В 1854 г. Бэбидж опубликовал две статьи, посвященные шифровке и дешифровке текстов [65, 66].
Одна из последних научных работ Бэбиджа посвящена археологическим вопросам («О сохранившихся предметах ремесла, смешанных с костями вымерших видов животных», 1859 г.).
Социальные взгляды Бэбиджа в целом можно охарактеризовать как ориентированные на грядущее могущество науки, которое принесет счастье человечеству. При этом важнейшую роль он отводил математике, считая, что всем происходящим в мире можно управлять с помощью математических методов. Высоко оценивая возможности применения математики в различных областях исследований, Бэбидж в качестве одной из таких областей, а также важного инструмента социальных преобразований рассматривал статистику. На одном из заседаний Британской ассоциации за прогресс науки, обсуждая демографические данные, собранные в Ирландии, Бэбидж сказал, что «обнаружить принципы, которые будут позволять большинству людей с помощью их общих усилий жить в состоянии физического комфорта, морального и интеллектуального счастья, является единственной целью статистической науки» [85, с. XXIII]. Хотя это высказывание Бэбиджа и весьма наивно, оно интересно тем, что характеризует его представления о гуманистическом назначении науки.
Во многих своих произведениях Бэбидж высказывался за улучшение условий жизни людей, за то, чтобы все были счастливы. Хотя человек, считал Бэбидж, никогда не может быть морально совершенен, он, в результате воспитания и овладения культурой человечества, должен научиться управлять своими инстинктами. Из философов Бэбидж очень высоко ценил Ф. Бэкона, которого считал основателем современной философии.
В конце 40-х годов Бэбидж много внимания уделял публичным выступлениям и написанию статей, в которых часто затрагивал социальные вопросы. Наиболее значительным из таких выступлений была его критика налоговой политики правительства. Он разработал ряд принципов взимания налогов, в соответствии с которыми уменьшались налоги с малоимущих и увеличивались с богатых. Он предложил правительству руководствоваться своим проектом. Выступление Бэбиджа вызвало многочисленные отклики. В частности, он поручил от Ч. Диккенса следующее письмо (от 26 февраля 1848 г.):
«Дорогой сэр, разрешите поблагодарить Вас за Ваш памфлет. Я сознаю, что отношусь к одному из беспокойных ворчунов и сомневаюсь в существовании в настоящем или будущем английского правительства, достаточно сильного, чтобы заставить поверить общество в Ваши налоговые принципы, но я не меньше оцениваю умение, с которым Вы защищаете их. Всегда Ваш Ч. Диккенс» [86, с. 76-77].
Вообще, следует отметить, что в переписке с Диккенсом Бэбидж затрагивал многие вопросы общественной, экономической и научной жизни. Обсуждая трудные условия труда писателей, Бэбидж в письмах к Диккенсу положительно высказывался о создании литературного общества, объединяющего писателей и издателей. Диккенс в ответ на это в письме от 27 апреля 1843 г. писал Бэбиджу: «Если принимать Ваши мудрые замечания, высказанные в записке, которую Вы мне прислали, как теоретические положения, то я с ними всецело согласен.
На практике же я убежден, что современную издательскую систему невозможно изменить, пока не переменятся сами писатели. Первый шаг, который следовало бы предпринять, — это поднять всем сообща вопрос об авторском праве, усилить существующие законы на этот счет и пытаться добиться лучших» [1 Диккенс Ч. Собр. соч. М.: Изд. худ. лит., 1963, т. 29, с. 176.].
Обычно по субботам Ч. Бэбидж устраивал вечера, которые привлекали очень многих известных деятелей науки, искусства и политической жизни. На эти субботние вечера приходило от 200 до 300 гостей. Бэбидж знал многих людей, заметных в политической, общественной, научной или литературной жизни. Среди его друзей и знакомых были Лаплас, Пуассон, .Фурье, Фуко, Якоби, Гумбольдт, Дарвин, Милль, Диккенс, Теккерей, герцог Веллингтон, Теннеси, Лонгфелло и многие другие.
Бэбидж был хорошо знаком с матерью Лавлейс, леди Ноэль Байрон. Отмечая его неспокойный характер, разностороннюю деятельность, огромное количество самых разнообразных идей, которые, казалось, переполняли его, Ноэль Байрон говорила о нем: «Я чувствую интуитивно, что его симпатии и его лучшее естество раздирают его на части и нет голоса, который бы сказал: «Спокойнее» [87, с. 23].
Несмотря на свою активную общественную и научную жизнь, Бэбидж никогда не был полностью удовлетворен. Он обладал большим честолюбием, был необычайно горд и по-детски чувствителен. Высказывания Бэбиджа зачастую были полны сарказма, суждения — непримиримы. Одной из черт характера Бэбиджа была чрезмерная прямолинейность, нередко свидетельствующая о недостаточном чувстве юмора[2 Небезынтересно, что в научные планы Бэбиджа входило изучение природы юмора.]. Так, Бэбидж требовал статистической точности даже от поэтов. Однажды он послал письмо А. Теннисону (1809—1892 гг.), автору поэмы «Видение греха». В письме Бэбидж цитирует строку из поэмы: «Каждое мгновение умирает человек, каждое мгновение рождается человек» и продолжает: «Я должен заметить Вам, что в этом расчете принимается во внимание суммарное население мира в состоянии постоянного равновесия. В то же время хорошо известен факт, что вышеупомянутое количество постоянно увеличивается. Поэтому я вынужден посоветовать, чтобы в следующем издании Вашей прекрасной поэмы ошибочный расчет, о котором я говорю, был уточнен следующим образом: «Каждое мгновение умирает человек, а один и одна шестая рождается». Я могу добавить, что точной цифрой будет 1,167, но для законов рифмы возможны приближения» [86, с. 55].
Однажды Бэбидж решил написать роман, чтобы полученный от него доход использовать для работы над машиной. Он рассчитывал, что за год напишет трехтомный роман, который принесет ему 5000 фунтов стерлингов. Поэт С. Роджерс отговорил его от этой затеи. В 1832 и 1834 гг. Бэбидж выставлял свою кандидатуру в парламент от либеральной партии (но не был избран). В связи с этими событиями он написал пьесу (комедию) о предвыборной кампании: «Политика и поэзия, или Упадок науки». Отрывки из этой пьесы Бэбидж опубликовал в конце жизни, включив их в свои «Страницы из жизни философа».
В пьесе Бэбидж сталкивает двух людей разного характера: одного — чрезмерно высокомерного и гордого, другого — философа, умудренного жизненным опытом. В части пьесы, озаглавленной «Улица неприятностей» Бэбидж описывает борьбу, которую он вел в течение многих лет против уличных музыкантов.
Бэбидж утверждал, что у него исчезают идеи, когда начинает играть шарманщик. Он развил энергичную деятельность против шарманщиков: писал письма в газеты и членам парламента. Однажды даже привел несколько уличных музыкантов к судье городского магистрата. В разговоре судья спросил Бэбиджа, может ли быть нанесен ущерб мозгу человека при слушании шарманки, на что тот ответил: «Конечно, нет, по очевидной причине, что человек, имеющий мозг, никогда не слушает уличных музыкантов». Борьба Бэбиджа с уличными музыкантами нашла отражение даже в некрологе, опубликованном в газете «Таймс», в котором сказано, что Бэбидж дожил почти до 80 лет «назло преследованиям шарманщиков» [85, с. XXX].
Бэбидж любил часами сидеть и гулять в своем саду на Дорсет Стрит, который он засеял крупной многолетней травой. Гуляя по саду, он наблюдал за жизнью сада. Как чудесное превращение описывал Бэбидж появление ярких бабочек из куколок. Он считал, что и человеческая история, о которой он отзывался очень нелестно, с ее «не соответствующими действительности записями безрассудных конфликтов, инспирированных страстями заинтересованных людей», должна быть результатом некоторых великих и необыкновенных законов.
Энергию и живость ума Бэбидж сохранил и в пожилом возрасте. Когда ему было около 70 лет, он некоторое время провел в Хартвеловской обсерватории, поражая окружающих своей живостью и работоспособностью. Всю жизнь он любил работать с различными инструментами.
В пожилом возрасте Бэбидж говорил, что ненавидит жизнь. Но отмечал также, что охотно отказался бы от оставшихся лет жизни, если бы ему дали возможность прожить три дня через 500 лет и предоставили гида, который смог бы объяснить ему открытия, сделанные после его смерти.
