Нет, там тоже никого не было.

Тогда он включил свет в коридоре. Ни звука, абсолютная тишина.

Члены совета могли, конечно, ждать в какой-нибудь комнате на его пути по коридору. Стоило им его ущучить, он оказался бы в плену одномоментно. В конце коридора находилась только запертая дверь в квартиру коменданта.

Он шёл вперёд, бесстрашно открывая и закрывая дверь за дверью. Повсюду только спящие ученики реальной школы.

Выходит, умиротворение закончилось.

Он постучал в свою комнату, прежде чем отодвинул диван, и объяснил, почему это заняло так много времени.

Когда они включили свет, урон оказался сильнее, чем они предполагали. Весь пол был перепачкан, частично они заляпали всё это сами, когда на ощупь двигались в темноте. Залитой оказалась кровать Пьера и весь письменный стол. Кое-где от брызг досталось и книжным полкам.

«Ага, — сказал Пьер. — В чулане уборщицы есть всё, что нам надо. Вёдра, тряпки, моющие средства и резиновые скребки. Все… Какие они все-таки свиньи…»

«Хуже чем свиньи. Ты знаешь, свиньи это как Полифем. Так вот. Но Силверхиелма ждёт сюрприз этой ночью, какого он и представить себе не мог».

При помощи резиновых скребков им удалось собрать достаточно много мочи, смешанной с калом, так что жёлтое пластмассовое ведро заполнилось более чем наполовину.

Потом они потратили два часа на уборку в комнате, всё время с окнами, открытыми нараспашку, и с открытой дверью. Распухший мешок для белья они вынесли в чулан уборщицы. Время перевалило за три, когда они закончили. Свет наверху в комнате Силверхиелма погас уже около половины второго.

В конце концов они снова поставили комод перед дверью и закрепили проволокой оконные крючки.

«Это должно занять примерно десять минут, — сказал Эрик, — потом я вернусь. Первый, кого ты услышишь бегущим, буду я».

Спустя пять минут он прошёлся два раза вокруг Малой Медведицы по большому кругу. Везде царили тишина и покой.

Входная дверь оказалась открытой.

Он крался шаг за шагом вверх по лестнице на второй этаж. В коридоре остановился и прислушался. Кто-то храпел, конечно, в одной из дальних комнат. И более ни звука. Он шёл в третью комнату с правой стороны.

Он медленно открыл заветную дверь. Закрыл её за собой. Постоял неподвижно полминуты, прислушиваясь к ровному дыханию двух обитателей комнаты.

В руке он держал жёлтое пластмассовое ведро.

Его целью был именно Силверхиелм. Но который из двух?

Он положил руку на выключатель и задумался. Ошибка стоила бы слишком дорого. Ему требовалось увидеть две вещи. Потом он включил и сразу же выключил свет. Прислушался. Всё то же спокойное дыхание.

Силверхиелм спал, значит, слева. На спине. Розетка для бра над кроватями и лампы на письменном столе находилась под столом.

Он осторожно поставил ведро. Зловоние начало распространяться по комнате. Существовала опасность, что они почувствуют запах во сне и откроют глаза. Он все-таки полез под письменный стол и вскорости нащупал там сетевую вилку. Но одновременно задел ногою стул, так что послышался тихий скрип. Второй парень беспокойно зашевелился. Следовало поспешить, но при этом держать себя в руках, иначе всё провалилось бы. Он вытащил вилку из розетки и медленно выбрался из-под письменного стола. Переставил стулья на середину комнаты. Потом поднял пластмассовое ведро и свободной рукой осторожно нащупал край подушки Силверхиелма. Сейчас о неудаче не могло быть и речи.

Он торопливо опрокинул ведро прямо на голову спящего Силверхиелма и вышел, закрыв за собой дверь как можно тише.

Пробегая по коридору, он услышал истерический крик Силверхиелма и звук падения мебели в комнате, которую только что покинул. Спустя пятьдесят секунд он снова находился около клюшки для хоккея с мячом и кресла позади закреплённого соответствующим образом комода.

Снова звучал только дождь. Эрик посчитал свой пульс указательным пальцем на шее. Пятьдесят ударов, почти состояние отдыха. Это означало, по крайней мере, что тело успокоилось независимо от рассуждений разума о вариантах мести членов совета. Прошло довольно много времени, прежде чем Пьер нарушил тишину, Эрик даже подумал, что он спит.

«Ты бросил дерьмо в его комнату?» — поинтересовался Пьер.

«Нет, я подошёл к нему и надел ведро ему на лицо».

«Ты с ума сошёл».

«Вовсе нет. Это худший вариант для Силверхиелма и его обещаний умиротворения».

«Они поколотят тебя на всю катушку».

«Силверхиелм всё равно станет посмешищем».

Они засунули Библию между дверной ручкой и дверным косяком. Если бы кто-нибудь попытался открыть библейский замок среди ночи, они успели бы проснуться.

Эрик заснул сразу же и спал без сновидений, пока будильник не заставил его выпрыгнуть из кровати и инстинктивно схватиться за клюшку.

Сейчас настал день после Монашеской ночи. Эрик достал красную рубашку, чтобы кровь не слишком бросалась в глаза, когда, вероятно, случится неизбежное.

Но за завтраком старший по столу Силверхиелм отсутствовал. В остальном всё выглядело как обычно. Народ посматривал на Эрика тайком, но в этом не виделось ничего странного, скорей всего их удивляло, что он, вопреки всем ожиданиям, остался целым и невредимым после Монашеской ночи.

Хотя история с жёлтым ведром уже начала распространяться по школе. Потому что, когда Эрик шёл из столовой, к нему подошли двое из первого класса гимназии и спросили, правда ли, что он фактически вылил дерьмо в лицо Силверхиелма. Эрик ответил, что он, естественно, не мог сделать ничего подобного с руководителем Совета. Хотя, с другой стороны, речь, наверное, шла о том самом дерьме, которое Силверхиелм пытался бросить ему в лицо, но промахнулся.

А потом он подмигнул первоклассникам и быстро выскочил из столовой.

Истории с дерьмом, таким образом, уже к обеду предстояло распространиться. С естественной массой домыслов и фантастических деталей. Это означало, что после обеда, в крайнем случае ужина, члены совета постараются изловить его для расправы. Но что именно они задумали сделать?

После обеда уроки шли своим чередом. Ему вернули вторую контрольную за этот семестр с отметкой «ВА», стало быть, он успел за полгода восполнить свои пробелы в математике. Да и вообще, теперь не ожидалось плохих отметок, поскольку времени под арестом более чем хватало, чтобы наверстать физику и химию.

Но мысли о предстоящей расплате не могли его не тревожить. Самое главное, что ему теперь предстояло, — никоим образом не утратить лица в противостоянии Силверхиелму. Небольшая или даже приличная трёпка не лишила бы Эрика морального преимущества. Но понимал ли это свежеиспеченный префект? Какого рода УНИЖЕНИЕ он спланировал? Имелся ли у совета вариант мести вообще? Принцип «око за око, зуб за зуб» был маловероятен. Придя к власти на волне критики реалистов, буквально с первого дня получить такой облом… Впервые в истории Щернсберга. За чьей еще спиной могли более смеяться?

Силверхиелм не пришёл также и на обед. Школа уже бурлила от подробных сведений о подвиге Эрика. Он, конечно, отнекивался на словах, но подтверждал гипотезы выражением лица.

Скорей всего, после ужина ему предстояло держать ответ за свой ночной поступок. Ясно, мстители могут подождать до наступления темноты. А вот полезут ли в комнату, где можно нарваться на клюшку? Хотя почему нет, если двое недавних узников мыслили о дымных факелах со склада самообороны.

И потому надобно, полагал Эрик, спровоцировать столкновение сразу же после, а лучше во время вечерней трапезы. У всех на глазах. Он покажет зрителям, что не боится кулаков префекта. А завести Силверхиелма не составляло труда. Если бы он явился, конечно.

И Силверхиелм явился. Он уже сидел за столом, когда Эрик, как ни в чем не бывало, вступил в наполовину заполненный зал. По пути к своему месту он приостановился за спиной префекта и буквально кожей ощутил напряженную тишину зала.

Потом демонстративно и шумно втянул носом воздух.

«Странно, — сказал он. — По-моему, здесь пахнет дерьмом. Вам не кажется? — Этот вопрос был адресован публике. — Неужели ты не помылся как следует, Силверхиелм?»