Дверь начала открываться, и я судорожно стал прикрываться одеялом, сидя на кровати. Вошла симпатичная молодая женщина в белом халате. Высокая, стройная, с огненно-рыжими волнистыми волосами, спадающими до плеч. Красивое лицо с зелёными глазами и прямым носиком. Ехидно усмехнувшись, она, ёрничая, произнесла:

– Милай. И что же ты там от меня так судорожно прячешь, чего я за свои годы не видела? Когда я попала сюда, мне было восемьдесят пять лет, и шестьдесят пять из них я проработала в больнице. К тому же рассмотрела тебя полностью я ещё вчера, так что давай не строй из себя монашку и живо одевайся.

От её слов я совсем смутился. Вроде не мальчик давно, но вот как-то не по себе. Встал к ней спиной и принялся одеваться. Заставляя себя не торопиться, а действовать спокойно. Её пристальный взгляд жёг мою кожу, прямо чувствовал, как она меня оценивающе разглядывает. Когда я полностью оделся, она, всё так же ёрничая, сказала.

– А ничего так мужчинка, пожалуй, такого можно пустить в свою кроватку разок, на пробу.

Вот тут я уже смутился по-настоящему. Стерва рыжая! Ведь специально так говорит, чтобы смутить меня. Дальше она стала говорить уже серьёзно, без шуточек.

– Пришёл в себя, чувствуёшь себя хорошо?

– Да, спасибо, я в полном порядке.

– Вот и замечательно. А то меня уже задолбали наши особисты с требованием доставить тебя красивого к ним пред ясны очи. Со вчерашнего дня сидят и с места не сходят, там, в комнате, наверно, уже все стены до потолка кипятком забрызганы. Можешь называть меня Яга, добавишь баба – горько пожалеешь, понял?

– Да не дурак вроде.

– Тогда так, если не дурак. Совет могу дать, но не бесплатный.

– Очень внимательно слушаю. Старших всегда слушать надо, они с высоты прожитых лет видят лучше.

Я решил слегка насолить этой стерве. Ничего нет для женщины хуже, чем напоминание о её возрасте.

– Ах ты, сопляк. С гонором? Это хорошо, выжить поможет.

Рыжеволоска засмеялась.

– Значит, слушай, стаб вчера объявил, что за твои подвиги тебе положена премия в одну красную жемчужину. Но особисты тебя сейчас допрашивать будут на тему, как ты завалил две крупных твари голыми руками. И вот тут ты можешь с них содрать шкуру, потому что заставить тебя выдать секрет они не могут, а продать ты его можешь. Всё понял? Тогда с тебя ужин в Савой и процент от сделки. Пошли.

Мы вышли из палаты, свернули налево и пошли по коридору к лестнице. Спустились на первый этаж и подошли к большому холлу, она завела меня в небольшой кабинет, в котором на кожаном диване сидели два человека, третьим был Бишоп, и он спал в кресле.

– Оставляю вас наедине, голубки, воркуйте на здоровье.

Яга развернулась и вышла. Один из мужчин прошипел ей в след: «Стерва, млять». Потом посмотрел на меня.

– Меня зовут Масёл. Я вчера командовал группой, которая запасала мясо для стаба. Это Колун, начальник службы безопасности, Бишопа ты должен помнить. Мы бы хотели с тобой поговорить о вчерашнем дне. Ты должен проехать с нами.

– Да поехали, поговорим.

– Биш, проснись, ты всё проспишь.

Мы вышли из больницы и подошли к навороченному чёрному джипу. Ну да, это простым смертным на машине нельзя, а начальству можно. Проехали мы всего ничего, служба безопасности располагалась отдельно от военных, рядом со зданием администрации стаба. Трёхэтажное здание ничем не выделялось, разве что за ним была куча гаражей и мастерских. Мы поднялись на второй этаж и зашли в кабинет. Удобные кожаные кресла, массивный стол с компьютером и сопутствующей техникой, на стене гигантский плазменный телевизор. Сухой казёнщиной здесь и не пахло.

– Капкан, мы бы хотели узнать, как ты убил тварей. Всё, что может помочь в выживании города, нам жизненно важно знать. Наш разговор пишется, это чтобы не пропустить нечто важное. Мы слушаем тебя.

– А о чём конкретно вы меня слушаете?

– Я же сказал, мы хотим узнать, как ты убил тварей? Что тут непонятного?

– Мне непонятно, что вы мне за это предлагаете, вот чего я не услышал.

– Что предлагаем? Стаб выдаёт тебе красную жемчужину.

– Э-э, нет. Жемчужину город выдаёт как премию за убийство крупного Элитника. К тому же вы мне этого не сказали, а попытались за одну плату получить две услуги, как-то не тянет на доверие после такого.

Бишоп рассмеялся, по его лицу было непонятно, искренне, или просто изображает веселье. Ни один мускул у него не дрогнул, всё та же резиновая маска вместо лица. А Колун выматерившись сказал.

– Сцука рыжая, ну баба Яга, допрыгается однажды. Это она успела тебя просветить? Ну да больше и некому было. Ну ладно. А просто рассказать для стаба ты, значит, не хочешь? В Туннеле на службе есть три призрака, если они будут обладать твоими умениями, это поможет в защите города.

– Не вижу для себя никакого интереса за просто так молоть языком.

– Почему за просто так? Стаб станет сильнее и безопасней.

– А мне с этого что? Разве я чем-то обязан стабу? Может стаб меня бесплатно лечил, или спас, или вытащил из задницы и всему научил? Вы же не просто хотите узнать, как я это сделал? Вы захотите, чтобы я научил и показал вашим призракам всё вживую? Я прав? Вот и заинтересуйте меня.

Тут уже подал голос Масёл.

– У тебя в роду евреев не было? Больно ты расчетлив. Мы ведь и сами можем узнать истину. Пороем землю носом и через пару недель выясним, где и как собака порылась.

– Уверен на двести процентов, что сможете. Но кто вам сказал, что за это время один или два ваших призрака ласты не склеят?

– Мда-а. Тут ты прав. Призраки частенько дохнут по непонятным причинам. И чего же ты хочешь?

– Не знаю. Вы меня заинтересуйте.

Все трое отошли в другой конец комнаты и стали вполголоса совещаться между собой. Придя к какому-то решению, вернулись ко мне. Заговорил Колун.

– Стаб выплатит тебе пятьдесят горошин за секрет убийства тварей и обучения наших призраков.

– Ну, так не интересно. Вы заплатите мне сто пятьдесят горошин, потому что возиться с вашими людьми я буду не один день, верно?

– Да ты вообще оборзел! Вот как с тобой по-хорошему? А ты не думал, что мы можем тебя просто закрыть и слегка попытать?

– Грозить призраку попыткой запереть его в камеру, по-моему, глупо. Я просто через какое-то время просто уйду сквозь стену.

– Это со сломанными ногами?

– Если вы только попробуете применить ко мне пытки, сдохну, но из принципа ничего не скажу. Ещё и подлость маленькую напоследок устрою.

Колун и Масёл посмотрели на Бишопа. Тот утвердительно кивнул головой и сказал.

– Не брешет. Совсем отмороженный тип, с ним только ласково надо. И насчёт подлости не врёт, что-то он перед смертью может утварить.

Они долго молча сидели. Наконец Колун сказал.

– Хорошо, вымогатель. Город заплатит тебе твою плату. Но с этого момента ты переходишь на службу в безопасность, про патруль забудь. И я заставлю тебя пожалеть, что ты был таким жадным. После обучения наших людей тебя ждёт несколько неприятных дней. Уж поверь мне. С этого момента ты слушаешься только приказов Масла и моих. Никому кроме нас троих и обучаемых призраков ты не имеешь право рассказывать о своём даре. Не продаёшь секрет другим на сторону. И ещё, тебе лучше переселиться к нам в общежитие, сильно большая волна поднялась после твоего геройства. Стаб второй день на ушах стоит, и все ищут Капкана. Счастье твоё, что мало кто знает тебя в лицо. Но за твою фотку уже назначена награда, не думаю, что твоё личико долго останется неизвестным. Камер наблюдения тут полным-полно, кто-то тебя сдаст. Переезжать будешь?

– Нет. Всё-таки поживу у Горца, привык уже. Сегодня вроде выходной или как?

– Сейчас едем на полигон, ты показываешь и рассказываешь нам всё. Потом приставлю к тебе охрану, и до завтра будешь свободен.

– Если на полигон, то лучше ваших людей туда тоже сразу.

– Они уже там, и полигон подготовлен. Приготовили на всякий случай всё, что хочешь. Сейчас по дороге заезжаем в банк, и после этого ты мой. Отыграюсь я на тебе за жадность.