Директор предложил кандидатуру своего ярого оппонента - главу Комитета следствия. Такая рокировка казалась невозможной, да и правильной ли? А, собственно, почему нет? Человек преданный, проверенный... Единственная помеха - Директор, которого, как думалось, это бы оскорбило. Президент хотел было взять тайм-аут на раздумье - в чём подвох?

- Вы уверенны? - спросил Президент.

- Нет. - честно ответил Директор.

Откровенно. А в ком можно быть уверенным? И Президент подписал Указ о назначении на должность. Не сработаются, точно не сработаются, но и не сговорятся. Единство силового блока в спайке с армией, настроенной продиректорски - в условиях чрезвычайного положения чревато антидемократическими последствиями.

В папку с документами о "заговоре Директора", Президент даже не заглянул. Это результат ролевой игры его экспертов. Поработали они досконально: из всех прочих кандидатов в переворотчики, только для Директора удалось составить реальный план, все остальные разбивались о того же Директора, или даже уровнями ниже. Президент посмеялся от души: если бы он слушал своих экспертов, то уже давно не был бы Президентом. А если бы Директор стремился к уровню своей некомпетентности, то уже давно бы не был директором.

Какой переполох поднялся в канцелярии Президента! Сначала там решили, что Директор попал в опалу, и заготовили Указ о его отстранении от всех должностей. Но ничего такого не случилось. А Президент не снизошёл до объяснения. Никакой перспективы у нового назначенца не было: возглавить Госкомжизнь, не свалив Директора подчистую? Это самоубийство! Директор, в который раз выиграл партию.

Государственный Комитет жизнеобеспечения создавался в спешке. Его функции не прописаны, его полномочия неясны, его ответственность безгранична. Как и следовало ожидать, без поддержки Директора новый руководитель обосрался, а повёл себя так, что иначе как Козлом и не назовёшь. Но и возвращение Директора мало кого бы обрадовало.

В своём традиционном поздравлении граждан с Новым Годом Президент не пытался выглядеть бодрячком и это пошло ему в плюс. Говорил о горечи утрат, о трудностях, которых не счесть, разумеется, о вере, о сплочённости демократической власти и народа. А что бы вы хотели, чтобы он сказал?

Происходящее на неподконтрольных территориях противоречило прогнозам Директора: самоорганизация вместо хаоса и деградации. Если так пойдёт дальше, то о хаосе и деградации в пору будет говорить применительно к государственно управляемым территориям.

Встреча с Президентом не сулила принципиальных решений и потекла как обычно: обо всём понемногу. Управленческая энергия и ресурсы тратились на бессистемное латание дыр нового мира, на обустройство его по образцу далеко не образцового прошлого, словно оно утраченный рай. Результаты оценивались в рамках сентенции о людях, которые, не достигнув желаемого, делали вид, будто желали достигнутого.

- Дети, дети... - Президент тяжело задумался.

Речь зашла о детях, которые родились в спецлагерях. Это эхо зачатий в прошлом мире и как гром. Эти дети другой биологический вид. Назвать их ни людьми нельзя, они люди, но другие. Да, бесы находятся на пороге, за которым нельзя будет считать их генетически "своими". Больше всего Директору не хотелось дважды за один день услышать о слезе ребёнка. Но, увы...

- Слеза ребёнка... - Президент не стал продолжать известное. - И они, и мы будем считать себя людьми первого сорта. И что из этого получится?

То, что уже происходит. И что всегда происходило между расами и национальностями, только теперь раздел более глубокий, если не пропасть. Противостояние усугубляет лечебный эффект крови других, других по существу, без кавычек. Препараты из их крови не панацея, но близко к тому. Этими препаратами уже прививают младенцев, подсаживая их с рождения на кровь других. В тысячах колыбелек по всей стране гугукают в ответ на нежность родителей будущие вампиры. После употребления крови других, обычные лекарства становятся малоэффективными. Учёные кричат "караул!", но с этой практикой ничего нельзя поделать.

И что? Вылавливать других, как диких зверей, или разводить их как скот? А как же традиционные культурные, гуманитарные, религиозные ценности? Они уже попраны и никогда не возродятся. Но Президент слышать об этом не желает. Учёные говорят сегодня одно, завтра - другое. Официально применение препаратов из крови других разрешено только в исключительных случаях, когда отсутствуют соответствующие лечению препараты, в силу понятных трудностей в фармакологической промышленности. А если уж совсем откровенно, то другие - это сплошь извращенцы. Они бесы! Суда Божьего околицей не объедешь. Они сами вымрут и со временем вопросы с ними связанные отпадут.

- Понимаю, как это звучит, но поздно жалиться. - сказал Президент по-деловому: - Если передать этих детей нашим женщинам? Глядишь, и вырастут полноценными гражданами.

Тебя надо было передать! Сказать так Директор не мог, лишь подумал. Одна женщина убила своего ребёнка, но не отдала и сошла с ума. У другой забрали обманом. Взбунтовался весь лагерь. Видеозапись этого происшествия Директор не стал показывать Президенту, щадя его нервы. А напрасно. "Другие" шли на пули стеной. Видеозапись не художественное кино, в глаза не вглядишься, но и гадать нечего, в их глазах ненависть, в их позах и движениях ненависть, в их решительности ненависть. Это были абсолютно отчаявшиеся люди, а не обезумевшая толпа. Один парень шёл с закрытыми глазами. Он шёл на смерть, потому что хотел жить и так отстаивал своё право на свободу. Ему было страшно.

А Директору стало страшно, когда он увидел, что после бойни солдаты и офицеры собирают в подручную посуду кровь "других". Она дорого стоит и последнее время в большом дефиците. Не пропадать же добру. Такое вот кровавое мародёрство! Как эти кадры не вырезали? Наверняка, вырезали, но кто-то заменил фальшивую кассету, настоящей. Это подтверждало подозрение Директора о том, что существует антиправительственное подполье, которое делает на него ставку, ставку на человека, который стоял у истоков разразившегося кошмара нового мира.

После этого видео Директор запретил в своём присутствии слово "бесы", а также в донесениях и отчётах сотрудников. Ему было безразлично, привьётся ли слово "другие". Оно неудобно в обиходе, не всегда понятно идёт ли речь о просто других, или о тех самых "других"? На межведомственных совещания, на встречах с Президентом, в разговорах с посетителями слово "бесы" он перестал употреблять. Общественное мнение сочло это причудой Директора.

Передать на воспитание... Услышала бы эти слова дочь Президента! Она совестливая. Недавно не выдержала происходящего и пыталась покончить с собой. Спасли и кровью "других" тоже, если не в первую очередь. Теперь она в психиатрической клинике.

- Да... Пожалуй, это не то... - не дождавшись ответа от Директора, Президент не стал настаивать на обсуждении своего предложения. - Создайте условия матерям, детям! Это же элементарно. Неужели Президент и этим должен заниматься?

Действительно, не президентское это дело в подробности вникать. О подробностях позаботятся слуги государевы, предложения уже есть: психотропные препараты, лоботомия, метод академика Мамонтова себя хорошо зарекомендовал. Почему бы и не выращивать цветы для жизни, как на лужайке?

- Я подумал, и пришёл к выводу, что Госкомжизнь нужно упразднить. - Президент резко сменил тему. - Пора отходить от чрезвычайщины. Мы забыли, что у нас есть премьер-министр, есть правительство. Пора возвращаться в конституционное поле.

Уничтожить яблоко раздора - мудрое решение! Про конституционное поле правильно сказано, только там всё так выжжено, что уже никогда ничего не вырастет. Директор искренне поддержал Президента. Коротко обсудили переходный период от одной власти к той же самой.

- Как семья? - неожиданно спросил Президент.