— Поиграть с ребёнком пару часов и быть с ним круглосуточно — абсолютно разное, — согласно кивнул Курт, скидывая мантию и присаживаясь рядом. — Привет, мои прелести.

Либериус радостно взвизгнул, протягивая руки к отцу. Курт поспешил притянуть его к себе, поцеловал в румяную щёку Эстебана.

— Лавине сейчас… Шесть? Интересно, какой она стала.

— Когда будешь устраивать бал на мой день рождения, — Блейн со вздохом упал головой на колени мужа. Эстебан с угуканьем пополз по животу и груди отца, — позови Сент-Джеймсов. Для детей мы устроим детскую комнату. И Лавина сможет там поиграться.

— Мальчикам и года нет. Всё равно они будут спать наверху весь бал.

— Мне исполняется двадцать пять. Я уже являюсь совладельцем половины предприятий Фоули. Нельзя не провести мероприятие.

— Говоришь как достопочтенный лорд, — Курт улыбнулся, жмурясь от светящего в глаза солнца. — Хорошо. Позовём Рейчел и Джесси. Думаешь, Финн на нас не обидится?

— Финн ведь уже год встречается с той магглой, как её зовут?

— С магглой он уже расстался, Блейн!

Они бы спорили, наверное, ещё несколько часов, позволяя детям ползать вокруг и изредка возвращая их к себе на руки, но тут раздался ещё один хлопок аппарации.

Курт поднял голову. Они никого не ждали. К тому же щиты вокруг поместья неприятно сжались, будто с гостем было что-то не в порядке.

Но потом он увидел её, улыбающуюся, в снятой мантии, и ахнул.

— Бриттани!

Блейн дёрнулся, едва не скинув с коленей детей.

— Они такие милые, — первым же делом воскликнула Бриттани, подходя ближе, с трудом неся в руках какой-то большой свёрток. — Когда в «Пророке» появилась эта заметка, что Хаммел-Андерсоны празднуют рождение детей, я даже не представляла, что они такие милые!

Бриттани аккуратно опустила свёрток на землю, а потом улыбнулась друзьям.

— Что вы будто боггарта увидели?

Блейн рассмеялся, опустил Эстебана на колени мужа и первый поднялся на ноги, обнимая женщину.

Бриттани успела коротко остричь волосы, проколоть уши и заиметь какой-то ритуальный рисунок на запястье — явно долго отдыхала в Индии.

Но она всё ещё была одна, без Сантаны.

Курт подцепил близнецов под грудь и тоже подошёл. Малыши затихли, разглядывая незнакомку с любопытством в голубых глазах.

— Как их зовут? — проворковала Бриттани, наклоняясь и улыбаясь детям.

— Либериус и Эстебан. Полгода уже, — Курт вздохнул, а потом потянулся, приветственно целуя Пирс в щёку. — Как ты? Где была?

— Абсолютно везде. Приехала вот навестить родителей и завести вам подарок.

— Подарок? — переспросил Блейн, вызывая домовиков и передавая им детей. — Умойте и переоденьте, а потом накройте на стол для нас и нашей гости.

— Да. Общалась с одним заводчиком, который сожалел, что лорд Розье потерял своего прекрасного жеребца, который был украшением всех выставок вот уже два года.

Курт опустил глаза. Блейн обнял его за талию, прижимая к себе. В прошлом году умер Орфей, его дорогой конь, от болезни и старых болезней, которые не до конца вылечили в его тяжёлом детстве.

Время шло, многие старые лошади Курта умирали, он заводил новых и пополнял конюшню, посылал их на выставки и скачки, но… Смерть Орфея было не так легко преодолеть.

— Так что я вам кое-кого привезла, — Бриттани, не замечая печальной атмосферы, навела палочку на свёрток, снимая сонное заклинание, а потом развернула ткань, которая оказалась её же тёмной мантией.

Мгновенно свёрток зашевелился, ткань оказалась скинута, и вот по зелёной траве зашагал кривоносый жеребёнок со светлой шерстью и густой гривой.

Он совсем не испугался людей, наоборот, подошёл ближе, обнюхивая и шевеля губами, от этого напоминая дружелюбного щенка, а не лошадь.

Курт аккуратно присел на колени, протянул руку. Жеребёнок обнюхал и её, а потом коротко заржал и забил копытом.

— Хороший, — тихо рассмеялся Курт. — Дриззл, срочно мне сюда моркови.

— Мне говорили, что он андалузской породы, — Бриттани заклинанием очистила свою мантию и накинула её на плечи.

— Ну естественно, — забормотал Курт, подавая малышу принесённую эльфом морковь. — Ты посмотри на эту высокую шейку, ни у кого такой нет.

Жеребёнок хрустел лакомством и с готовностью подставлялся под ласкающую его руку. Блейн улыбнулся — давно он не видел Курта, настолько увлечённого новой лошадью.

— Стол накрыт, хозяин!

Блейн кивнул домовичку, а потом галантно предложил руку Бриттани:

— Пообедаешь с нами?

Та кивнула.

— Это будет мне в удовольствие.

— Так как ты? — спросил Курт, когда они все устроились в столовой.

— Ты имеешь в виду, как мои поиски Сантаны? — Бриттани с любопытством рассмотрела нарезанное в виде кролика яблоко. — Ну, вот, видишь это?

Она приподняла медальон, висевший на неё шее. Блейна на секунду прошибло узнаванием.

— Я где-то его видел, — сказал он, нахмурившись.

— У Сантаны, ещё в Хогвартсе, — Бриттани взяла ложку. — Я нашла его на той же заброшенной ферме, что и жеребёнка. Она знает, что я её ищу.

— Естественно. Пять лет поисков трудно скрыть.

— Не ворчи, Курт. Сантана наверняка думает, что без неё моя жизнь лучше. Что если я найду её, то потащу в Британию. Но знаете, это ведь не так.

Женщина попробовала суп, улыбнулась, как всегда, безмятежно и откинулась на спинку стула.

— Мне нравится моя жизнь сейчас. Нравятся путешествия, поиски, каждый раз — новые люди и города. А не просто ежедневное работа-дом, без обид. И Сантане ведь тоже это нравится, потому что иначе она бы давно сменила имя, внешность и осела бы где-то. Мне нравится эта гонка по всему земному шару. Хочется только бежать рядом с Сантаной, а не за ней.

Курт покачал головой, как всегда поражённый мировоззрением Пирс. А Блейн лишь улыбнулся. Он понимал — у каждого своё счастье. Его, например, сидело справа и внимательно следило, как два счастья поменьше пробуют пюре, размазывая его по всему столу, куда могли дотянуться.

А счастье Бриттани заключалось в Сантане и множестве дорог, по каждой из которой можно было отправиться в путешествие.

Вечером они проводили девушку, уложили детей, потом проверили, как эльфы устроили в конюшне пока неназванного жеребёнка.

А потом, зевая и обнимаясь, сами устроились в кровати под одеялом.

— Мальчиков точно надо будет учить верховой езде, как только они подрастут, — сказал Курт, что-то про себя подсчитывая. — И танцам. И этикету.

— Может, для начала научить их читать и писать, как считаешь?

— Ну это естественно.

Блейн рассмеялся, целуя Курта в удобно подставленное плечо. Потом ещё раз. Потом подвинулся и поцеловал в шею.

— Вы на что-то намекаете, мистер Андерсон? — бодро спросил Курт, когда от дыхания в ухо у него начали бегать мурашки по спине.

— Намекаю своему старому мужу, что у нас есть немного времени повеселиться, — отозвался Блейн и куснул его за мочку.

Шутки про старость появлялись в их лексиконе всё чаще с приближением тридцатилетия Курта. Подначивать его было весело, но бесполезно — Курт знал, что выглядит так же молодо, как в двадцать два, знал, что останется таким же ещё лет на пять минимум, да здравствует медленное старение магов.

Но Блейн всё равно продолжал. Особый колорит шутки приобрели после рождения детей, когда количество секса резко уменьшилось.

Накладывать заглушающие заклинания не хотелось — не дай Мерлин кто-нибудь из мальчиков проснётся, испугается, ему будет больно, а они не услышат! — тихая возня под одеялом и быстрая дрочка в душе не приносили и половины того наслаждения, что чувственный и долгий секс.

Хотя они уже не были мальчиками. Физическая близость немного отошла на задний план.

Тем не менее, сейчас Блейн с наигранным кряхтением приподнялся на локти, навис над Куртом, целуя его, сладко прикусывая губы. Курт довольно хихикал прямо в поцелуй, слегка царапая Блейну оголённую спину.