— Да, — сначала немного несобранно пробубнила она.

— Не слышу, — чуть ли не рявкнула Одри, и это снова придало сил.

— Я сделаю это, — отозвалась Роуз, небрежно смахивая слезы со щек тыльной стороной ладони. — Прямо сейчас пойду и сделаю это!

Лэнс одобрительно улыбнулась, наверняка гордая своей работой:

— Врежь ему от меня.

— Может, обойтись без рукоприкладства?

— Уизли!

И Роза, откинув все сомнения, твердым шагом пошла на восьмой этаж, подмываемая яростью. Слишком много её дурили. Хватит!

Рыжеволосая бросила последний взгляд на Одри и поспешила к Забини. По дороге она была полна решимости высказать Нейту все, что у нее было на душе, но когда Роуз увидела дверь в Выручай—комнату, вся эта уверенность пропала. И на место этого пришла боль, она и не заметила, как по щекам потекли слезы. Как говорят, на ошибках учатся. Роза это прекрасно знала, но сейчас она была способна только чувствовать боль. Роза втянула воздух через нос, смахивая слезы рукой и прошла в комнату.

Нейт осматривал Выручай—комнату в надежде, наверное, отыскать Джеймса в каком—нибудь уголке, и он сразу заметил Розу, только почему—то не увидел следов её недавних слёз на лице. Роза сделала для себя вывод — ему просто наплевать.

— А, Роуз, ну что? — весело начал он, и, не подозревая приближения скандала.

Может быть, если бы он сам признался, она простила бы, хоть и не стала бы иметь больше ничего общего, но Нейт, видимо, и не собирался ей ничего рассказывать. В который раз Уизли убедилась в правоте Одри.

Не внимания её советам и убеждениям, она не стала накидываться на него с кулаками. Просто стояла, не находя в себе силы сказать хоть слово.

Но Нейт будто и не замечал:

— Ты нашла Джеймса? У меня все безуспешно. Я еще зашел в одно место, где он мог бы быть, но его там нет. Я думал…

— Мне плевать, — надломленным голосом начала Роза. Вся сила её тона и решительность испарились без следа.

— Что случилось?

— Ты случился, — она как—то внезапно сорвалась на крик. — Снова меня обманул. Снова солгал, и снова я узнала всё не от тебя!

На этот раз она почувствовала бегущие по щекам слезы, но не стерла их.

— Ты о чем? — не понял парень и сделал шаг к девушке, желая ее утешить, но Роза схватила свою палочку и взмахнула ей, от чего Нейт застыл не в силах пошевелиться, кроме головы. — Роза?

— Я доверилась тебе, как последняя дура, а ты воспользовался мной! Подлец!

Роза не была в силах остановить поток слез. Ведь она поверила Забини, а он… первый его обман был, как удар под дых, но оказалась, что вторая его ложь была в тысячу раз больнее.

— Позволь мне объяснить, — начал было Нейт, но у Розы, вероятно, был такой вид, что даже он понял, что все попытки будут тщетны.

Роуз хотела заставить его замолчать при помощи заклинания или даже сделать еще что—то. Она хотела, чтобы ему было больно.

— Не надо очередной лжи, — ответила она почти шепотом, — пожалуйста.

— Роуз…

— Я больше не хочу любить, — обреченно покачав головой, прошептала она. Вообще—то это не должно было быть произнесено вслух, но она не выдержала. — Пожалуйста, избавь меня от этого.

Она бросила последний, как она думала, взгляд на него. У Нейта был растерянный вид, и ей вдруг стало жалко его. Он снова произнес её имя, но Роза продолжила с некоторой жалостью:

— Больше не делай попыток быть со мной. Это как минимум глупо. Не нужно, хорошо? У нас ничего не получится, я больше тебе не поверю. Никогда!

Она отошла от него на несколько шагов к двери, все еще глотая слезы. Хотелось поскорее уйти отсюда. Это она и сделала, даже не оглянувшись на Забини, а он продолжал стоять, не двинувшись. Сейчас, когда она, со всех ног бежала, куда глаза глядят, её не покидало чувство того, какая она все—таки наивная. И жалкая.

***

— Так ты все про них знала и ничего не рассказала Джеймсу? — изумленного проговорил брюнет, когда Лили закончила все ему рассказывать.

— Да, Готьер и я прекрасно понимаю, что это было несправедливо по отношению к Джиму! Ведь из—за меня он все узнал!

Ной вздернул бровь.

— Тебя? Ты же только, что сказала, что не говорила ему, так причем тут ты?

Лили закатила глаза. Ной был хорошим другом, но тупым. До жути. Она уже час талдычит ему о том, что произошло между ее братьями, а он никак не может врубиться.

— Паркинсон, — она ткнула ему в грудь своим маленьким пальчиком, — дурак, я же сказала, что это он рассказал! А все, потому что я не пошла на его условия в том письме! Понимаешь?

Ной вздернул одну бровь и чуть улыбнулся:

— Нет, — ответил он.

Лили застонала от бессилия и закрыла лицо руками.

— Да шучу я, — добавил Ной. — Всё я понимаю. Просто ты так стараешься мне это объяснить. Будто я что—то значу в этой ситуации.

Лили убрала руки и опустила взгляд.

— Друзья всегда что—то значат, представляешь? — фыркнула она. — Они еще советы дают.

— Спасибо за намек, но я представления не имею, что делать.

Лили вдруг очень заинтересовалась своими ногтями и как бы, между прочим, сказала:

— Джеймс страдает, пропускает занятия, а иногда и вовсе приходит пьяным.

Ной затих рядом с ней. Он иногда чувствовал себя бесполезным — совершенно не имел понятия, как помочь Лили. Каким образом она вообще умудрялась приплетать себя к тому, в чем даже не участвовала?

— И что ты об этом думаешь? — чтобы только не молчать, спросил он.

— Угадай.

— Опять винишь себя?

Лили повела плечом.

— Я же все—таки его сестра. Я должна была рассказать.

— Но ты и сестра Альбуса. Послушай Лили, здесь нет твоей вины вообще. Ты сестра, а не их надзиратель. Твоей вины или чего—то другого тут не может быть. — Лили молча смотрела на свои руки и крутила в них листок. — В этом треугольнике я вижу только одного виновного человека, и это Алекс.

Когда Готьер это сказал, то рыжеволосая удивленно вскинула голову. Его слова не казались ей бредом, может, она этого и не хотела осознавать, но он был прав. Виновата Алекс. Если бы она не сблизилась с Альбусом, тогда Джеймса так бы не страдал из—за двойного предательства.

— Гиппогриф меня затопчи, а ты ведь прав! Я не хотела об этом думать, но ведь так и есть!

Подумать только — один человек разрушил сразу две жизни. И не кто—то, а ее подруга. К тому же, пострадали не только Джеймс и Ал — пострадали и близкие. Теперь все с ума сходят из—за Джеймса. Он думает, что это его дело, но на самом—то деле это касается всей их семьи.

Поттер немедленно высказала все это Ною.

— Нет, ну с разрушенными жизнями ты все—таки загнула, — неодобрительно возразил он. Лили

Она была согласна, но то, что происходит сейчас с её братьями, вполне могло подходить под это определение.

— Это всего лишь очередное испытание. Им только нужно пережить это.

Лили невесело усмехнулась:

— Не думаю, что они скоро забудут об Алекс. Она причинила им боль.

Ной тяжело вздохнул, как будто это была его идея.

— Она твоя подруга, Лили, не забывай.

— Друзья так не поступают, — отрезала Лили. — Она прекрасно понимала, что когда все раскроется, Джеймс пошлет, куда подальше всю семью и закроется в своем тесном мирке. Понимаешь?

— Ты не говорила с ней об этом?

Лили не сразу ответила. Она была слишком зла на Забини, слишком переживала, чтобы уделить этому время.

— Я и так знаю, что она скажет, — ответила она, — и я не хочу её слушать.

— Лили…

— Забудь, — отмахнулась она. — Меня сейчас больше волнуют экзамены. — Готьер изогнул бровь, не собираясь ничего отвечать, и Лили продолжила, почти обиженно: — У меня завтра экзамен, а я тупая, как пробка, в Трансфигурации. Меня больше ничего не волнует.

***

Солнечные лучи радовали студентов своих теплом, но не все были счастливы началу лета и приближением летних каникул. Алекс последние дни много времени проводила наедине с собой. Как только она сдала экзамен, то пошла на улицу освежиться.