- Они хотя и воняют как жопы, но в основном славные, сексуально озабоченные парни. - охарактеризовал солдат-крестов Максим.
- Ты ведёшь с ними дела? - спросил до этого молчавший Николай.
- Я со всеми веду дела. - серьёзно ответил Макс. - Чистоплюйство не моё ремесло.
Государственные гарнизоны - это почти безобидная ерунда. Не государственные кресты - это чума. Макс рассказал, что знает о Генерале. Пока его армия продвигается на юг, здесь жить можно, но, если они придут сюда, придётся бежать, искать новые места.
- И с ними ты дела ведёшь? - уже Никита спросил с иронией.
- Нет. Боюсь. - Макс сделал паузу. - Боюсь оказаться на цепи у ног какого-нибудь их командира. Говорят, они своих любовников на цепь сажают и как собак водят. А Генералу наполняют ванну из золота бесовской кровью. Он женщин любит... и потрошить их любит. - Макс холодно посмотрел на пассажиров. - Я перед ними распинаюсь... А они мальчики-чистоплюйчики! Высадить вас, к ебеней матери...
- Не пропадём. - равнодушно ответил Никита: Макс ему нравился, да вот болтать с посторонними отвыклось.
- Не пропадёте. И я не высажу. - согласился Макс и долго молчал о своём. - Я детдомовский. В детстве столько говна огрёб, что нынешнее дерьмо мне по колено.
Когда неожиданно съехали с трассы, Макс успокоил:
- Мне туда. А для вас что-нибудь придумаем, если остаться не хотите.
Придумкой оказался с виду убитый автомобиль.
- А вы под капот загляните! - предложил Макс, правильно оценив реакцию друзей. - Тачка после прокачки. Я на таких самое ценное вожу. Шик и блеск нам ни к чему. И эти фуры ерундой набиты. Настоящий груз сейчас другой дорогой едет. А я как приманка для дураков торчу тут с вами. Генералу не попадитесь. Это будет последняя история про вас, ангелочки. Я всплакну, честно!
На прощание Никита, сам не зная почему, обнялся с Максом, как со старым другом: наверное, в порядке компенсации за необщительность.
До Лаборатории добрались без приключений.
Дома! Радостное чувство возникло неожиданно. Казалось бы, тяжёлые воспоминания, связанные с этим местом, должны угнетать, но нет, тягостное прошлое фонило, не заслоняя главного - здесь Никита и Николай нашли друга. Встреча двух людей - это загадочное зерно судьбы, что из него вырастет никогда неизвестно. Встретившись, не найти друг друга - обычное дело.
После лёгкого ужина, эротический душ и секс, секс, секс. Прорвало будто после длительного воздержания. Николай только с Никитой понял, что раньше ничего не знал о близости, был механической куклой, добывающей удовольствие генитальным трением. Дома, а Лаборатория пока была их единственным домом, за порогом осталось напряжение, в котором они жили всё последнее время, может быть, поэтому их обуяла взрывная страстность.
- Я становлюсь как ты, а ты как я, я с тобой, как ты со мной, я - это ты, ты - это я и наоборот. - вдруг выдал Никита резюме своих чувств.
- Ты понял, что сказал? - не удержался от критики Николай.
- Да. Я люблю тебя, ты любишь меня. - на всякий случай за обоих ответил Никита, потому что на разговоры о любви Николай был крайне скуп.
- Да, но любовь приходит и уходит, любовь... как-то не то слово. - Николай крепче обнял Никиту. - Мне кажется, что без тебя я не жил...
С утра Никита не получил своей традиционной кружки чая в постель, вместо этого Николай обманом, мол, сюрприз, завлёк его в процедурную, чтобы взять кровь на анализ.
- Нужно тебя обследовать. - Николай уговаривал насупленного Никиту. - Пожалуйста. Это важно.
Никита протянул руку и закрыл глаза, почувствовал укол и вдруг вспомнил плен в госпитале во всех деталях, подробностях, даже запах был тот же - ужасный, больнично-крестовский. А что если Николай, спасение, их странствия - это игра воображения, а на самом деле Никита по-прежнему в госпитале? Тогда лучше умереть, не открывая глаза!
Отвлёкшись на мгновение, чтобы поставить пробирку, Николай в последний момент успел подхватить теряющего сознание Никиту. Вместе они оказались на полу. Процедурная исчезла, вокруг была мрачная каменистая пустыня с маленьким, фиолетовым солнцем невысоко над горизонтом. Кровь пульсировала в такт одному повторяющемуся слову - умереть, умереть, умереть... "Нет!" - закричал Николай.
- Нет! Нет! Нет! - кричал Николай, прижимая к себе Никиту.
Безумие отступило внезапно, как и началось. Никита начал дышать ровно, зрачки двигались под веками, но глаза он открыть боялся. Николай облегчённо вздохнул.
- Я здесь! - Николай поправил спутавшиеся на лбу волосы Никиты.
Осторожно открыв глаза, Никита предварил очевидный вопрос:
- Я себя чувствую. А ты седеешь. Покрасить тебя, что ли? - Никита сел, мягко высвободившись из крепких рук Николая, и пристально всмотрелся в его глаза. - Если ты что-то видел, никогда не говори мне об этом.
Не хотелось, чтобы Николай когда-нибудь увидел госпитальные картинки, которые, казалось, стёрлись из памяти, ан нет!
- Ничего не видел. - успокоил Николай.
Случившееся он отнёс на счёт блуждающих пси-импульсов внешней среды: в процедурной Никита не так давно лежал в коме и отголоски того его состояния ещё не рассеялись. Шприц, кровь сработали провокационно. Николай уже как-то задумывался о том, что очистительные обряды - это неспроста. Но не кадилом же махать! В такие манипуляции он не верил, хотя сам предложить ничего не мог. А вот сейчас, окажись у него под рукой кадило, наплевал бы на своё неверие. Подземная Лаборатория идеальное место для сохранения и накопления пси-импульсов. Наверняка, здесь есть и другие ловушки-резонаторы. Чувство постороннего присутствия, странные сны, внезапная усталость, или наоборот неутомимость, в том числе и сексуальная, необъяснимые звуки, вдруг пронзительно ясно всплывающие, как голограммы, картины прошлого - всё в наличии и, вероятно, это не так безобидно, как представлялось раньше.
Как и прежде, анализ крови Никиты показал, что ни к какой известной группе крови её отнести нельзя. Для профилактики и заодно для проверки тестовой системы Николай рутинно проверил свою кровь. Результат его изумил примерно так же, как если бы он уснул белым человеком, а проснулся - негром! Группа крови изменилась! Это невозможно. Группа крови предопределена у каждого человека генетически от рождения.
На этом невозможности не закончились. Когда Николай первый раз подступился к ДНК Никиты, он всё сделал неправильно. Но ведь и в голову не могло прийти, что начинать следует с определения генома! Геном - это визитная карточка биологического вида, генотип - визитная карточка особи. Бесстрастный тестовый комплекс не нашёл в своей информационной базе подходящего соответствия, о чём и уведомил: Никита - неизвестный биологический вид. Геном Николая пока в пределах человеческого, но надолго ли? Судя по анализам крови, и с ним что-то происходит.
Думаешь, что пережил конец света, но, оказывается, это была только прелюдия к чему-то, чему даже названия нет. Что из того, что Никита "звёздный мальчик"? Что это меняет? Распирает научное любопытство? Думать о Никите с познавательной целью - это отвратительно, это всё равно, что препарировать любимого человека, как лягушку. Но и отрешится от той мысли совсем - невозможно.
Рассказы Никиты о хранителях, о воплощении и прочем подобном Николай воспринял как продолжение бесконечного комикса. Удивляли последовательность и подробность фантазий, но это удивляло, как талант выдумывать истории, а входить в роль свойственно артистическим натурам. Он такой и не только этим необыкновенный, другое объяснение не требовалось. Никита было обиделся на Николая, не воспринявшего его попытку рассказать о себе, но потом решил, что так даже лучше: и врать не приходится, и правда жить не мешает.
- Со мной совсем плохо? - прервал Никита задумчивость Николая. - У тебя такой вид...
- Всё хорошо. - упокоил Николай.
- А что со мной было? - Никите не хотелось думать о себе, как о припадочном и он надеялся, что Николай, как всегда, всё объяснит.
