы находиться в этом мире. Сирота, унаследовавшая значительное состояние, она имела полное право быть бедной. Ее родители погибли в автомобильной катастрофе. Вождение автомобиля в нетрезвом состоянии. Деньги были благополучно вложены, дивиденды полностью покрывали ее расходы, заключавшиеся главным образом в покупке сумок и обуви. И некоторых аксессуаров к ним в виде юбок и платьев. Барби всегда любила наряжаться, она ненавидела естественный вид так же сильно, как естественный рост — оба граничили с наготой. Увлекалась сексом и косметикой с юного возраста, но никогда не была сторонницей свободной любви и одурманивающих субстанций, она ненавидела революционную самонадеянность, подогреваемую наркотиками политизированность тинейджеров среднего класса, обуреваемых эдиповым комплексом. Но какова была альтернатива трезвому феминизму или пьяной беременности?
Она любительски занималась искусством, как и все остальные, как оперный певец, играющий на тамбурине в фольклорной группе. Иллюзии ведут в никуда. Нет никакого будущего для колоратуры с низким голосом, кроме кастрации. Когда наступило время остепениться, она сделала то, что делают все легкомысленные сексуальные девочки — они выходят замуж и рожают детей, причем не обязательно именно в такой последовательности. В тот период она нуждалась в любых переменах. Комфортабельность казалась революционной. Незапланированная беременность изменила все в ее жизни, в ее груди возникло теплое чувство, растущее как куст. Она родила ребенка, держалась за его предполагаемого отца. И называла все это любовью, семьей, обустройством жизни. И все они росли, и стали основными элементами общества. Мама превратилась в бабушку. Предполагаемый отец стал разжиревшей свиньей. А дочь стала такой же неистовой сукой, как и ее мать.
Барби подняла одежду, присела на корточки над холодным краем и освободила мочевой пузырь. Но после возвращения в каморку официанта она вынуждена была подчиниться стихии. Прежде чем уйти, ей надо было расслабиться, посидеть, положив ноги на что-нибудь. Запах в комнате стоял ошеломляющий, но скорее исходил от мужчины, а не от его мусора. В этой вони чувствовался потрясающий запах самца, вышедшего на охоту за самкой, тайный компонент лосьона после бритья, содержащий экстракт, извлеченный из бычьих яичек, заставляющий коров прекращать сопротивление. Ее головная боль стала сильнее от слишком глубокого дыхания. Простая ингаляция может стать причиной проказы, но она не могла не дышать. Природа этого запаха оказалась такова, что нельзя было перестать его вдыхать до тех пор, пока у вас имелась такая возможность…
Лежа в грязи, завернутая в свою шубку, пушистую вторую кожу из норки и перьев страуса, она чувствовала себя как животное, в шкуру которого была одета. Гибрид норки и страуса. Выживание в условиях дикой природы. Никаких заводов, только буйная растительность. Надо думать об этом месте, как о пещере с разведенным в ней очагом. Центральное отопление состоит из пепельницы с остывающим пеплом, утренней чашки кофе. Она поморщилась от огня. Из своего полулежачего положения она могла видеть ужасающие холсты. Это было нетрудно, они прямо бросались в глаза. Это ее галлюцинация или реальная довольно большая картина изображала художника в муках сексуального самоубийства. Похоже, он занимался мастурбацией с колуном. Абстрактная картина, выдержанная в темно-красных тонах, изображала серийное убийство, навеянное материнской любовью. Хотелось надеяться, что он убивает не во время первого свидания!
Менее сюрреалистичен художник, представленный в этой галерее.
Сбросив обезьянью шкуру на кучу тряпья, обезьяна чувствует себя как дома. Засучив рукава, художник может сконцентрироваться на деле своей жизни. Он включает круглый шар с какой-то коричневой смесью, который окуривает комнату отнюдь не неприятным запахом горящего крема для обуви. Пьянящая смесь неясных воспоминаний об утраченной юности стимулирует лучше, чем обонятельный спазм.
В прошлом, когда она думала, что никогда не станет пьяницей или чьей-то женой, она набиралась опыта, имея дело с мужчинами, среди которых были и наркоманы. Хотя сама только пила, она встречалась с несколькими проходимцами, обкуренными марихуаной. Среди них был глупый толстый немец, от которого пахло жареной колбасой. Интересно, что с ним стало? Вероятно, вернулся к себе на ферму, чтобы жениться на булочке с горчицей. Невозможно избавиться от обязанностей, даже когда вы трахаетесь. Эволюция сделала двуногое размножение отсроченным действием. Прежде чем размножаться, молодые люди должны наиграться, отравить себя, забыв о своем предназначении. Достаточно оглупленные, они могут пойти на внебрачную связь, стараясь избегать ужасной правды о своей скотской жизни, и не думать о том, что однажды станут такими же, как их родители. Обычно к третьему десятилетию они обретают здравый смысл и начинают жить как все. Зрелый организм отказывается от своего индивидуализма и клянется строить гнездо, осваивать профессиональную деятельность и пить в рамках, ограниченных обществом, для того чтобы провести остальную часть своей жизни оплакивая лихого homo erectus, который когда-то передвигался на четырех конечностях. В процессе воспоминаний промываются маринадом мозги, печень и яички, медленно, но верно превращая просто животных в тех животных, какими они всегда должны были быть. В быков или свиней согласно полу.
Она пытается поудобнее угнездиться на полу, формируя сиденье из кучи тряпья, и они уютно устраиваются для проведения романтического вечера. Он открывает бутылку дешевого вина. И следующее, что она помнит, — это то, что она лежит на постели из тряпья с самым вонючим мужчиной, пьет какие-то помои и вдыхает его аромат. Она даже вдыхает запах обувного крема. Несмотря на гротескность ситуации, в ней есть что-то прекрасное. Они не прикасаются друг к другу. Барбара даже не сняла перчатки. Они лежат молча. Говорить не о чем. Она думает о том, как объяснить, почему, отпив половину бокала, уйдет, оставив мужчину в его нищете. Придя сюда, она пощекотала свои фантазии, но реальная действительность подавляет эти волнующие ощущения. Она окунулась в зловоние настоящей жизни. Это жизненно необходимо, потому что лучше того, что она видит по телевидению. Но смертельно опасно. На этот раз она пьет не одна, но эта дрянь по вкусу похожа на жидкость для зажигалки.
