— Я скучал, — шепнул Блейн, выворачиваясь и подставляя под ласку губы.

— Теперь ты весь мой, как и обещал, — заулыбался Курт. Глаза его блестели, и на пару прекрасных секунд Блейн забыл обо всём.

Не было никакой войны, Тёмного Лорда. Были только он и Курт.

И всё было хорошо.

========== 15 ==========

Комментарий к 15

1) Спасибо всем тем замечательным людям, которые исправляют мои позорные косяки в публичной бете. Вы солнышки, и я отправляю вам лучи любви через ноосферу, знайте это.

2) Я беру небольшой перерыв (экзамены, мероприятия, и вообще у меня на следующей неделе сладкие шестнадцать, так что тварь я дрожащая или право имею?). Вернусь после новогодних праздников с кучей написанного материала ─ ну, я надеюсь. Так что не пугайтесь молчания :з

Блейну казалось, что у них с Куртом начался незапланированный медовый месяц. В первые две ночи после его приезда домой Курт оставался в квартире Андерсонов. На третий день они пошли гулять по Лондону, обновляя гардероб Курту и немного — Блейну (Ты переезжаешь в Германию, там другой климат, да и мода тоже, но нет, покупать одежду уже там мы не будем, здесь всё-таки знакомые модельеры, спокойнее). В ту ночь — и на следующую тоже — Блейн оставался в доме Курта. Их навестили «Сестрички» и мадам Холлидей, обсуждая перспективы записей новых песен, дату следующего полноценного альбома, концерты. Во время такого важного разговора Блейн сидел с Куртом — не вмешивался, конечно, но всё равно был рядом. Да и Курт постоянно исправлял планы, ссылаясь на смену места жительства.

«Курт собирается жить со мной в Германии. Жить со мной. Мы будем жить вместе».

Подобные мысли казались безумием. Они были вместе только год, необычный год, проведённый в постоянных разлуках и редких, долгожданных встречах. И теперь они собирались жить вместе.

Блейн уже разговаривал про «не торопятся ли они». И с Тиной, и с мамой, и даже с Купером, волнующимся за младшего брата. Только с Куртом они это не обсуждали.

Блейн подсознательно боялся, что такой серьёзный разговор разрушит их сладкое время, наполненное совместными ужинами и обедами, бессовестным флиртом, нежными поцелуями и жарким сексом.

Но обсудить подобное надо было. Блейн долго настраивался, придумывал аргументы и уже проиграл в голове сценарий, в котором они по какой-то причине ссорятся и все планы срываются.

Но всё пошло не так.

— Мы не будем жить вместе, — удивлённо отозвался Курт.

— Что? — опешил Блейн. — То есть? Я думал…

— Ты будешь жить в Мюнхене, учиться. Клеменс, очевидно, будет с тобой. Я же собирался расположиться в Штутгарте, у бабушки с дедушкой.

— Но ты всегда говорил «мы переедем», и я просто…

Курт улыбнулся, не насмехаясь, а успокаивая.

— Я думал над такой возможностью, — поделился он. — Но потом тоже решил, что мы ещё до этого не добрались. Одно дело — провести вместе неделю, другое — жить друг с другом. Год — это совсем маленький срок. Я уверен в своих чувствах к тебе и в тебе самом тоже, но не в том, что мы сможем вот так сразу ужиться вместе.

— А я не против был бы попробовать, — буркнул Блейн, отводя глаза. Когда Курт начинал говорить так — размеренно и спокойно, обосновывая свои слова, — он чувствовал себя ребёнком.

— Тебе придётся привыкать к другому менталитету, к другому языку, к учёбе, — Курт взял своего парня за руку, крепко сжал пальцы. — Не хочу расставаться из-за того, что мы не справимся с рутиной.

Блейн вздохнул, глядя на их ладони, и улыбнулся:

— Ну что ж, думаю, это будет примерно то же, что сейчас? Мы сможем аппарировать друг к другу или пользоваться каминами и сможем ночевать вместе время от времени…

— Именно, — Курт улыбнулся. — Не о чем волноваться. Кроме как о твоём уровне немецкого.

Блейн закатил глаза.

***

Как оказалось, решение Курта насчёт раздельного проживания в Германии было сюрпризом не только для Блейна. В их первую годовщину, пятого июля, «Сестрички» собрались в поместье Розье, встречая парней бутылкой шампанского и ключами.

— Что это? — удивлённо спросил Блейн, ловя тяжёлую связку.

— Ваши новые апартаменты в Мюнхене, — гордо отозвался Эллиотт, подставляя бокалы под шампанское. — Мы решили, что это отличный подарок.

Курт покачал головой.

— Вы безумцы. Во сколько это обошлось? Недвижимость в магомире днём с огнём не сыщешь.

— Мы звёзды, но не миллионеры, — вздохнул Себастиан. — Так что не смогли найти вам дом.

— А просто квартиру он купить не позволил, — пожаловался Пак. — Аристократическая морда.

— Тогда от чего эти ключи? — совершенно запутался Блейн, поглядывая на парней.

— Ну, надо начать издалека, — откашлялся Хантер. — Курт, помнишь, я рассказывал тебе про своего деда, Паскаля, отщепенца семьи, холостяка, профессора?

— О, да быть того не может! — засмеялся Курт. — Серьёзно?

Хантер улыбнулся, но продолжил рассказ:

— Он преподаёт алхимию и зельеварение в университете Людвига-Максимилиана. И у него особняк, в котором может расположиться семья из десяти человек и прислуга, а он живёт в нём один. Сдавать комнаты студентам-любимчикам — обычное для него занятие, так что я навестил старика и попросил об одолжении…

— В общем, — нетерпеливо прервал Эллиотт, — он согласился принять вас троих — про Клеменс мы, конечно же, не забыли — за символическую плату в пятьдесят галлеонов в месяц.

— Звучит великолепно, ребята, спасибо, — Блейн сжал в руке ключи. — Только есть маленький нюанс, да, Курт?

Хаммел закатил глаза на его язвительный голос и пояснил:

— Я не буду жить в Мюнхене. Мы с Блейном решили, что ещё рано для совместного быта, так что в Германии я буду жить в Штутгарте.

— Слава Мерлину! — воскликнул Себастиан. — Без обид, Хантер, но поместье Хаммелов будет лучше, чем дом твоего деда.

— А ты собрался жить у меня? — нахмурился Курт.

— Не заставляй меня снимать ещё одну тесную клетушку, — застонал Смайт. — Я тоже могу платить арендную плату!

— Я поговорю об этом с бабушкой и дедушкой, — Курт вздохнул. — А теперь хватит обсуждать жильё, это можно сделать позже.

— Именно! — уставший Финн начал всучать всем остальным бокалы с шампанским. — Мы всё-таки собирались что-то праздновать!

— Тебе лишь бы пожрать, — буркнул Эллиотт.

— Неправда! — возмутился Хадсон. — Я хочу поздравить Курта с его первой круглой датой!

— Не думаю, что в двадцать один год первые серьёзные отношения — это то, чем стоит гордиться, — пробормотал вслух Себастиан.

— Прекрати зудеть, — закатил глаза Пак. — За вас, ребята!

— Стоп! — воскликнул Блейн, отодвигая от себя бокал, заставив настроившихся Пака и Финна застонать. — Когда тебе успело исполниться двадцать один?

Курт удивлённо моргнул, глядя на него.

— Андерсон, — Себастиан хохотнул, — ты что, не в курсе, когда день рождения твоего парня?

— Я-я, — занервничал Блейн из-за скрестившихся на нём любопытных взглядов. — Об этом нигде не упоминалось, даже в газетах тебя не поздравляли, и я… Я даже не задумывался…

— Как вы вообще продержались год? — с искренним любопытством в голосе спросил Адам, опрокидывая в себя шампанское.

— Всё нормально, — вздохнул Курт, обнимая Блейна одной рукой. — Я его не праздную. К тому же я тебе ни разу не говорил, я вообще никому про это не говорил, ни в одном интервью. Даже на вкладышах в шоколадных лягушках это не написано, я не хотел, чтобы фанатки превратили это в новый национальный праздник.

— А я ни разу даже не поинтересовался, зато честно поведал, когда мой, и получил прекраснейшие подарки! — разозлился Блейн. — Когда он был?

— Двадцать седьмого мая, — Курт улыбнулся. — Ты всё равно был погружён в экзамены, я не хотел тебя отвлекать.

Андерсон покачал головой. Ему было жутко стыдно.

— Отныне в наших отношениях есть правило, — заявил он, поворачиваясь к Курту всем телом. — Ты имеешь полное право отвлекать меня от всяких экзаменов и зачётов, понятно? Ты должен это делать. День рождения, твоя травма — боюсь предположить, что ещё я могу пропустить такими темпами.