В полуоткрытую дверь без стука заглянула Валя. Николай махнул ей рукой - присоединяйся!

- Никита сказал, что вы тут горюете. - объяснила своё появление Валя. - Он сейчас моего танцевать учит. Умора! Я ушла, чтобы не смущать.

От выпивки Валя отказалась:

- Что-то вы, действительно, кислые. А я счастливая, как дурочка. Думала, что после всего никогда уже счастливой не буду. Я чай заварю, сейчас Катя придёт, она торт испекла. Будем девичник устраивать!

Николая не напрягала бытовая бесцеремонность подчинённых. Со стороны, людям, которые его не знают, могло показаться, что он любит командовать, но это не так. Жизнь - не война, в жизни Николай командирствовать не любил.

Церемонию назначили на ранний вечер, чтобы свет ещё был, но трансляции уже не мешал. В последний момент перед выходом, Рыжий испугался. У него бешено колотилось сердце, и кружилась голова. Рыжий считал себя некрасивым: тощий, косоглазый, нескладный - кому он такой нужен? А людей собралось, как на рок концерт, и все будут смотреть на него и думать, что это за урод такой?

- Послушай, Рыжик... - Никита обнял друга. - Выбрось эту дурь из головы. Ты красивый, ты добрый, честный, порядочный, смелый. Я горжусь тобой. Мы все тебя любим. А Петя особенно. Возьми себя в руки, а то у него сейчас инфаркт случиться. А в смокинге ты, вообще, великолепен! Неотразим. Я тебе когда-нибудь врал?

Врал, врал! И сейчас врёт. Нельзя сказать, что фрако-смокинг сидел на Рыжем, как на корове седло, но выглядел на нём странновато: как-то сам по себе отдельно от яркого содержания. Да разве в этом сейчас дело?!

Церемония открылось проходом Правителей под бравурную музыку по ковровой дорожке между рядами скамеек к сколоченному из досок помосту с голубым задником, который сначала хотели раскрасить радугой, но "телевизионщик" запретил убивать пестротой видео картинку. На Собирателя и Хранителя всегда приятно смотреть, особенно, когда они вместе. Это химия чувств. Красивых людей любят за природный дар, как за их личную заслугу. Элегантные костюмы усиливали обаяние Правителей, влекущее ассоциации со счастливыми моментами погибшего прошлого. Николай и Никита западали в душу, минуя разум. Забывалось о том, что на их руках кровь и виновных, и не виновных, что они могут быть беспредельно жестоки.

Проход пар сопровождался лирической мелодией. Взволнованность виновников торжества передавалась зрителям. Эмоциональная атмосфера нагревалась, в соответствии с режиссёрской задумкой, плавно, естественно вовлекая людей в сопереживание.

Николай не стал мудрить:

- Не умею говорить в таких случаях. Но я знаю, что хочу видеть вас счастливыми. Я желаю вам счастья.

Никита сказал ещё короче:

- Я вас люблю!

Правители задали формальный вопрос парам, хотят ли... Получили не формальный ответ - да! Попросили пары в знак союза обменяться кольцами. Рыжий не сразу совладал со своими руками, но под взглядом Никиты, снова взял себя в руки. Назвав попарно имена, Правители объявили каждую пару супругами. Звуки свадебного марша призвали молодожёнов к скрепляющему союз поцелую. С музыкой смешался не стройно прозвучавший оружейный салют. Зрители бурно аплодировали. После поцелуя Валя расплакалась, не обращая внимания на косметику. Детина подхватил её на руки. Пётр находился в необъяснимом состоянии необъяснимого, когда окружающее кажется не совсем реальным, реальным был только его, сам не свой от происходящего, Рыжик. Никита высоко поднял руки вверх, призывая утихомириться, и сказал в микрофон:

- Сюрприз!

Сюрприз - это, разумеется, по части Хранителя. Он на сюрпризы мастер! Народ затих. По сценарию под звуки свадебного марша, чинно следуя за Правителями, молодожёны должны были покинуть место бракосочетания на пике всеобщего ликования. И где теперь тот пик? Режиссёр досадовал.

Меньше всего ожиданно на событийную сцену вышел Ванюшка. Одетый празднично, прилично случаю, как и все дети, усаженные в первые ряды, он встал перед Правителями. Никита отцепил от стойки микрофон и передал мальчику. Для пробы Ванюшка в него подул, вызвав смех зрителей.

- Собиратель... - уверенно, не смущаясь, с детской серьёзностью начал Ванюшка. - Ты хочешь взять в супруги Хранителя?

Смешки стихли. Водрузилась тишина, в которой громко летали мухи.

- Да! - ответил Николай.

- Хранитель, ты хочешь взять в супруги Собирателя? - в наступившей тишине голос Ванюшки звучал особенно звонко.

- Да! - Ответил Никита и добавил: - Я мечтаю об этом.

Сомнений не было. Зрители замерли, словно боясь спугнуть момент. Ванюшка достал что-то из кармана и протянул ладонь Правителям. Кольца! В воздухе пробежал сложившийся из вздохов-выдохов удивления звук похожий на тягучее у-у-у-у-у. Дополнительные молодожёны надели друг другу кольца и поцеловались.

Как и однажды в компании за дружным столом, поцелуй Николая и Никиты произвёл эффект разорвавшейся эмоциональной бомбы! Когда влюблённые боги целуются, пространство вокруг них наполняется восторгом жизни.

В том, что сельчане успешно справились с постигшим их праздником, наглядно убеждала застольная улица утром следующего дня: перевёрнутые столы, мусор, объедки-недоедки, банки из-под самогонки, элементы обновок одежды, а в одном месте демонстративные трусы на столе, блевотина, и ещё не пойми что - всё это выглядело так, как никакой творческий замысел на картине не изобразит, а только лишь неукротимое веселье способно воплотить в явь. Хорошо известно, что после энного, уже не поддающегося счету тоста наступает потрясающее просветление ума: Вселенная лежит как на ладони, простая, понятная и родная. В одном из застольных сегментов вспомнили про Пасху, но не могли сообразить - она "уже", или ещё "нет"? Кто-то считал, что Христос воскрес и пора христосоваться, кто-то не возражал против христосования, но сомневался, что Христос воскрес. Просветлённые умы категорически утверждали, что Христос больше не воскреснет никогда! У одной случайной пары интенсивное христосование продолжилось в кладовке, привело к обрушению полок с разной утварью, а закончилось мордобоем с ревнивым нехристем. В другом застольном сегменте заспорили - у кого самые честные глаза в деревне? Неожиданно пришли к выводу - у Хранителя. У него самые честные глаза в деревне. Ясно дело, у корысти рожа бескорыстна! Тот, кому это ясно, сразу получил в глаз за оскорбление великой личности деревенской современности.

***

-Мерзость! Зачем ты мне показываешь эту пидарасню? - Президент сердито смотрел на Директора.

Судя по непатриотической популярности, видеосюжет о свадьбах, вызвавший раздражение Президента, простые граждане не оценивали так категорично. Ведь как преподнесено! Счастливая невеста и почти сказочный верзила урод - красавица и чудовище. Рыжий, трогательный, нескладный парнишка - Гаврош революционных баррикад. Самозваные правители - сошедшие с голливудских высот кумиры толпы. Даже целующиеся мужчины не вызывают очевидный рвотный рефлекс. А ребёнок с кольцами - воплощение Амура! Вокруг искренние, взволнованные лица. Всё это не укладывалось в официальную версию о монстрах. Нездоровый интерес к жизни "других" входил в моду. Официальным правдивым материалам о зверствах бесов, люди уже не верят. А для большой патриотически воспитывающей лжи повод пока не подвернулся. Взорвать ради этого атомную электростанцию - себе дороже. Разве что сама взорвётся, что при царящем разгильдяйстве не удивит.

- Свадьбы пидорские устраивают! Веру отменили! Священные книги жгут! Содом и Гоморра! - распалялся Президент.

Правители платили старателям за привезённые Библии, Кораны и прочую религиозную макулатуру. Насобирав очередную кучу, публично сжигали.

- Вдумайся! - взывал Президент. - Библию в костёр! Мракобесие!

А государственные приготовления к Пасхе, а жирные богоуполномоченные попы повсюду с проповедями, в которых глупость соревнуется с агрессивным невежеством - это не мракобесие? Так ответить Директор не мог, но и поддакивать не стал.