— Что нужно? — спросил Сева.

— А мы к вам! — весело сказал Толька и шагнул за порог, приглашая Колю следовать за собой. — Нам Пал Палыч разрешил. Примите нас в эти самые… В зоологи…

Казалось, Толька начисто забыл о своей проделке со щенком.

— А ну, убирайтесь! — не сдержался Сева. — Из-за вас чуть в милицию не попали!

И с Толькой произошло что-то непонятное. Раньше он, наверное, драться бы полез, а сейчас, остановившись в какой-то нерешительности, вдруг нахлобучил на уши кепку.

— Ладно. Эх вы… А мы-то думали… — Повернулся, схватил Колю за руку и выбежал из квартиры.

Толька так и не сказал, о чем они думали.

Друзья переглянулись.

— Чего это он? — пробормотал Сева.

Васька с недоумением пожал плечами.

— Может, догнать?

— Да ну их. Захотят, снова придут.

Вскоре план действия был готов. Спрятав тетрадку в стол, Васька подошел к клетке ящеров.

— Раз, два, три, четыре… А где же пятый? Куда он девался?

Он торопливо пересчитал ящеров еще и еще раз. Точно. Нет любимца Пал Палыча — Саньки.

Сева, ничего не подозревая, устраивал поудобнее появившихся на свет птенцов зеленых попугайчиков. Еще голенькие, с желтой полоской возле клюва, они даже не пищали. Услышав о пропаже, он вместе с Васькой приступил к поискам.

Может быть, Санька вон за той веткой? Нет, это просто камешек, серый такой… Говорят, ящеры могут зарываться в песок и греться под тонким слоем. Но ведь это там, где-то в Средней Азии, где песок горячий, а тут, в клетке, его вряд ли хватит, чтобы спрятать когтистые лапки животного.

Искали Саньку везде. Васька заглянул даже в вазочку с первыми летними цветами, но ящер будто испарился. На помощь был призван Шарик. Это было для него первым серьезным испытанием.

Шарика принесли из ванны. Он отряхнулся, удивленно посмотрел на счастливую семью попугайчиков и обнюхал клетку. Стуча по полу лапами, Шарик обошел комнату и сунул свой коричневый нос с черными усами во все закоулки. Это был очень любопытный пес.

— Ищи, Шарик, ищи… — Сева почесал щенка за ухом. Шарик опустил нос к полу и, вытянув передние лапы, потянулся и сладко зевнул во весь рот. Видимо, не очень-то хотелось ему заниматься серьезным делом.

На окне зашуршала бумага, и ребята увидели, что пропавший Санька просто-напросто принимает солнечные ванны, устроившись между горшком гортензии и томом энциклопедии.

Вася осторожно протянул к нему руку, но ящер прыгнул в сторону и запутался в гардинах.

Вскоре Санька уже сидел на Васькином плече и тихо вздрагивал под осторожной рукой.

День кончался благополучно. Севе нужно было еще сбегать домой, поесть и предупредить маму, что придет только завтра: ему предстояло первым заступить на дежурство.

Во дворе он заметил Тольку с Колей и хотел было окликнуть их и помириться, но передумал. Пускай переживают…

<В оригинале отсутствуют стр. 67-68. Прим. авт. fb2.> ...вом то ли от бурых песков обрыва, то ли от камешков, густо устилавших дно. Хорошо бы сейчас закатать штаны и скатиться по крутому песчаному откосу прямо в воду, а потом брести против течения по каменистому дну, рассматривая сквозь мелкую зябь, как разбегаются в разные стороны косяки мальков.

Дома он застал мать одну. Она вязала. Спицы играли в ее руках, гоняя по квартире солнечных зайчиков.

Толька подошел, сел рядом с матерью, задумался.

— Чего загрустил, сынок, или болит что? — спросила мать.

Он досадливо мотнул головой.

— Мам, можно, я к бабке поеду? На все каникулы. Ну что мне тут…

Мать ласково поправила воротничок Толькиной рубашки.

— Загорелось? Ну, что ж, поезжай. А через недельку и мы с отцом выберемся.

Мать спрятала вязание и пошла в кухню расчинять тесто на пироги, а обрадованный Толька ринулся в чулан, чтобы извлечь из пыльного угла старые бамбуковые удочки.

— Васька, смотри! — Сева вытащил из змеиной клетки странный предмет. Он был похож на продолговатый янтарный камешек. — Что это, а?

Змеи отдыхали, Пал Палыч был далеко, и Севин вопрос так и повис в воздухе без ответа.

Васька повертел странный камешек в руках.

— А может… — загадочно сказал он.

— Что «может»?

Васька быстро забрался на стул и вытащил из шкафа картонку, в которой Пал Палыч хранил чучело ежа и несколько коробочек с яйцами птиц, аккуратно закутанными в вату.

— Вот! — На Васькиной ладони лежало точно такое же.

Ребята посмотрели друг на друга.

— Яйцо! — уверенно сказал Васька. — Змеиное яйцо. О таких яйцах я читал в календаре натуралиста.

Юлька медленно подползла к стеклу, ткнулась в него остренькой мордочкой и свалилась вниз.

Сева подошел ближе, поводил по стеклу пальцем.

— Ползают, ползают, и ни одна не заговорит, — вздохнул он. — Что теперь нам с этим яйцом делать? А вообще-то слышал я, что змеи яйца свои в песок зарывают, чтобы змееныши вывелись. Давай и мы попробуем.

— Тут и песка-то нет. Разве что у ящеров? — неуверенно проговорил Васька.

Но Сева хлопнул себя ладонью по лбу.

— Слушай, а если мне это яйцо дома, в горшке, где кактус растет, присыпать, а? Приедет Пал Палыч, а мы ему — подарочек. Вот здорово получится!

— Здорово то здорово, — подтвердил Васька, — да вдруг узнает твоя мама, что у тебя рядом с цветочком растет, — вот уж всыплет!

— Ну и пусть. Привыкать, что ли? — Севе было море по колено. — Зато у нас с тобой змеиная ферма будет, вроде инкубатора. Со временем змей пачками выводить начнем, и не нужно будет Пал Палычу за ними на Кавказ ездить.

Находка была бережно упрятана в спичечный коробок.

Сегодня была Васькина очередь дежурить. Он принялся за дневник, благо событий за этот день, произошло немало.

Сева зашагал домой. В голове его зрели все новые и новые планы. Но он для себя уже решил твердо: вырастет — станет зоологом.

Сева представил себя совсем взрослым, скажем отважным охотником на змей, и мысленно перенесся в суровые пески Сахары. Ведь при желании каждый человек может представить свое будущее.

И вот он уже шагает не по проспекту Кирова, а упорно пробивается сквозь песчаную бурю. Ветер швыряет песок горячими горстями в мужественное лицо исследователя пустынь, ноги утопают в барханах, но он идет к своей цели, потому что только от него зависит, чтобы этот суровый край с его молчаливыми жителями стал добрым для людей. И лишь одно не давало ему покоя: куда девался Толька Жук? Нет, не похвалит их с Васькой Пал Палыч за то, что они его выгнали. Домой к нему зайти, что ли? Пусть бы приходил, чего ему одному болтаться…

А Толька в это время шагал по обочине подсолнухового поля. Смолистые подсолнухи, как солдаты на командира, держали равнение на солнце, которое поднялось уже довольно высоко и щедро прогревало все вокруг.

Обида на ребят у Тольки как-то улетучилась сама собой. Ну и пускай себе возятся со своими зверюшками да змеями. С ними небось легко возиться, когда они в стеклянной клетке сидят. А вот он Пал Палычу сам ужей наловит. И гадюку. Настоящую… Они на болоте живут, Толька знает. А что? Очень даже просто. Приготовит палку с рогулькой, прижмет гадюку к земле и — в полиэтиленовый мешочек. А вот Сева с Васькой пусть попробуют настоящую гадюку поймать!

Скинув намокшую от пота рубашку, Толька запел во все горло свою любимую песню:

И ему даже в голову не приходило, что Сева и Васька вовсе не собираются ловить гадюк, а думают выводить их в инкубаторе, как каких-нибудь самых обыкновенных цыплят.

Вернувшись домой, Сева осторожно закопал змеиное яйцо в песок и строго-настрого запретил Андрейке поливать кактус.