«Прекрасно, — прошептал Эрик. — Если бы они чувствовали уверенность, то другим парням позволили бы остаться и посмотреть представление».

Снаружи снова воцарилась тишина. Значит, готовилась следующая атака. Эрик поднял клюшку. Неужели кто-то снова попробует сунуть голову в комнату? С разбега прыгнет «рыбкой» через комод. Именно так он сам, наверное, поступил бы в их положении. Стоило кому-нибудь проникнуть в комнату, и, пожалуй, экзекуторы смогли бы праздновать победу. Эрик взял клюшку иначе, широким захватом, чтобы иметь возможность быстро ударить вверх и блокировать нырок члена совета (хотя как в таком случае он смог бы не поранить его?). Нет, они задумали что-то иное. Один рывком открывает дверь, а другой бросает стул внутрь прямо через комод? Если бы стул попал в лицо стоящего внутри, он отшатнулся бы назад, и нападающие получили бы секунды, необходимые, чтобы штурмовать комод и ворваться.

Он снова взял клюшку таким образом, чтобы ударить по дверному косяку.

Снова шёпот. Сейчас дело пошло быстро.

Потом дверь открылась рывком, и за нею стоял один из членов совета. Он и бросил внутрь жёлтое пластмассовое ведро. Эрик видел все как в замедленной съемке. Вот взвивается, летит… И когда оно еще находилось в воздухе, Эрик, отклоняясь от его траектории, интуитивно сообразил, ЧТО им забросили.

Еще через долю секунды содержимое ведра, состоящее из кала и мочи, излилось, ведро грохнуло, и одновременно в ноздри ворвался зловонный запах. Потом дверь мгновенно закрыли, и снаружи послышался смех.

«На тебя попало что-нибудь?» — прошептал Эрик.

«Нет, я стою здесь слева, позади тебя. Большая часть на полу и письменном столе. Кое-что на моей кровати. Какие свиньи!»

«Да, такие уж свиньи… Что, по-твоему, они будут делать сейчас?»

«Будут ждать нас снаружи, пожалуй. В любом случае мы явно не превратимся в копчёную салаку».

Они засмеялись, почти истерически, третий раз за Монашескую ночь.

Там снаружи слышался скрип мебели. Что-то придвинули к двери.

«Это, вероятно, диван из комнаты отдыха, — прошептал Пьер. — Они блокировали дверь, чтобы закрыть нас в этом дерьме. Что мы будем делать сейчас?»

«Ничего, я полагаю. Мы представим, что сидим в деревенском сортире. Слышишь, как жужжат шмели? Там где-то вдалеке мычит корова, разве не так?»

«Да, я слышу это совершенно явно. Ты у нас в деревне. Сейчас летние каникулы, и мы находимся в трёхстах пятидесяти километрах от Щернсберга. У нас там обычный сортир, и иногда, когда он полон, надо закапывать дерьмо».

«Мм, я знаю. Копают яму, а потом надевают перчатки и тащат бочку, а потом ее туда опрокидывают».

«И засыпают дерьмо».

«Да, хотя нам надо подождать немного с этим. Надо, собственно, сделать перекур».

«Хорошо бы, но наши сигареты в пластиковом пакете в лесу».

«Вовсе нет. Я передаю зажжённую сигарету тебе, принимай».

Они пошарили руками в темноте, пока не нашли друг друга, и Эрик смог передать воображаемую сигарету.

«Чёрт, — сказал Пьер, — Джон Сильвер. Я предпочитаю Мальборо».

«К сожалению, приходится довольствоваться тем, что имеем».

Они продолжали таким же образом, пока им не показалось, что совет убрался восвояси. Хотя это, конечно, могло оказаться уловкой. Но враги явно заблокировали выход. Эрик наклонился вперёд и потрогал дверь. Да, так оно и было.

Тогда, вероятно, всё закончилось. Они задумали, что диван должен оставаться там до утра.

И в любом случае отпала необходимость ждать атаку со стороны коридора.

«Может, мы включим свет?» — поинтересовался Пьер.

«Нет, чёрт возьми! Вспомни, что мы находимся в деревенском сортире, а не в загаженной комнате».

«Но нам надо, пожалуй, открыть окно?»

«Нет, чёрт возьми, окна намертво закреплены проволокой».

«Конечно, это была гениальная идея заматывать окна».

«Да, и они знают сейчас, что мы должны открыть окно. Подними занавеску, и увидим».

Пьер, осторожно ступая по облитому полу, добрался до письменного стола, так чтобы иметь возможность наклониться вперёд и приподнять занавеску. Потом они с минуту вглядывались в темноту и дождь, но не увидели ничего. Вонь начала становиться невыносимой.

Может, члены совета стояли там под дождём и ждали, пока они откроют окно? Ждали, пока кто-то из них выпрыгнет наружу, чтобы пройти вокруг через главный вход, пробраться внутрь и отодвинуть диван? Или они собрались у главного входа? Все эти варианты выглядели вполне правдоподобными.

Пьер шарил руками по письменному столу, чтобы найти плоскогубцы. Время от времени, когда его рука натыкалась на что-то не то, он взрывался ругательствами. Потом повозился немного со стальной проволокой на оконных запорах. В конце концов смог отворить окно и высунулся наружу, чтобы поискать глазами спрятавшихся членов совета.

В комнату ворвался холодный свежий воздух.

«Если они находятся там, снаружи, то смогут увидеть нас. Но мы их не различим, если зажжем свет, — заметил Пьер. — Однако пора подумать, как хотя бы слегка прибраться».

«Да, и тогда нам придётся отодвинуть диван. Может, стоит подождать ещё немного?»

Они вертели ситуацию и так и этак. Выходит, относительно собранного дерьма всё оказалось правдой. Не составляло труда, кстати, понять, где члены совета хранили его, продолжая накапливать. Но они наверняка не собирались довольствоваться тем, чтобы просто швырнуть всё наугад в комнату Эрика и Пьера. Вероятно, они задумали сперва пленить Эрика, притащить куда-нибудь и связать, для того чтобы облить его из ведра «повсеместно». Но сейчас они остались без своего дерьма. И, наверное, посчитали, что справились с умиротворением. Хотя существовала возможность, что они ждут у главного входа в жилой корпус, чтобы перехватить того, кто попытается оттащить диван. Сейчас они вряд ли испытывали желание ворваться в изгвазданную, пропахшую комнату. Нет, вероятно, они разошлись по домам или стояли в ожидании у главного входа. Или пошли умиротворять других.

Так или этак, не годилось сидеть в деревенском сортире всю оставшуюся ночь.

«Вот что мы сделаем, — сказал Эрик. — Я выпрыгну через окно и обегу дом с другой стороны за еловой изгородью. Потом попытаюсь проверить, чист ли горизонт, а потом пойду внутрь и уберу диван. Если я доберусь до дивана, то скажу, что я там. Ты же приготовься закрыть окно на случай, если они пойдут в атаку снова. Там в темноте я наверняка справлюсь».

«Уверен?»

«Да. Никто ведь не запрещает убегать от членов совета. Они никогда не смогут представить это так, как будто я удрал от обыска в связи с незаконным курением. Выходит, у меня есть право убежать».

«И получить только лишение выходных за неподчинение приказу? Это, конечно, того стоит».

«Тогда так и поступим. Операция Говняная Месть начинается».

Эрик надел кроссовки. Забравшись на письменный стол, чтобы добраться до окна, он положил руку прямо в кучу кала.

Спрыгнув на землю за окном, он сразу же метнулся в сторону, чтобы избежать возможной атаки. Но никто, похоже, не ждал его на улице. Чистый воздух ощущался как глоток холодной воды, когда тебя одолевает жажда.

Потом он крался вокруг дома вдоль еловой изгороди. Пока ничто не предвещало опасности.

У наружной двери он не увидел ни одного человека. Возможно, они ждали внутри в коридоре? Там было самое удобное место для засады.

На всякий случай он прошёлся вокруг двух ближайших жилых корпусов. Нигде не горел свет, за исключением комнаты Силверхиелма на втором этаже в Малой Медведице. Эрик вскарабкался на один из больших вязов. Да, они сидели там внутри и болтали. Второй этаж, третья дверь с правой стороны.

Ага. Тогда, вероятно, горизонт был чист. Он всё равно открыл входную дверь в Кассиопею рывком, чтобы возможная засада разоблачила себя.

Ни звука. Нигде никакого движения.

Он позволил входной двери закрыться за собой. Оставался чулан уборщицы с правой стороны. Распахнув входную дверь настежь, так чтобы оставить себе путь для отступления, он рывком открыл дверь чулана, пока входная ещё не успела захлопнуться.