– Ну, что же. Давайте знакомиться.

– У нас там раненый в машине, подобрали часа три назад. В себя ещё не приходил, не знаем, иммунный или нет.

– Раненым займутся, а вы пока с нами. Вещи и оружие оставьте в машине, никто не тронет.

Он показал пальцем на старшего и сказал: «Бишоп, я Стэлс, это Рыба. Назовитесь».

Голос у него был неприятный. Как будто он нас уже презирал неизвестно за что.

– Капкан, это Мария.

– Кап-каан. Крещёный уже? Ну, тем проще. Девушка идёт с Рыбой, а ты с нами, составим ментат карту и снимем первичный опрос.

Нас с девушкой разделили и повели в разные стороны. Маша растерянно посмотрела на меня, я ободряюще улыбнулся ей и подмигнул. Меня провели в отдельную комнату, и начался допрос. Убивал ли я тут людей? Знаю ли я кого-нибудь из муров? Сотрудничал ли я с внешниками. Половина вопросов вызывала кучу своих. Спрашивал только Стэлс, Бишоп не проронил ни слова. Сидел на стуле и ни один мускул не дрогнул на его лице, никаких эмоций, как робот, он даже не двигался. Голос второго уже начал вызывать неприязнь. А он сам вызывал раздражение.

– Когда ты провалился в Улей?

– Три недели назад, если счёт дням не потерял.

– Где это случилось, и кто тебя крестил?

– Крёстный – Хряк. А провалился где-то возле пекла, на западе.

Стэлс аж подскочил. Кинулся к стене и сорвал с неё карту, расстелил её на столе.

– Оба-на! Ну-ка покажи, где он тебя нашёл и где находится его схрон.

– Я не буду этого делать. Он рекомендовал мне молчать.

– А мне похрен, что он тебе рекомендовал, показывай давай.

– А мне похрен, что тебе похрен, ничего показывать не буду.

Я начал сознательно нарываться на неприятности. Но этот тип начал вызывать у меня желание набить ему морду.

– Слышь ты, мясо. Щас внесу тебя в чёрный список, и вылетишь отсюда пинком под зад.

– Да вноси нахрен! А я пойду отсюда и на каждом стабе буду говорить, как меня ни за хрен собачий даже не пустили сюда и выкинули свежака за ворота.

– Ты ещё дойди сначала.

– Сюда дошёл и дальше дотопаю.

– Пи…ец тебе будет, показывай!

– Стэлс, уймись. Если ты закончил опрос, можешь быть свободен.

Подал голос Бишоп. Первая фраза, которую он произнёс. Тот сразу сдулся, но уйти просто так не мог.

– Если твой крёстный такой классный мужик, то хрена он тебя бросил в пекле, а сам тут ошивался?

– Он меня не бросал. Я сам потерялся, думал его тут найти. А вот ты меня бы бросил.

Тот покраснел как рак и напоследок кинул.

– Хреновый ты, наверно, крестник, если он от тебя бегает. Он сегодня в обед свалил из стаба.

– Стэлс, уймись и вали отсюда.

Я растерянно посмотрел на Бишопа. Как Хряк свалил? Млять. Да как же так?

– Ладно, начнём.

Бишоп подошёл ко мне и поводил руками над головой, две минуты и всё. Потом сел за стол и стал что-то чертить на листе бумаги.

– Не обращай внимания на Стэлса. У него пунктик к Хряку. Хотел воткнуться в его команду, да они его отфутболили. Вот и мечтает найти его схрон, впрочем, об этом многие мечтают. Да не в этом дело. Просто бесит его, что Хряк с ребятами достанут белый жемчуг, а он нет.

– Белый жемчуг? Это что?

– Хряк тебе не рассказывал? Странно.

Бишоп удивился, но лицо так и осталось неподвижной резиновой маской.

– Существуют такие твари, Капкан, за упоминание которых можно поймать пулю. Никто не упоминает их вслух, чтобы беду не накликать. Называются Скребберы. Если простая Элита может бывалых мужиков до заиканья и пачканья штанов довести, то можешь представить, как всех пугает одно упоминание Скреббера, что за это могут в самом простом случае морду набить.

– А тебя нет?

– А мне по барабану. Из стаба я практически не выбираюсь, шансов встретить – ноль. Так вот, твари это редкие и страшные до жути. Встречаются не часто, и фоток нет, по причине отсутствия выживших, которые их сфотографировали. Бывают, по слухам, самые разные, и никто тебе их не опишет, это не один вид, а все разные. Но иногда, очень редко, единиц из них убивают. И достают белый жемчуг. Сила у этой штуки такая, опять-таки, по слухам, что если белую жемчужину съест не иммунный, то он приобретёт иммунитет. Она сразу дарит съевшему новый сильный и полезный дар. И достоверно известно, что если белый жемчуг проглотит Кваз, то он снова станет обычным человеком.

Так вот что ищет Хряк с командой в пекле. Только из-за этого они там ошиваются.

– Если у кого и есть шанс завалить Скреббера, то это у команды Хряка. Вот Стэлс и бесится, у него нет шансов получить жемчужину.

– Так ведь он по виду нормальный?

– Да не совсем. Ты просто не увидел. Глаза у него изменились, за очками не видно дури бешенной, как у обычного Кваза, и то, что делает мужчину мужчиной. Вместо яиц у него сантиметровый отросток для испускания струйки. С женщинами у него может быть только любовь платоническая, о физической…сам понимаешь, может только мечтать. Ладно, не о том речь. Ты как по деньгам, есть что, или голый?

Достал свои коробки и протянул ему. В первой было около тридцати горошин, переложенных ватой, во второй спораны, я их не считал. Бишоп открыл и присвистнул.

– Богатые нынче свежаки пошли. А это что? Ты чё, мыл их что ли?

Он тыкал пальцем в несколько споранов, которые стали из зеленоватых грязно-серыми. Вспомнил рубера, который убил моих друзей. Точно мыл.

– Да, достал их из рубера дохлого, а он уже пять дней валялся, вот и промыл.

– Можешь выкинуть все, которые мыл. Больше никогда так не делай, пропадают со временем. Просто платком вытер и всё. Гороху не страшно, а спораны портятся.

– Да побрезговал как-то. Слушай, Бишоп, я цен не знаю, это много или мало?

– Если жить будешь скромно, на пару тройку месяцев тебе за глаза хватит, я же твоих вкусов и запросов не знаю. Горохом лишний раз не свети. Хоть у нас и правильный стаб, и закон мы чётко держим, но придурков везде хватает. Ты девушку на себя закреплять будешь или в стаб отдаёшь?

У меня глаза на лоб вылезли. Это что значит, Машку тут что…

Увидев мою реакцию, он пояснил:

«Ты не понял, Капкан. Если ты привел на стаб иммунную женщину и закрепляешь её за собой, то у тебя месяц на налаживание отношений. Замуж взять или долгие отношения. Всё по обоюдному согласию. За это время никто не имеет права к ней подойти и помешать тебе. Если отдаёшь в стаб, то она устраивает жизнь сама, и вокруг неё сейчас начнут бегать толпы ухажёров, всё в рамках приличий. За жалобу со стороны женщины у нас яйца режут в прямом смысле слова, кастрация с ходу».

– Видов на неё не имею. Просто спас её, она меня, да в стаб вместе пришли. Не буду за собой закреплять.

Пока говорил, отбирал серые, негодные спораны. Поискал, куда выкинуть, собеседник кивнул на корзину для бумаг, выбросил.

– Тогда вот тебе премия от стаба. Закон у нас такой, за приведённую иммунную женщину пятьдесят споранов. Некоторые команды даже промышляют этим. Пытаемся выровнять перекос в пользу мужчин, мало тут прекрасных дам, очень мало. У тебя сейчас какие планы?

– Гостиница, поесть и спать. С утра голодный, некогда было.

– Ясно. Поедем вместе, покажу гостиницу нормальную, но дорогую. Честно сказать, у нас тут не самый дешёвый стаб. Покажу, где машину поставить на стоянку, по территории только служебным проезд разрешён. И отдыхай пока. Да, вот ещё, чуть не забыл, прочитай свод законов стаба.

Он протянул мне брошюру и пакет споранов премии. Мы вышли из комнаты и пошли к машине. Башки топтуна на капоте уже не было. Загрузились и подъехали к воротам, Бишоп сказал что-то в рацию, и створки распахнулись, пропуская нас внутрь. Стоянка была совсем рядом, рукой подать. Дальше мы пошли пешком. Даже не смотрел по сторонам, так вымотался. Через пять минут мы подошли к трёхэтажному, аккуратному дому, на каждом окне решётки, широкие двери, двойные, тоже укреплённые металлом. Бишоп пошёл дальше, а я поднялся на порожки и шагнул внутрь. Все вещи тащил сразу с собой, и как-то вес у них вырос, неподъёмный. Внутри располагался ресторан на тридцать столиков, у дальней стены стойка бара, она же ресепшн гостиницы. Подошёл к стойке. Молодой парень улыбнулся мне и сказал.