- Я по делу, - натыкаюсь на скептический взгляд.

- У нас не может быть с тобой дел.

Ещё один смелый писк, и я тебя прям здесь выебу, ты - результат скрещивания вселенских неудач и гена растительноядного. Как же хочется заткнуть твой грязный рот своим членом. Накормить наркотой и выебать во все дырки.

Но ты должен добровольно мне отдаться, ты должен полюбить меня. По-настоящему. Всем своим хрупким мышиным сердечком, чтобы твои яркие глазки видели, как оно последним ударом осыплется пеплом в моей жёсткой руке.

- Для твоей матери, - пихаю мальчишке папку. Знаю - будешь искать подвох. Которого тут нет. Мышка изучает содержимое, шурша немалым количеством страниц. Моргает, вникая в суть, резко поднимает на меня взгляд.

- Это что? – он прекрасно знает ответ на свой вопрос. – Нам не нужны твои подачки, - серьёзно, сдвинув тонкие чёрные брови, протягивает папку обратно.

- Это – шанс, - делаю многозначительную паузу. - В лучшей клинике Германии, - подхожу к своей задумчивой мышке, которая покусывает тонкие губки, испытующе смотря на меня. – Данил, - кладу ладонь на хрупкое плечо, стараясь не пугать. Сужает миндалевидные глаза, молчит, чуть дёргает плечом, скидывая мою ладонь.

– Ведущий врач клиники - мой отец. Поэтому эта самая лучшая клиника не только в Германии, но и во всём мире. Болезнь твоей матери сильно прогрессирует. Она ещё молода, - старательно вкладываю в голос фальшивое беспокойство за чужую шкуру.

– А уже есть галлюцинации.

- Как ты догадался? – шёпот, плечи чуть дёргаются. Ярко-голубой цвет глаз сменяется тёмно-синим.

- С детства во мне развивали задатки врача, превратив, на сегодняшний момент, в гениальность. С одного взгляда я смог определить болезнь и уровень её развития, - частичка правды из моей речи, которую сейчас глотает мышка с килограммом ложи. – Все финансовые вопросы я уже решил. Тебе нужно только поставить подпись, и твоя мать будет под надзором лучших врачей.

- Что ты хочешь за это? – сглатывает комок, затравленно смотря на меня.

Тебя.

Моего дикого зверька превратить в ручную послушную мышку для плотских утех. Жадно истязать твоё изящное тело губами, слышать развратные стоны с просьбой о большем. О том, чтобы я ебал тебя жёстче, грубее, сильнее насаживал изящные бедра на член. Хочу видеть, как слюна стекает с твоих губ ниточкой вдоль подбородка, капая на грудь, язык благодарно слизывает капли спермы. Пометить твоё тело бордовыми следами принадлежности Великому Мне.

Потом выкинуть использованную игрушку за ненадобностью, увидев напоследок залитый спермой, потухший огонёк любви в ярко-голубых глазах.

- Ничего. Мы распрощаемся с тобой, как ты и желал, - бросаю через плечо прохладным тоном, садясь на мотоцикл.

- Егор, - наклоняется ко мне, внимательно смотря в лицо. – Зачем?

- Я это сделал не для тебя, - рёв мотоцикла заглушает слова мальчика; несмотря, уезжаю, привычно набирая скорость.

Я это сделал для себя.

Хищно улыбаюсь, гоню по трассе к дому, мысленно празднуя первую победу: мышка заглотила сыр. Скоро клетка захлопнется, и мы продолжим нашу нечестную игру.

***

Рыжая кутается в плед, складируя на меня ножки.

- Как протекают дела с Мистером Неудачником?- изящно потягивается, откидывая назад пышные рыжие волосы.

- Неделя прошла, как мы не виделись, - раздражённо выдаю, накручивая длинные локоны на палец. Моё всегда должно быть под рукой, а не прыгать выше с полки на полку.

Зверёк нашёл подкормку в центре города и уже три дня пашет, убирая со столов в дешёвом кафе. Скучно стало, малыш? Чувствуешь себя никому не нужным? Не получается головку забивать знаниями 24 часа в сутки? Выходит, не такой уж ты и дикий, раз подсознательно ищешь связи с человеческой расой.

- Ты связываешься с опасными людьми, Егор. С людьми глупыми и ведомыми, - в зелёных глазах поблескивает женская мудрость и девичья тревога. Руки касаются моих, переплетая пальцы.

- Они лишь выполняют сделку, которую я предложил, - закрываю глаза, успокаивающе провожу большим пальцем вдоль её ладони.

Грозные дяди поймают мышку после работы, помашут пистолетом перед испуганным личиком. Я спасаю серую шкурку, обеспечиваю покой и процветание зверька. На время. Становлюсь героем и получаю то, чего так долго жду.

***

Торможу около места, где будет открыта ещё пара моих карт. Вот и первая из них: между кафе и, прилегающим к нему, домом находится тёмный проём, освещённый лишь призрачным светом луны. Тонкая фигура появляется из задней двери, устало нагибаясь и оставляя мусор у переполненных баков. Огромная рука накрывает сверху тощую спину, мальчишка падает лицом вниз. Рука поднимает парня за горло, вжимая худенькую фигуру в прохладную кирпичную стену. Двое парней стоят поодаль, наблюдая за уединением обладателя большой руки и хныкающего, истерично дёргающегося зверька. Попытки высвободиться из клетки – тщетны; причина, выдуманная мной, банальна, как день – вымогание денег.

И вот лезвие отражает молочный свет звёзд. Расплываюсь в улыбке, вижу, как остриё касается шеи мальчишки, заставляя сильнее вжаться в стену.

Повожу плечами, готовясь завести мотор. «Великий Я спасёт зверька», - мысленно улыбаюсь незатейливой мелодии в голове.

Мощная рука дёргает ткань рубашки, пуговицы осыпаются вниз, пальцы проходятся вдоль плоской груди – у меня сбивает дыхание и немеет тело. Мы так не договаривались. Пытаюсь выйти из оцепенения, когда чужой язык касается шеи моей мышки.

Срываюсь с места, преодолевая небольшое расстояние. Встаю на заднее колесо, рычу в голос с мотоциклом; растерянные бугаи отходят в сторону, спотыкаясь.

Секундный контакт взглядов, и хрупкое тельце плотно прижимается ко мне со спины. Гоню манёвром квартал, резко тормозя у фонарного столба. Слетаю с мотоцикла, дёргаю за руку мальчишку на себя. Хватаю пальцами подбородок, пристально смотрю в глаза, перевожу взгляд на шею, изучаю место, где только что орудовал чужой язык: следы ожогов на шеи, животе и груди. Такие пугающие отметины на бледной коже заставляют меня нервно дёрнуться.

- Зайди в кафе позади тебя. Сиди и жди меня. Понял? – толкаю ладонью в грудь, отходя к мотоциклу.

- Не надо, - шёпот, лёгкое касание моей руки. В мышке взыграл страх - один оставаться не жаждет. Притягиваю к себе за грудки, чётко произношу в губы:

- Никто не смеет трогать вещи, принадлежащие Великому Мне, - одёргиваю руку, уезжая дарить смерть.Нагнать трёх поросят не составило труда. Сейчас я упакую свинину в ебаные новогодние подарочки.

Услышав шум приближающегося мотоцикла, троица остановилась. Медленно слезаю с седалища, доставая кастет: пора делать ебаные, мать его, отбивные.

Повожу плечами, приготовившись отправить на тот свет три души, гнилее моей в нескончаемое число раз.

- Я разве разрешал его касаться? – разбегаюсь, блок не спасает небритую физиономию, я разбиваю крупный нос, стряхивая кровь с пальцев. Разворачиваюсь, сильно ударяю ногой в солнечное сплетение, мою ногу перехватывают за лодыжку, отправляя в полёт.

Сгруппировавшись, подрезаю двух амбалов, и мне удаётся подняться на ноги – бля, буду, но ебанные занятия дзюдо даром не прошли. Оцениваем друг друга. Мужчина вытирает сломанный нос.

- Что не так? Мы ему поугрожали. Ты его спас – ты герой, - тупо выдаёт, опасливо кидая на меня взгляд.

- Я сказал вам, три клоуна из цирка уродов, не прикасаться. Только угрозы, - сопровождаю слова ударом колена о яйца.

– А вы что, грёбаные педики? Начали лапать моего мальчишку, – выбиваю зубы прыгающему на помощь другу. Краем глаза замечаю пистолет, вовремя выбиваю его из рук, ловлю, направляю в застывшее от испуга лицо здоровяка. Удовлетворённо хмыкаю.

- Я должен расплатиться с вами за услугу, - чувствую, как уголки губ дрогнули в улыбке. На расстоянии спускаюсь дулом пистолета вдоль тела мужчины, простреливаю левое колено.

Оглушающий ор разносится вдоль улицы, бугай падает на асфальт, хватаясь за истекающую кровью ногу, корчась на земле от боли, параллельно кроя матом всё сущее. Достаю пачку денег, кидая рядом стоящему мужику.